Ребята решили применить ко мне нехитрый способ индукционной пытки: один проводок на палец, другой, скажем, на язык. Ну или на яйца, а потом ручку крутишь. По рассказам одного из обороновцев, которого таким образом духи мучили в Афгане, действует такой способ крайне отрезвляюще. Естественно, я не собирался пробовать на себе этот эффект.

Здоровяк поднес стул ко мне. Поставил на него чемоданчик и открыл, отложив трубку аппарата.

— Ну так что, — сказал он, разматывая провод, — расскажешь, где Фурсов, или поиграемся с тобой?

Глядя на телефон, я изобразил некое подобие страха. Судя по тому, как неприятно ухмыльнулся здоровяк, получилось у меня вполне неплохо и даже убедительно.

Приладив провода, он приказал Нерону покрутить ручкой, потом показал мне яркую искру, пробегающую между оголенными проводками, при каждом соприкосновении проволоки.

— Я тебя уверяю, на таких упрямых ребят, как ты, это действует очень хорошо. Сразу убеждает сотрудничать, — сказал Учитель, показывая в улыбке украшенные коронками зубы.

— Я все скажу, — тут же выдал я.

Мужики переглянулись. Потом Учитель глянул на меня как-то недоверчиво.

— Ну? Слушаю. — Поторопился спросить Нерон.

— Так просто? Просто расскажешь? — Добавил Учитель свой вопрос.

— Да, — ответил я, для большей убедительности глядя не на амбала, а на тапик.

— Слушай, Нерон, — хмыкнул Учитель. — Че-то, ты его расхвалил. Я-то думал, он будет упираться сейчас. Что с ним поиграть придется. А он, ты посмотри, готовый, так сказать, сотрудничать.

— И че? Я ж его не пытал! Вон, увидел инвентарь, — Нерон указал на полевой телефон. — Ну и сдрейфил, что, в первый раз, что ли?

— Где компромат? Где вы держите Фурсова?

— Что с того, если я вам расскажу? — Сказал я, — И то и другое охраняется моими людьми. Круглосуточно. Вдвоем вы не сможете отбить ни вашего дружка, ни компромат.

— Отбить, может и нет, — возразил Нерон. — А как насчет обменять?

— На меня, что ли? В Обороне работают тридцать человек. Все афганцы, не бояться ни бога, ни черта. Вас — тем более. А мои друзья очень обидятся, если узнают, что вы меня похитили. Забьете оборонавцем стрелку — не уйдете с нее живым.

Учитель приблизился, схватил меня за грудки.

— Ты тоже не уйдешь, Летов.

— Я знаю, — кивнул я. — Потому и хочу договориться.

— Договориться? — Амбал вопросительно приподнял бровь.

— Да. Сделаем все тихо. Если получится, а я останусь жив, то смогу убедить своих друзей, что так было надо. Давайте заключим сделку: я отдаю вам Фурсова и Компромат, а вы отпускаете меня живым.

Слукавив, я пристально всмотрелся Учителю в глаза.

— Хорошо, — пожал тот плечами, — говори, на какой адрес ехать?

— Скажу, если возьмешь меня с собой.

Учитель даже прыснул от удивления.

— А не много ли ты хочешь, Витя?

— Фурсова сторожат восемь человек. Все вооруженные. Вдвоем вы к ним не пробьетесь. А если запросите подкреп из Краснодара — не успеете и подавно. Его передадут.

— Кому передадут? — Нахмурил брови Учитель.

— У меня есть друзья из военной контрразведки. Они согласились помочь с делом вашего генерала. Да только нужны доказательства его преступлений. Показания Фурсова тоже сгодятся.

— Ты блефуешь, — не поверил Учитель.

— Можешь мне не верить, — я покачал головой. — Можешь бить меня током сколько влезет. Но Фурсова скоро заберут. Вместе с тем и компромат. Передача пройдет в три часа ночи. Нам нужно ехать прямо сейчас, чтобы успеть. Иначе вся ваша активная деятельность в городе пойдет псу под хвост. Полагаю, генерал не погладит вас за это по головке.

Конечно, я бессовестно брехал. Никому мы не собирались передавать Фурсова. Не собирались, потому что обратиться было попросту не к кому. По крайней мере, пока что. План у меня был простой: любимы способами заставить этих двоих вывезти меня из квартиры. Хотя бы, как минимум, отвязать от стула. Ведь в противном случае шансов у меня просто нет.

