Не способная обдумать указание своего домашнего тирана, девушка подчинилась: достала свой айфон с небольшой трещиной на стекле, выбрала в контактах мужа позвонила ему и недовольно-прощальным голосом сказала: – —Привет, я твоя жена, ты ещё не забыл, что я существую?

Поняв, что с её голосом что-то не так, он спросил:

– Милая, что у тебя случилось?

– Я влюбилась в другого мужчину, он слишком важен для меня, чтобы делать его любовником, я планирую выйти за него замуж, а ты мне больше не нужен… Я тебя не люблю, и никогда не любила… Я лгала тебе, и сексом с тобой заниматься не буду, ты меня свой не доросшей ковырялкой не разу как следует не удовлетворил!

Шокированный от прямолинейности уже фактически бывшей жены ответил любящий муж:

–Как? Что? Почему? Кого ты нашла?

– Слушай любитель вопросительных местоимений, я не хочу с тобой больше общаться, ты жил со мной и пользовался моей популярностью, а сам неудачник, ищи женщину под стать себе… Я не могу позволить тебе дальше пачкать меня своей грязью с работы… Ты не знаешь этого мужчину, и не должен знать, он особенный, посвящённый во все тайны мироздания. Он знает всё об этом мире!

Последняя фраза впечатлила Вальса, он самодовольно ухмыльнулся, подумав, что она действительно разбирается в претендентах на должность императора вселенной. «ведь я же всезнайка!» – заключил Вальс.

При этом муж начал от волнения и неожиданности путать слова и пытаться понять ситуацию, он сказал:

–Скажи, где ты находишься, я приеду, и мы обо всё поговорим, давай ты не будешь пороть горячку, ведь мы 4 года вместе прожили.

–Всё хватит, что тебе не понятно? Я же сказала, что больше тебя не люблю, я нашла идеального мужчину. Настоящему мужчине, рыцарю хватает самоуважения смириться с реальностью, признав окончание отношений, он не будет ползти на коленях перед женщиной, пытаясь её вернуть. Ты опустился в моих глазах. Прощай… на всегда… и не звони мне больше.

Она отключила звонок и просмотрела на Вальса сверкающе-доверчивыми, кошечьими глазками, пытаясь понять правильно ли она сделала, он взглядом показал своё одобрение, добавив:

–Отлично, поверь мне, тебе не нужен муж, ваши грязно-животные отношения не могли долго продолжаться. Теперь тебе нужно позвонить на работу, и сказать твоему личному рабовладельцу-начальнику, что ты не будешь больше на него работать, и вообще откажешься от журналистики.

Проблема в том, что популизм вызывает сильную зависимость, которая может быть сильнее алкогольной, поэтому люди, привыкшие к славе, не могут быстро с ней расстаться – такая зависимость вызывает сильную профессиональную мотивацию, доходящую до помешательства —лапшевешательная профессия, т.е. журналистика – становится смыслом жизни и основой мировоззрения. Поэтому журнастерва, несмотря на действие прибора, начала ёрничать, но и пойти против воли своего любовного тирана тоже не могла, поэтому решила поговорить с ним, сказав:

–Вальс, любимый, журналистика для меня всё – эта профессия особенная, ведь люди должны получать информацию, я всегда ради них старалась.

Утвердительной, зимне-сибирской интонацией ответил Вальс:

– Ничего страшного – человек может прожить некоторое время без воды, больше без еды, а информация не является для него жизненоважным ресурсом. Живут же люди в Тайге без телевиденья и компьютера, и ничего, даже наоборот, чувствуют себя здоровее, всё потому, что на разум никто не давит, а рядом спокойная, природная, естественная атмосфера.

–Ну знаешь… Я на должности ведущей много зарабатываю и могу отдавать тебе всю зарплату, а ты сможешь купить себе всё, что захочешь: машину, вторую квартиру. Подумай, я месяц отработаю – получу зарплату, и мы сделаем ремонт в нашем любовном гнёздышке, покрасим стены в цвет нашей любви, внешнюю отделку улучшим, купим дорогие материалы…

–Нет, категорически нет! Ты увольняешься потому, что твою душу и сознание необходимо спасти от загнивания, ни один человек не должен публично лить помои в уши зрителям, знаешь, как это действует на нервы!? Это оскорбляет мои интеллектуальные чувства, я же не такой тупой, как-то стадо, которое серьёзно относится к твоей логической грязи.

