Сыто выдохнув, я открыл двустворчатые двери, ведущие на балкон с балюстрадой. Отсюда открывался замечательный вид на доходный дом Еремеева. Как на ладони лежали обе улицы, идущие мимо ворот двора-колодца. Мне почти наверняка удастся заметить карету Жирного, если он задумает отправиться куда-нибудь на ночь глядя.

— Отлично, — пробормотал я и подтащил кресло к дверям балкона.

Усевшись на него, я снова принялся штудировать книги, не забывая посматривать на улицы. А там чуть ли не с каждой минутой становилось всё меньше машин, карет и всадников. Горожане разъезжались по домам. Город укладывался спать. Все звуки стихали, а на небе разгоралась серебристая луна.

Я же упорно читал, впитывая знания, как губка, поскольку от этого зависела моя жизнь.

Вскоре пришло время экспериментов с летучими мышами. Надо же на практике проверить сведения, полученные из книги.

Книга утверждала, что такие незатейливые создания, как летучие мыши способны улавливать лишь отголоски чётко сформированных, очень простых пожеланий мага. При этом они ориентировались на картинку, передаваемую глазами мага. То есть, у меня вряд ли получится, к примеру, заставить летунов отправиться к Герхарду и нагадить под его дверью слово «насильник». Во-первых, фон Браун находится не в поле моего зрения. А во-вторых, приказ нагадить именно слово — слишком сложен для летунов. А вот просто нагадить на голову вон того идущего по тротуару шустрика из «Доставки объединения г-на Перова» они легко смогут.

И в последующие полчаса я убедился в правильности сказанного в книге. Призванные мной летучие мыши действительно выполняли лишь самые простые команды с теми объектами, которые первоначально были в поле моего зрения. К слову, они уже минут через пять забывали о моём приказе и улетали восвояси. В прошлые разы летуны поступали так же бессовестно, посему нынешний эксперимент подтвердил мой предыдущий опыт.

— Ну, с этим разобрались, — прошептал я, отпустив летунов.

Они через распахнутые двери балкона вылетели из комнаты и растворились в чернильных сумерках.

После эксперимента у меня изрядно поубавилось маны, а вот озадаченности прибавилось. Ведь в книге было сказано, что на обучение всем этим манипуляциям с летучими мышами маги тратят не один месяц. А я справился буквально за час-другой, действуя так уверенно, словно уже много раз проделывал подобные магические трюки.

Как же всё это объяснить? Не могло же чудо-зелье Абсалон дать мне такой опыт?

— Странностей в моей жизни до сих пор хватает, — пробормотал я и решил, что надо выйти на улицу и подкормиться маной. — Но сперва следует телефонировать Владимиру.

В комнате телефонного аппарата не было, но зато он точно есть в общем зале.

Я закрыл дверь на ключ и спустился по лестнице. Людей за столиками стало гораздо меньше, а те, что остались, медленно попивали чай и неспешно беседовали, не обращая внимания на марионетку-самовар, расхаживающую по залу.

— Вкуснейшего чаю, сударь? — предложила она мне металлическим голосом.

— Обойдусь, — ответил я и поспешно двинулся к телефонному аппарату, висящему на стене в углу зала.

Мне не составило труда добраться до него и попросить телефонистку соединить меня с нужным адресом.

— У аппарата! — уколол меня в ухо взбудораженный хрип брата, дышащего часто-часто.

— Владимир, ты чего так тяжело дышишь? Три раза от пола отжался? Совсем не жалеешь себя.

— Ян, мне сейчас не до твоих шуток. Чего телефонируешь? — протараторил средний и следом сладким голосом бросил куда-то в сторону: — Уже иду, дорогая!

— Скорее, душа моя, я вся горю! — долетел до меня возбуждённый голос с дребезжащими нотками.

— Владимир, надеюсь, твоя пассия горит не на моей софе? Я ведь рассчитывал и дальше спать на ней, оставаясь ночевать у тебя.

— Чего тебя надо, остряк⁈ — рыкнул средний.

— Ты Александра сегодня больше не видел? — перешёл я к делу, опасаясь, что брат просто бросит трубку.

— Нет.

— А когда ты планируешь забрать у него свою долю денег?

— Завтра, — нетерпеливо выдохнул средний. — Давай, ближе к делу.

