— Я не так выразилась, — только и смогла выдавить она. Но, кажется, это не впечатлило Пашу, потому что он всё также с рассерженным прищуром смотрел на неё. Соня опустила голову от усталости и безысходности понимая: что она бы не сказала — он не услышит её.

— Из-за одной ситуации, которая, чёрт побери, разрушила мою жизнь! — начал кричать он, вонзая в неё искры ярости, летящие с его глаз. — Ты делаешь выводы, совсем позабыв о том, что было до. Может, по-твоему, я неуравновешенный, может ты думаешь, что теперь я стал другим. И возможно так и есть! Но ты понятия не имеешь, какого это, когда твоя жизнь меняется на столько, что ты теряешь себя. Теряешь все свои убеждения и принципы. Ты считаешь себя одним, а на деле выходит, что ты без понятия, кто ты! — от крика его лицо раскраснелось и, казалось, пульсирующая вена на шее сейчас лопнет.

От такого напряжения Соня сжалась и обхватила себя руками. Паша молча потирал пальцами переносицу, а в ушах Сони всё ещё стоял его крик. Тяжело сглотнув, она нашла в себе силы, чтобы ответить:

— Какая разница кем они были?! Ты ни в чем не виноват. Паша, ты не такой, как твои родители и никогда не станешь таким, — дрожащим голосом проговорила Соня. — И какая разница, кто и что скрывал? Ведь правда, в итоге, всё равно причинила всем боль. Скажи тебе об этом раньше, ты бы также отреагировал. Так зачем таить обиду? Тебе хочется злится на Александра, потому что он виноват, но его нет, и поэтому ты не можешь выплеснуть на него свой гнев, и именно из-за этого ты ненавидишь всех во круг! Диана просто хотела уберечь тебя от этого, как и твоя бабушка, потому что они понимали, что дети не должны расплачиваться за ошибки родителей, — уже уверенней сказала Соня и уставилась на него, пытаясь понять, дошли ли до него её слова.

— Знаешь, мне жаль, что ты так и не смогла понять меня. Понять, что не должно было быть этих тайн, которые усугубили ситуацию, — Паша покачал головой чувствуя полное опустошение. Он думал этот разговор поможет ему до конца излечиться, но, кажется, всё стало только хуже. Он развернулся и начал идти к дверям.

— Паша! — окликнула она его, не решившись пойти за ним. Он никак не отреагировал и начал обуваться. Схватившись за ручку, он обернулся и бросил на неё разочарованный взгляд, от чего Соня поняла всю безысходность ситуации и то, что у неё не получилось достучаться до него.

— Спокойной ночи, — бросил он и вышел за дверь.

София от отчаяния застонала и прикрыла глаза. Неприятное ощущение, словно груда кирпичей свалилась на неё принося такую тяжесть, что не было возможности сделать глубокий вдох. Совсем обессилив, девушка села на рядом стоящий диван и уронила голову в ладони, прокручивая последний час в голове. Ну почему с ним так сложно? Почему он видит только чёрное и белое? Почему не может понять простую вещь, что, даже если бы она и сказала ему — это бы ничего не изменило. Ему было также больно. Паша бы всё равно её оттолкнул, потому что в тот момент он поддался агрессии, ему просто было так легче. Зачем он делает из-за этого катастрофу?

Да, ей было больно смотреть, как он яро пытался узнать правду, когда она знала её долю. Но зачем вспоминать это? Если он пришёл, чтобы извиниться и попробовать сначала, он не должен был говорить этих слов. Это значит, что он не пошёл дальше, Паша всё ещё стоит на месте просто лучше это скрывает. К большому сожалению, с ним случилось то, что надломило его, даже сломало… Сломало его стойкость, его рвение держать всё под контролем. Теперь он не тот человек, который решает проблемы своих близких и идет напролом к своей цели. Он ослаб и потерялся, потому что не знает, кто он, и боится в этом признаться даже самому себе. Боится показать свою слабость и позволить близким помочь ему.