Женщина, на разум которой давят сильные чувства, не имея возможности отказать своему романтическому тирану, несмотря на наличие противоположного по смыслу мнения, не желая возражать, решила пассивно согласиться, при этом из её глаз скатились две маленькие, алмазного цвета слезинки, поблёскивающие на свету, а лицо приняло слегка печальный вид, она смотрела на него, ожидая, что он одумается и изменит своё решение, но нет, он сделал непреклонное выражение лица – она смирились, вытерла слёзы и ответила:

–Хорошо, любимый, я больше не буду заниматься журналистикой.

Вальс сразу же приказным тоном сказал:

–Позвони своему начальнику, включи громкую связь, назови его эксплуататором и лжецом, также добавь, что не будешь больше продаваться шоу-бизнесу. Она позвонила начальнику и передала слова Вальса от себя, начальник удивился, ничего не понял, но сделал то, что она просила, ведь её голос казался утвердительным и упорным.

После небольшой паузы Вальс добавил:

–Оскорби его, скажи, что он баран, ублюдок, свинья. А также добавь, что он бездарный начальник и нанимает на основные должности идиотов.

Она выполнила просьбу своего любимого и пересказала своему начальнику все оскорбительные слова, он выслушал их, рассвирепел, и сказал, что она не сможет больше устроиться журналисткой в этом городе.

Довольный Вальс произнёс:

–Ну вот, ты стала свободной, как пташка в синем небе, и можешь лететь куда захочешь.

–А где я теперь буду работать?

–Грузчиком —работящей Некрасовской женщиной, способной и коня на скаку остановить, и в горящую избу войти…

С удивлением сказала она:

–Как? Я же женщина, у меня мужских физических качеств, мне будет трудно переносить тяжести.

С некоторой поэтичностью ответил Вальс:

–Слушай, пора сходить с небес на землю! Ты, как стрекоза, в басне Крылова развлекалась, наслаждалась славой и работала ртом, двигала губками на ящике, теперь ты должна прочувствовать жизнь муравья – поработать руками, как и многие обычные люди. Физическая работа изменит твой характер, сделав из тебя настоящую леди. Сначала будет трудно, но потом ты втянешься, приноровишься и станешь поднимать тяжести не хуже, чем выступающие на соревнованиях тяжелоатлеты.

– Ладно, любимый, как скажешь, поцелуй меня… Разве я не заслужила небольшой награды, вадь я сделала всё, как ты хотел?

Несмотря на то, что они вели диалог, Шарик, как дисциплинированный пёсик, стоял молча, не проронив ни слова, слушая как Вальс доминирует над безмозглой журналисткой, при этом он испытывал уважение к нему. «Именно так должен вести себя настоящий император вселенной! Хорошо, что я стал его вассалом!» – возвышенно думал он.

Вальс, не желая её целовать, сказал, что не будет это делать при Шарике, подчеркнув, что его нельзя отослать куда-нибудь, и он должен находится дома, добавив ей романтическую мотивацию:

– Я поцелую тебя любимая, и это будет самый жаркий поцелуй в твоей жизни, но не сейчас, ты должна немного поработать.

– Что я должна сделать?

– Мы с Шариком мужчины, мы хотим есть! Иди приготовь нам чего-нибудь по-императорски вкусного. Там я травы нарвал, и мои несчастные овощи есть, приготовь траву с овощами, как я люблю.

– Вальс милый, я не умею готовить, я только рот разевать умею… и на камеру рожи корчить.

Вальс сказал:

–Ну учись, осваивай, становись настоящей женщиной. Порадуй своего любимого и его друга.

Сделав губы уточкой, она сымитировала поцелуй и сказала:

–Ладно, пойду готовить! Всё для тебя.

Когда она удалились Шарик с Вальсом принялись вести мужские диалоги… Шарик начал:

–Нужно твоё императорское мнение. Я, смотря на её ящиковую клоунаду, начинаю считать, что журналистика бесполезная профессия, ведь журналисты же не сеют и не пашут – ничего не создают, кроме бездарного шоу!