— Возьми у него и мои деньги, — попросил я, прикинув, что Владимира явно будет проще поймать, чем старшего брата, весьма загруженного в последнее время. А деньги мне нужны были срочно.

— Хорошо. На этом всё?

— Почти. Ещё кое-что… Я действительно очень расстроюсь, если увижу на софе седые волоски, песок или нафталин.

— Очень смешно, — буркнул он и язвительно добавил: — Или ты волнуешься за свой дневник?

— Какой дневник? — искренне изумился я, выгнув брови.

— Пфф, не делай вид, что у тебя его нет. Ты его ведёшь как какая-то кисейная сударыня. И я знаю, что ты его прячешь под матрасом софы. Думал, что это самое укромное место, раз я редко прибираюсь, дабы не менять ауру квартирки? Дудки. Попался он мне как-то раз на глаза. Но я не читал его. Я же дворянин.

— Он до сих пор под матрасом⁈ — взволнованно выдохнул я, облизав вмиг пересохшие губы.

Возможно, в дневнике прежнего Яна есть какие-нибудь записи, проливающие свет истины на то, что сейчас происходит со мной?

— Естественно. Но ты не переживай. Ничего с ним не сделается, — быстро проговорил брат. — Всё, мне пора.

— Постой, постой. Я утром заеду!

— Хорошо, — выдохнул он и положил трубку.

— Дела-а-а, — протянул я, изрядно взволнованный тем, что узнал.

Хотелось прямо сейчас ломануться к брату, не дожидаясь утра, но кто тогда разберётся с Жирным? Нет, нужно действовать последовательно, а не поддаваться эмоциям.

Я сам себе кивнул и вышел на улицу, мигом подметив, что погода начала портиться. Воздух стал ощутимо прохладнее, а над крышами домов появились невесомые, серые, рваные облака, похожие на паутину.

Натянув поглубже капюшон, я включил «взгляд мага» и прогулочным шагом двинулся по тротуару, украдкой лапая обладателей магической силы. Постепенно мой объём маны подрос до уровня гораздо выше среднего. Но я мог запасать ещё и ещё. Где же мой предел? И есть ли он вообще?

Возможно, ответ на этот вопрос дало бы дальнейшее изъятие маны у магов, но последние скрылись с глаз долой, как и прочие прохожие. Время уже приблизилось к полуночи, да ещё и начал накрапывать мелкий, противный дождь.

Мне пришлось вернуться в свою комнату в гостинице. Там я уселся в кресло и продолжил изучать книгу о ментальном воздействии на людей.

Во время чтения я порой косился на мерно тикающие на стене часы, проверяя не пора ли идти в гости к Жирному. Начало операции я наметил на два часа ночи, рассчитывая, что в это время все уже будут спать.

Признаться, к моменту, когда настало это время, я весь изнервничался и издёргался. В движениях появилась какая-то лихорадочность, а в животе поселилась неприятная тяжесть. Благо, мне удалось взять себя в руки и выйти на балкон. А там меня мигом принялся поливать мелкий слабый дождь.

— Поехали, — прошептал я, слизал с губ небесную воду, перелез через балюстраду и спрыгнул на тротуар.

Вокруг никого не было. Только где-то вдали цокали копыта лошадей ночной полиции, охраняющей покой горожан. Но я всё равно согнулся в три погибели и по густым теням двинулся к доходному дому Еремеева.

Ещё издалека я увидел человек в круглой смешной шапочке. Он под жестяным козырьком курил трубку на кованом крыльце парадного входа. Видимо, курильщик был ночным портье или кем-то вроде него. Надо как-то миновать его, но не стоит применять грубую силу. Не хочу оставлять свидетелей. Лучше всё сделать по-тихому, словно в доходный дом никто и не заглядывал. Вот это будет идеальным преступлением.

Я спрятался за углом доходного дома и призвал летучую мышь. Она принялась носиться передо мной. И оказалось не так-то просто сунуть в её раскрытую пасть смятую пятирублёвую банкноту. Всё же купюра оказалась у зверька в зубах, после чего он, повинуясь моей воле, медленно пролетел перед самой физиономией гипотетического портье.

— Ого! — ахнул мужчина, повернув голову в сторону летучей мыши. — Никак этот бесёнок деньгу у кого-то своровал? Но мне-то рублики будут нужнее… Цып, цып, цып.