— Договорился? — криво усмехнулся я, когда Владимир перестал шептать.

— Сигнал подал, — проронил он, взошёл по ступеням и толкнул дверь.

Я вместе с братом проскользнул в уютное помещение с дубовым паркетом, старинной резной мебелью и занавесками с цветочками.

Внутри никого не оказалось, кроме старичка в маленькой чёрной шапочке и такого же цвета сюртуке. Дедок длинным узловатым пальцем сдвигал костяшки на счетах и что-то записывал в толстую тетрадь, раскинувшуюся на крышке массивного стола из полированного красного дерева. Такой во время восстания вытащи на улицу — и он послужит замечательной баррикадой.

— Господин Иванов? — нехотя пошёл к старичку Владимир, будто к его ногам приковали пудовые гири.

— Да, да, таки он самый. Проходите, судари, — проскрипел старичок, показав в радушной улыбке мелкие жёлтые зубы.

Он отложил в сторону счёты и оценивающе посмотрел на нас небольшими глазами, поселившимися на морщинистой, хитрой физиономии с выдающимся крючковатым носом, серебряным пенсне и седыми длинными прядями на висках.

— По какому же вопросу вы ко мне заглянули, судари? — ласково проворковал дедок, напоминая мне опытного паука, приманивающего парочку мух, чтобы потом накинуть на них сеть, сплетённую из займов, процентов и кредитов.

— По вопросу почившего Ярослава Горина. Мы его сыновья, — пробурчал Владимир и через силу, кусая нижнюю губу, кое-как положил на стол пачку денег, будто отдавал Иванову частичку своей души. — Вот. Мы больше вам ничего не должны…

— Прекрасно, — довольно улыбнулся делец и проворно цапнул деньги иссохшей лапкой, покрытой пигментными пятнами.

— Нам бы расписку, что мы вам все выплатили, — произнёс я.

— Будет вам расписка, господа, сейчас только всё проверю по своим документикам, — прожурчал старичок, открыл ящик стола и принялся в нём копаться.

Спустя пару секунд он положил перед собой картонную папку, ловко развязал тесёмки и вытащил документы с красивыми большими красными печатями и подписями.

Быстро изучив бумаги, он пересчитал деньги и с притворным огорчением покачал головой. А потом ещё и причмокнул губами, грустно посмотрев на нас.

— Что-то не так? — нахмурился брат и оперся руками о стол Иванова.

— Этой суммы таки не хватает на покрытие долга, — печально вздохнул старичок, будто искренне сопереживал нам.

— Как не хватает⁈ — мигом вскричал Владимир, отправив брови в космос. — Вы обманываете меня! Мне брат сказал, что мы должны именно столько, сколько я вам передал!

— Молодой сударь, имейте уважение. Пусть я и не дворянин, но проявите почтение к моим сединам. Не называйте меня лжецом, — спокойно проговорил дед и через стол сунул документы брату. — Почитайте, почитайте, таки ознакомьтесь. Пока вы собирали ту сумму, что нынче принесли мне, уже накопился процентик на просрочку кредита. Ваш папенька, пусть земля ему будет пухом, с условиями был ознакомлен и сам подписал бумаги. Я таки просто дал ему денег, когда он в них нуждался. А теперь вынужден выслушивать оскорбления.

Если Иванов и пытался пристыдить Владимира, то он не на того нарвался. Брат пронзил старичка злобным взглядом и принялся изучать документы.

Я тоже взялся за них и гораздо быстрее Владимира понял, что наш папенька свалял большого дурака. Он взял очень невыгодную ссуду. На фоне этой сделки даже продажа души Дьяволу за пригоршню овечьего дерьма казалась верхом банковского искусства.

«Процентиком» старик назвал довольно приличную сумму. Мне не составило труда подсчитать её и шепнуть брату. Тот округлил глаза, но рот не разинул. Видать, у него просто какие-то мышцы заклинило, иначе бы его нижняя челюсть упала на дубовый паркет.

Иванов же скользнул чуть смущённым взором по физиономии Владимира и будто бы куда-то в сторону негромко проговорил:

— Ну, вы таки можете оплатить остаток долга иным способом…

— Каким ещё иным способом? — просипел я, почувствовав, как у меня сжались булки.

— Да, каким⁈ — выдохнул брат, сделал шаг назад и схватился за крестик, прячущийся под рубашкой. — Я не из этих… Я просто красивый.