И хотя Учитель догадывался, что я могу всего лишь блефовать, не думаю, что он решится это проверить. По крайней мере, я надеялся, что не решиться.

— Значит так, — Учитель достал из кармана сотовый. — Сейчас ты позвонишь своим и скажешь, что все ваши мутки с военной разведкой отменяются. А потом…

— Вы хотите привлечь к себе внимание ВСК? — Перебил я его. — У нас есть только один вариант: едем вместе, немедленно. Отпустите меня, получите Фурсова.

— Ага, — Нерон выступил чуть вперед. — Хочешь завести нас в ловушку? Учитель, да это ж, получается, явная западня! Если будет передача, пусть забьют стрелку на нейтральной территории. А иначе, если поведемся, нас постреляют прям на месте, раз уж там есть охрана!

Конечно, и тут я брехал. Фурсова никто не охранял. Только Степаныч привозил ему через день воды и съестного. Все остальное время Фурсов просто сидел в погребе, прикованный наручниками к железным полкам для закруток.

— Нейтральной территории не будет. Мы просто не успеем, — я пожал плечами. — Который сейчас час?

— Начало первого ночи, — пробурчал Учитель.

— Отлично. У нас осталось минут сорок. Как раз успеем доехать до места, — беззаботно проговорил я.

ФСКшники в очередной раз переглянулись. Было видно, что они мне не очень-то верят. Однако я все же уронил в их души небольшое зерно сомнения. И это хороший знак.

— А ну. Пойдем-ка потолкуем, — сказал Учитель и пошел в кухню.

Нерон поплелся следом.

— Ну совещайтесь-совещайтесь, ребята, — прошептал я, провожая их взглядами.

— Это очевидный блеф, — сказал Нерон, закрывая за собой дверь на кухню. — Он просто набрехал нам в три короба.

— А если нет? Если они и правда передадут Фурсова и компромат? Бог знает, чем это все может закончится. Нас тогда генерал, и правда, как он выразился, не погладит по головкам.

— Если поедем, он нас заведет в ловушку, — не сдавался Нерон. — Я против. Предлагаю жарить его, пока он просто не выдаст адрес.

— А если будет уже поздно? Если он не врет? Что тогда?

Нерон не ответил, только поджал губы в нерешительности.

— Надо здесь и сейчас решать, что делать, — сказал Учитель. — Если подумать, плетет он складно.

— Рискованно. Нас грохнуть могут, если пойдем у него на поводу.

— Оно и так и так рискованно получается. Ну а что, если он не брешет?

— Тогда дело — дрянь, — вздохнул Нерон.

Учитель сплюнул. Пробормотал:

— Было б нас на один больше, мы бы проголосовать хоть могли. А так…

— А так нельзя вестись на его провокацию. Он вешает нам лапшу.

— Так, ладно, — решился Учитель, потом похлопал себя по пистолету, сидевшему во внутреннем кармане куртки. — Хватит сиськи мять. Пора работать. И вот что мы с тобой сделаем.

Оба ФСКшника вернулись минуты через три. Как оказалось, их совещание было недолгим. При этом у Неронова была такая кислая физиономия, что от ее вида едва ли не слезились глаза. Здоровяк Учитель же был мрачным и до ужаса серьезным.

— Короче, так, — начал Учитель. — Давай, без глупостей. Одно левое движение, и ты получишь пулю прям меж глаз. Понял?

— Правильное решение, — улыбнулся я.

— Посмотрим, — неприятным тоном протянул Нерон.

— Че смотреть, то? Освободи его, Нерон. Но смотри, Витя, тапик я с собой возьму. Имей в виду.

— Без проблем, — хмыкнул я, наблюдая, как Нерон заходит мне за спину, чтобы снять путы.

Я почувствовал свободу в плечах, когда Нерон развязал мои путы. Шнур на руках он предусмотрительно оставил.

Так, что мы имеем? Сейчас я, по крайней мере, не привязан к стулу. Это уже хорошо. Но действовать еще рано. Если начну заварушку прямо тут, в квартире, шансов у меня будет немного. Особенно со связанными руками. Значит, попытаюсь выпутаться в машине. Как? Да черт его знает. Будем импровизировать.

— Давай, не балуй тут мне, — угрожающе проговорил Учитель, когда я встал с кресла. — Если думаешь, что сможешь выкинуть какой-нибудь финт ушами, очень ошибаешься.