Саванна смотрела на лежащую на полу туфлю и кипела от ярости. Ох уж эта избалованная девчонка! С ней, Саванной, обращались как с ничтожеством. Ее так не оскорбляли с… с… Боже, прежде она ни разу не чувствовала такой обиды. Когда Саванна была бухгалтером, все благодарили ее за работу. Да, кому-то мог не нравиться Налоговый кодекс, некоторые считали, что правительство отбирает у них слишком много денег, но с ней никто не обращался без должного уважения.

– И как у вас дела? – поинтересовалась Валин, выходя из кладовки, будто отсутствовала всего несколько секунд.

Сделав глубокий, успокаивающий вздох, Саванна повернулась к хозяйке и печально покачала головой:

– Я ничего не продала. Наверное, следовало быть поласковее с девочкой, но она вела себя так странно.

Валин удивила Саванну – она похлопала ее по спине и рассмеялась:

– Не вините себя. Они пришли сюда не за покупками.

– Что вы хотите сказать? – удивилась Саванна.

– Миссис Голдмен никогда ничего не покупает, если приходит с дочерью. Просто, когда их няня заболевает, она, не зная, куда пристроить девочку, оставляет на наших продавцов, а сама тем временем занимается своими делами.

– О! – Саванна была поражена. – И как это мать может не знать, куда деть собственного ребенка? А чем же она занимается, эта миссис Голдмен?

Валин снова рассмеялась и кивнула подбородком в сторону окна:

– Видите человека, что выходит из страхового агентства?

Саванна посмотрела на противоположную сторону улицы. Из офиса только что вышел красивый молодой человек, он поправлял галстук.

– Да.

– Он пасынок миссис Голдмен. Его отец отошел от дел, и теперь все в руках этого мужчины.

– И что? – Миссис Валин замолчала, но Саванна была заинтригована и продолжала вопросительно смотреть на нее.

– Давайте скажем так: мистер Голдмен делит с сыном не только список клиентов.

– Ого! – ахнула Саванна. – То есть вы хотите сказать, что миссис Голдмен приходит сюда, оставляет у вас свою дочь, а сама тем временем занимается понятно чем с собственным пасынком чуть ли не на его рабочем столе?

– Точно, – кивнула Валин. – И никто у нас не возражает, потому что, когда их няня здорова и миссис Голдмен является сюда одна, то кассирша, да и все остальные остаются очень и очень довольны. – Валин слегка повела худым плечом. – Байрони Голдмен может казаться совершенно невыносимой, но она еще и богата, а ее родители – люди влиятельные, вот все и терпят. Именно так обстоят дела.

Вот еще одна сторона жизни, с которой Саванна не сталкивалась, будучи бухгалтером. В «Рифанд-сити» ее клиенты принадлежали в основном к среднему классу, и у них не было достаточно денег, чтобы волноваться о том, как укрыть свои доходы от налоговой инспекции. Некоторые жители Мэпл-Рэпидз, чьи доходы превосходили средние, пользовались услугами Джорджа Биллингас Седьмой улицы, потому что Джордж когда-то работал в «Прайс-уотерхаус Купере» в Детройте, и они думали, будто качество услуг у него выше, раз он дерет в четыре раза больше по сравнению с «Рифанд-сити». Да, у нее за все годы работы был один или два клиента, дела которых требовали больше времени из-за запутанности их деклараций, но с них брали столько же, сколько с остальных… и они, черт возьми, не приводили к ней своих детей, чтобы она присматривала за ними, пока сами трахаются с менеджерами из «Супершоп-марта». Если бы кто-нибудь когда-нибудь попробовал такое проделать, ее начальник немедленно поставил бы бессовестного налогоплательщика на место. Он не стал бы кивать, пожимать плечами и вести себя так, будто обхаживание детей клиентов входит в обязанности Саванны.

«Возможно, именно это и есть ключ к гламурному миру, – думала Саванна, направляясь к полкам, чтобы расставить туфли по местам. – Он забавен и волнующ, но только в том случае, если ты находишься в той части математического равенства, где значатся деньги».

В это утро поток покупателей вливался и выливался из магазина довольно равномерно. Одни уходили с плотными бумажными пакетами с логотипом «Валин», другие – с пустыми руками. Большинство покупателей были вежливы, кое-кто – высокомерен, а один-два совершенно не обратили на Саванну внимания, будто она была чем-то вроде пакетиков с гелем, которые кладут в каждую коробку с обувью, чтобы она не плесневела.

Ко времени ленча у Саванны заболели ноги. Ее серебристые башмачки были очень даже милыми, но никак не практичными. Валин отпустила ее на получасовой перерыв, и в час тридцать она так быстро, как только могла, ринулась на высоких каблуках к кофейне, расположенной через две двери от магазина. Она купила обычный кофе за восемьдесят пять центов, оказавшийся не таким уж плохим (в соответствии со своим новым бюджетом ей пришлось забыть о любимом двухдолларовом «Американос») и сандвич с помидорами, базиликом и моцареллой – самое дешевое и сытное блюдо в меню. Заплатив за ленч, Саванна вышла в патио кофейни и постаралась не расстраиваться из-за своей финансовой ситуации. Она подумала, что все-таки дни, когда она ела лапшу быстрого приготовления и картофельный салат, остались в прошлом.

Саванна села, развернула сандвич и стала откусывать понемножку, чтобы есть как можно дольше. На тротуаре стояли столы и тяжелые металлические стулья, за ними сидели ухоженные люди, рядом расположились не менее ухоженные собаки и кошки. Посетители пили латте и чай со льдом за три доллара.

Саванна отодвинула тарелку на край стола и стала размышлять о своей новой работе. Она думала, что «Продавать Обувь Звездам» окажется более гламурным занятием, чем вышло на самом деле.

Она не могла понять, почему такие мысли лезут ей в голову, – наверное, все, ассоциирующееся с Ваной, представлялось ей волнующим и веселым.

Золотые часики сидевшей неподалеку женщины отразили солнце, и солнечный зайчик на какое-то мгновение ослепил Саванну. Ладно, может, продавать обувь не так заманчиво, но бросать это занятие Саванна не собиралась. Ее банковский счет становился все меньше, и ей было необходимо обрести почву под ногами. Это лишь первый день. Дальше дело пойдет лучше. И она не может опять стать бухгалтером. С нее достаточно спокойной жизни. Новая Саванна должна быть открыта для новых впечатлений.