– Нуж-жна вода, – прошипела змея. – Кувш-шин с водой.

Я бросилась обратно в коридор. Думать о том, что исполняю приказы какого-то рисунка было некогда. Распахнула дверь и первым увидела Тара.

– Что случилось? – переполошился друг. Вид у меня наверняка был тот ещё.

– Мне нужен кувшин чистой воды. Быстро.

– Сейчас, – вопросов он задавать не стал и скрылся в одной из соседних комнат.

А вот охранники-дроу посмотрели на меня с подозрением. Однако озвучить претензии они не успели – алхимик уже вернулся с серебряным кувшином, до краев наполненным водой.

– Спасибо, – я цапнула высокий сосуд с узким горлышком и закрыла дверь для надёжности укрепив ее заклинаниями.

– Теперь с-смотри и повторяй, – прошипела кобра, и я словно призрак увидела.

Причем свой собственный.

Вот я медленно подхожу к Рэю, поднимаю руку, и вода огромной каплей взлетает вверх. Потом перемещается к кокону, и покрывает тело дроу словно тончайшая пленка. Мгновение, и водная сеть начинает светиться, напитываясь магией.

Но стоит лечению начаться, как наваждение пропадает.

– Повторяй, – проговорила змея и превратилась в обычный узор на коже.

Сказать легко, а вот сделать… Даже вытянуть воду из кувшина получилось только со второй попытки.

А уж когда пришлось равномерно покрывать ей тело дроу, то я ругалась не хуже портового грузчика. Ругалась, но попытки не оставляла. И вот раза с двадцатого (если не с тридцатого) у меня всё-таки получилось.

Стоило воде действительно равномерно распределиться, как дальше все произошло практически без моего участия. Только и требовалось, что открыть дорогу к резерву.

Заклинание само потянуло силу, и лечение началось. Что самое удивительное, силы на само исцеление требовалось немного. Больше я тратила на то, чтобы удержать воду.

Где-то через полчаса в дверь постучали. Я не смогла даже ответить, заклинание с каждой минутой требовала все большей концентрации. Я и так держалась из последних сил. Держалась, потому что ощущала, как раны Рэя затягиваются. Медленно, неохотно, сопротивляясь заживлению, но процесс идёт. А значит надо продолжать.

– Откройте, это магистр Флавий, – послышался недовольный голос из-за двери.

Стук повторился.

– Если вы не откроете, я буду вынужден взломать дверь, – предупредил он.

Но и на эту угрозу Флавий ответа не получил. Прошло ещё несколько минут, и несчастную дверь буквально снесло вместе с косяком, но я даже не шевельнулась. Нужно закончить этот этап лечения, иначе все усилия пропадут даром. Не знаю как, но сейчас у меня было полное представление о ранениях Рэя и степени их опасности

– Что она делает с моим сыном?! – прокатился по комнате рассерженный голос Верховной Матери.

– Стойте! – а это уже Флавий. – Не вмешивайтесь.

Я слышала их голоса, но толком не видела – события разворачивались у меня за спиной.

– Поразительно, – проговорили совсем рядом. – Никогда не думал, что доведётся увидеть нечто подобное.

– Что она делает? – напряжённо спросила эльфийка, и я увидела её стоящей с другой стороны кокона.

– Лечит. Причем пользуясь интуицией и первородной силой стихии. Теперь понятно, как мисс Феннет сожгла несколько резервов подряд. Такая работа требует невероятного количества магии.

Судя по пятнам перед глазами, этой самой магии у меня осталось мало. Убедившись, что достигнутый прогресс не откатиться назад, я отпустила заклинание.

Вода, окутывающая тело Рэя, растеклась по полу грязной лужей. А меня от усталости била крупная дрожь.

– Вы перенапряглись. Как лечащий вас целитель, делаю выговор. Как коллега, восхищаюсь, – Флавий усмехнулся и подошёл ближе к Рэю. Провел рукой над коконом и проговорил:

– Вы, мисс Феннет, продлили его жизнь. На несколько дней.

Я не сдержала разочарованного вздоха. Столько сил и всего несколько дней?

– Не стоит расстраиваться. Я не мог и этого. К тому же, если вы продолжите приходить сюда каждый день, то сможете добиться более серьезных успехов.