Вот только Соне следовало бы быть рядом с ним и помочь найти себя. Но её обида перевесила на чаше весов, и она не смогла сказать главного. Что любит его, и что за эти четыре месяца её чувства не уменьшились, что ей просто нужно немного времени, чтобы снова быть в нем уверенной. Но их взаимная обида, которая так и не прошла, и которую они пытались подавить, не дала им сказать самых главных слов, которые бы всё решили. Это развело их ещё дальше друг от друга. Необъятная пропасть повисла между ними, и, кажется они уже никогда не смогут быть близки. По щекам покатались горькие слезы, когда Соня осознала это. А ведь её жизнь тоже разделилась, и спустя столько времени она не может понять, в какую именно сторону. Ведь впервые она испытала любовь, но и впервые ощутила боль, которую она беспощадно приносит.

Спустя шесть месяцев.

София одергивала узкую юбку платья, разглядывая заполненный зал людьми, которых совсем не знала. Гости рассаживались на свои места и, посмотрев на пригласительное, Соня ужаснулась, увидев номер столика. Зачем Диана посадила её за стол близких родственников? Прочистив горло, она встряхнула руками, которые ныли от того, что она через весь город тащила картину, которую написала для Дианы и Дениса. Она оказалась слишком большой и не поместилась в такси, ей стоило бы учесть это и вызвать машину побольше, но она так переживала, что совсем забыла про этот нюанс. София оставила картину в холле с остальными подарками и уже как несколько минут стояла в дверях зала, где должно происходить празднование свадьбы. К сожалению, на регистрацию она не смогла прийти, задержалась на работе, и уведомила об этом Диану, которая, вроде бы, не обиделась.

Тяжело сглотнув, она пробежалась глазами по залу и увидела, как сидящий за столиком Рома машет ей рукой. Соня улыбнулась, но, кажется, улыбка получилась кривой от дергающейся на нервной почве нижней губы. Медленными шагами она стала проходить мимо других столиков удивляясь, что за столиком нет Паши.

— Ты чего потерянная такая? — с улыбкой спросил Рома, когда девушка села на соседний стул.

— Не думала, что будет так много людей, — Соня посмотрела на Загорского, который был одет в чёрный брючный костюм. Ему шёл такой стиль одежды, впрочем, как и его брату. Соня заметила изменения в Роме, он словно стал мужественней, даже черты лица изменились, став более чёткими.

— Диана позвала слишком много знакомых и коллег. Тут почти вся больница сидит, так что можно не переживать, в случае драки или других происшествий сразу подлечат, — пошутил Рома, скользя по Соне взглядом. Девушка улыбнулась и потупила взглядом в стол.

— Прекрасно, кстати, выглядишь, — наклонился и прошептал на ухо, от чего Соня слегка дернулась и подняла на него глаза.

— Спасибо. Ты, кстати, тоже, тебе очень идёт костюм, — ответила она и продолжила смотреть на вход.

— Если ищешь Пашу — он застрял в пробке после загса, — неожиданно произнёс Рома.

София снова посмотрела на Рому, но ничего не ответила.

— Вот вы дети малые, ходите вокруг да около. Мучаете друг друга, — начал причитать Рома рассматривая зал.

— Он что-то тебе говорил? — вырвалось у Сони.

— Ему и говорить ничего не нужно. Всё видно по его вечно недовольному лицу. Не знаю как Дашка его терпит… — Рома резко замолчал и опустил голову начав стряхивать со штанины невидимые пылинки.

— Даша? — девушка повернулась к нему с удивленным выражением лица. Соня постаралась спросить, как можно безразличней, но, кажется, дрожащий голос от бешено колотящегося сердца выдал её.

— Прости, не должен был говорить, — виновато посмотрел на неё. — Они как месяца три встречаются. Но Сонь, — он положил ладонь на её колено, — я знаю, что он всё ещё любит тебя. И если тебе станет легче, Даша мне совсем не нравится. — Рома убрал руку, продолжая смотреть на Софию.

— Всё нормально, — сквозь ком в горле ответила Соня и улыбнулась. — Он имеет право на отношения.

— Ну а ты как? — парень постарался перевести тему. София уже собралась ответить, но её прервал подходящий к столику Паша. Рядом с ним стояла высокая брюнетка в изящном платье красного цвета, которое подчеркивало её немалые формы. Они выглядели как идеальная пара, вышедшая с обложки журнала. Соня поежилась от понимания, какая между ними разница. В жизни бывают моменты, когда ты чувствуешь себя настолько неуверенно и неловко, что хочется провалиться сквозь землю или спрятаться в тёмном углу, свернувшись калачиком. Так вот именно сейчас и был такой момент.