— Возможно, вы неправильно меня поняли, судари. Дело вот в чём. У моего компаньона-простолюдина имеется дочь, жаждущая, что на Осеннем балу её будет сопровождать настоящий дворянин.

— А-а-а, вот вы о чём, — облегчённо вздохнул средний, отпустив крестик. — Она хороша собой?

— Недурна, — уклончиво ответил старичок.

— Ага, значит, сильно на любителя, — уверенно проронил брат, облизал губы и твёрдо выдал: — Я порой совершаю благие дела. Но ежели мне в одном месте придётся потратить своё драгоценное время, то в другом месте я не получу свою прибыль. И вот эту недополученную прибыль я оцениваю ровно в два раза выше той суммы, что мы остались вам должны.

— Побойтесь бога, сударь! — ахнул Иванов, округлив глаза. У него аж пенсне с носа слетело и повисло на цепочке, крепящейся к карману сюртука. — Вам всего лишь нужно побыть кавалером юной девушки с хорошими манерами и воспитанием, а не охранять её покой до самой старости!

— Всего лишь⁈ — в свою очередь ахнул Владимир. — Да вы совсем ничего не смыслите в таких делах. Это вам не обвести вокруг пальца очередного простофилю. Здесь целое искусство!

— Это я-то ничего не смыслю⁈ Да я за свои пятьдесят лет прекрасно осмыслил это, так сказать, искусство!

— Вам пятьдесят? — изумился брат, вперив взор в раскрасневшегося старичка, выглядевшего на все семьдесят. — Вы где жили? На ядовитых болотах?

— Кхам… — поперхнулся от возмущения Иванов и торопливо отпил водички из стакана.

— Попейте-попейте, а потом продолжим! — распалено выдал Владимир, посмотрев на старичка, как на противника перед дуэлью.

Тот ответил ему таким же взором и одним глотком допил воду. А затем между ними завязалась жаркая вербальная схватка. И мне в ней места не было. Я отошёл в сторону, хотя мой язык и жаждал напомнить брату о наших долях, оставшихся в карманах Александра. Этих денег хватило бы на покрытие большей части «процентика». Но всё же я не стал ничего говорить брату. Молча присел на плетёное кресло и принялся глядеть в окно, пока Иванов и Владимир хрипели друг на друга, пытаясь выторговать лучшие условия.

В итоге чистая победа не досталась никому. Они сошлись на некоем промежуточном варианте. Иванов пообещал полностью закрыть наш долг и ещё немного приплатить моему брату после Осеннего бала.

— А теперь мне нужна расписка, что вы сегодня получили от нас такую-то сумму! — просипел Владимир, всё ещё тяжело дыша и сверкая глазами.

— Будет вам расписка, — прохрипел багровый старичок и промокнул носовым платочком блестящий от пота лоб.

Он нацарапал расписку и вручил её среднему.

— Помните о нашем уговоре! — бросил Владимир, взвинчено двинувшись к выходу.

— И вы о нём не забывайте, — обессиленным голосом произнёс старичок и с толикой уважения глянул в спину моему брату.

Мы со средним вышли на улицу и попали в ласковые объятия солнечных лучей. Лёгкий порыв ветерка закружил в танце дорожную пыль и швырнул её в лицо человеку из «Доставки от объединения г-на Перова». Он на велосипеде промчался по тротуару, распугав стаю воробьёв, пивших воду из лужицы.

— Как я его? — довольно оскалился брат, поглядев на жёлтый глаз солнца, полыхающий на голубом небосводе. — Урвал даже больше, чем рассчитывал. А ведь этот пройдоха тот ещё жук, хоть и простолюдин. Он хитрее, чем лиса из сказки. Ты думаешь, он Иванов? Ха! Иванштейн. Точно тебе говорю. А я его буквально одной левой. Учись, Ян, пока я жив.

— Да мне как-то не хочется за деньги быть чьим-то кавалером, — признался я и пошёл в сторону трамвайной остановки.

— Пфф, — фыркнул брат, двинувшись за мной и задорно подкрутив ус. — Ты просто мне завидуешь. Я и доли наши сохраню, что остались у Александра, и деньги получу, и закрою долг семьи. И ещё проведу приятный осенний вечёрок. Четыре в одном! Сегодня определённо удачный день. Космос точно услышал меня.

Владимир подмигнул мне и покосился на трамвай, с грохотом спешащий к остановке, где уже сгрудились люди.