– Конечно продолжит, – Верховная Мать посмотрела на меня так, будто впервые увидела.

– Возможно, – проговорила она медленно, – мой сын поступил и не столь опрометчиво, как мне казалось.

– Вы про лучшего или про худшего своего сына? – не удержалась я.

– В данном случае, про обоих.

– Даша?!

Я чуть с кровати не упала.

В комнату ворвался Ворн. Босиком, в одних штанах и с таким безумным видом, что можно санитаров психбольницы пугать.

Отыскав меня взглядом, дракон размазанным пятном рванулся вперёд, и я оказалась в невероятно горячих объятиях.

– Живая, – выдохнул он, крепче прижимая к себе.

Это был первый раз за последние дни, когда он притронулся ко мне. Если не считать случайного прикосновения в первый день.

– А что случилось? – как можно спокойнее спросила я, отодвигая конспекты от колена дракона, которым он упёрся в мою кровать. Конспекты не мои, ещё порвёт случайно.

– Я перестал тебя слышать, – ответил он и, подцепив мой подбородок, заглянул в глаза. – С тобой всё в порядке.

– В полном. А что значит «слышать»?

– Я слышу твоё дыхание. То есть слышал, сейчас почему-то нет. Что случилось?

Ещё не легче. Теперь буду дышать и думать, что Ворн это слышит. Жуть полнейшая.

– Даша? – облегчение сменилось подозрением. Жёлтые глаза нехорошо блеснули.

Придётся рассказать – всё равно узнает. Да и врать я ему не могу. Ох, и будет же скандал…

Сбивчивый рассказ дракон выслушал молча. Даже ни разу не перебил. Да ладно перебил, даже не шевельнулся! Замер статуей, и всё.

Когда я закончила, повисла пауза, длившаяся нестерпимо долго. И если раньше у меня ещё была надежда, что всё обойдётся, то с каждой минутой этой невыносимой тишины, она становилась всё призрачнее.

Горячие руки дракона всё ещё лежали на моих плечах, и жар, исходивший от них, становился сильнее. Тошка, спавший в ногах, беспокойно завозился.

– То есть ему ты готова простить всё, – наконец, проговорил Ворн, и от его тона у меня всё внутри похолодело. – Предательство, обман, нескончаемую ложь. Чем же я так тебе не угодил, что не заслужил и толики такой милости?

– Я не готова ничего ему простить, но это не значит, что он должен умереть.

Накатило раздражение и злость. Слова дракона неожиданно попали в цель. Да, Рэй раз за разом творил непойми что (и это Ворн ещё про перстень не знает), а я как дурочка продолжаю за него цепляться.

Сам принц тоже, конечно, хорош, но кое-что для него у меня есть.

– Толика милости найдётся, – я запустила руку в карман и достала широкий серебряный перстень с выгравированным драконом.

После лечения Рэя у меня почти не осталось сил, но бросить всё как есть совесть не позволила. И вместо отдыха, я отправилась в спальню Арэиена, куда никто, кроме меня и самого дроу, войти не мог. Покопалась в вещах (кажется, это начинает входить в привычку) и действительно нашла очень подозрительный перстень.

– Откуда он у тебя? – хрипло спросил Ворн, потянулся к раскрытой ладони и замер в нескольких сантиметрах от вожделенной добычи. – Можно?

– Он же твой.

– Думаю, не стоит спрашивать, откуда он? – дракон бережно, стараясь не касаться моей кожи, взял артефакт.

– Не стоит, – согласно кивнула я. После сегодняшних приключений навалилась страшная усталость и ужасно хотелось спать, хотя солнце ещё, кажется, даже не зашло. Дракон сегодня примчался слишком рано.

– Мне надо… мне надо уйти, – сбился Ворн. – Но я выясню, кто приказал охране тебя выпустить.

– Разве я пленница? – у меня от возмущения даже усталость прошла. А ещё я прекрасно знала, кто отдал этот приказ. И доставлять лишние неприятности Нирэлу не собиралась.

– Дроу опасны! Тебе не стоило к ним даже соваться.

– Это мне решать. Ты сам мне бумажку с разрешением делать, что хочу, выписал, помнишь?

– Даша, – по комнате прокатился драконий рык, – ты даже не представляешь, с кем связываешься.