[4]Кносс – древний город на острове Крит, расположен около современного Ираклиона, на северном берегу, в 4 км от моря, в древности с двумя гаванями. Возможно, нынешний Ираклион был одним из этих гаваней.

[5]Нить Ариадны – клубок нитей, которые дочь царя Миноса Ариадна вручила герою Тезею. С их помощью тот сумел выбраться из Лабиринта и спасти людей, принесенных в жертву Минотавру.

[6]Клароты – категория зависимого населения острова Крит. Клароты были прикреплены к земельному наделу дорийцев, сохраняли некоторые имущественные и семейные привилегии и не являлись частной собственностью господина.

[7]Дорийцы – наряду с ахейцами, ионийцами и эолийцами являлись одним из основных древнегреческих племен. Самые известные государства дорийцев – Спарта, полисы Крита и Аргос.

[8]Геката – богиня Луны, преисподней, всего таинственного, магии и колдовства. Внучка титанов.

[9]Мормо – в греческой мифологии дух-вампир, спутник Гекаты.

Тьма немного рассеялась, а через миг ушла совсем, уступая место сумраку. Пимен с облегчением выдохнул, когда узрел впереди конец прохода. Уже можно было различить широкий центральный двор обители Миноса, залитый серебристым светом луны. Вот на глаза попался пушистый невысокий тамариск[1], росший чуть ли не посредине площади. В сумраке ночи казалось, что плотно растущие ветви сливались воедино и походили на огромный одуванчик, готовый вот-вот зацвести и опылить семенами землю. Несколько рухнувших из кладки кирпичей валялись прямо под ним. Время не щадило никого. Даже Кносский дворец.

Юноша снова выдохнул, вытер испарину со лба. Обернулся через плечо и в изумлении охнул – позади отчетливо виднелся просвет и тропа, уходившая к берегу. Оказывается, длинна прохода была не больше трех оргий[2]! Но как такое возможно?! Еще пару мгновений назад он не видел ровным счетом ничего! Пимен так засмотрелся, что споткнулся о неровность и, едва не рухнув носом в грунт, вылетел на внутренний двор.

Изнутри бывший дом минойцев выглядел куда хуже, нежели снаружи. Обвалившиеся стены. Дыры в потолках и полу. Рухнувшие проходы открывали взору некогда богатое убранство обители царя Крита. Теперь же былое величие скрывалось под многолетним слоем пыли, земли, поросшим кустарником и во мгле ночи. Местами на кирпиче сохранились следы копоти – напоминание о страшном пожаре, случившемся тут уже при дорийцах. С тех пор дворец стоял пустым. А нынешние хозяева Кносса растащили все, до чего смогли дотянуться. Осколки амфор и глиняных сосудов валялись под ногами.

Пимен вздохнул и огляделся. Девушки нигде не было видно.

– Элпида?

Ответа не последовало.

Пимен застонал:

– О-о-о, ну ты же знаешь, я терпеть не могу эти игры!

И снова в ответ тишина.

– Ф-р-р-у-х!

Юноша прошел чуть дальше и остановился возле тамариска. От дерева шел душистый и нежный аромат. Пимен с удовольствием вдохнул его легкими. После вони козьего навоза, этот запах был настоящей усладой для души.

– Элпида! – крикнул он, обернувшись в сторону другого, северного, прохода. – Ну где же ты?!

И вновь ответом была тишина. Развалины дворца в полном безмолвии наблюдали за ним из темноты. Только слабый ветер шумел листьями кустарника.

Пимен поежился. Внутри вновь загорелось необъяснимое чувство тревоги и желание покинуть это место.

– Элпида? – тихо и осторожно позвал он.

Злобный рык раздался над ухом, кто-то сильно толкнул его в спину. Душа Пимена ушла в пятки, а сам он рухнул в пыль посреди двора. Катнулся по земле и с ужасом уставился на ветви тамариска. Теперь те, раскачиваемые ветром, казались огромными и страшными когтями.

– О, боги, что это?! – хрипло выдохнул юноша и тут услышал знакомый смех.

Ветви деревца разошлись, и из-под кроны показалась девушка в зеленых эндромидах.

– А говорил, что не боишься Минотавра, Пимен!

Секунду тот лежал на земле в полном недоумении, выставив руку перед собой и пытаясь унять бешеное сердцебиение. А затем его резко отпустило.

– Элпида, ты чего творишь?! Я ведь в Аид раньше времени попаду из-за твоих шуточек!

Его искреннее возмущение вызвало настоящую бурю хохота. Звонкий девичий смех пронесся по округе, отражаясь от стен Кносского дворца.

– О, да! Я ведь говорила, что обожаю, когда ты дуешься, Пимен!

Тот насупился еще больше, встал и отряхнулся:

– Ничего смешного.

– Теперь тебе точно понадобится ручей!

Юноша поджал губы, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся. Элпида прекратила смеяться, но в ее глазах продолжал мелькать задорный огонек. Послышался хруст осколков керамики под ногами, девушка подошла к нему и коснулась плеча.

– А если я увеличу твою награду, простишь ли ты меня, недостойную, – на последнем слове она нарочно сделала ударение.

Пимен покосился на нее и почувствовал, как обида стремительно испаряется. Ну не мог он долго обижаться на Элпиду.

– И чего же?

– Ну, – она задорно подмигнула, – например, я могу снять этот просторный хитон…

– Идем к ручью!

Юноша произнес это так быстро и пылко, что вызвал очередной приступ смеха.

Они неспешно начали пересекать внутренний двор. Серебристая луна освещала им путь. Вскоре до них и вправду донеслось тихое журчание ручья. Пимен свернул налево к западной стене и указал на еще один проход – намного меньше, чем тот, что вел внутрь дворца. Свод уходил вниз по наклонной и оканчивался небольшим песчаным берегом. Тусклый свет играл на поверхности маленького озерца. От него веяло легкой прохладой.

Элпида втянула носом воздух и блаженно выдохнула:

– Как же это прекрасно!

– Увум.

Юноша и сам желал искупаться. И не только потому, что хотел получить обещанную награду. При виде переливающейся водной глади, тело стало зудеть и чесаться. Поэтому Пимен решительно шагнул под свод прохода. Однако воспоминания о случившемся в южном коридоре тут же дали о себе знать, слегка подпортив настроение.

– Элпида, – осторожно сказал он, – можно спросить?

– Конечно, Пимен! Я всегда готова тебе ответить, если это, конечно, не что-нибудь дерзкое или кощунственное.

– Нет-нет, – заверил тот.

– Так, что ты хочешь узнать?

– Ну… – на пару секунд замялся он, – когда ты шла по южному проходу, ничего странного не видела?

– Странного? – Пимен заметил, как в сумраке коридора брови спутницы взмыли вверх.

– Ага.

– Ничего особенного я не заметила. А что ты имеешь ввиду?

– Как бы сказать… когда я шел следом, то… в общем… он мне показался чересчур длинным.

– Ты с собой пива не взял, Пимен? – насмешливо поинтересовалась девушка.

– Чего? – тупо уставился он, и только спустя пару секунд сообразил, на что она намекает. – Нет! И я не пьян!

– А, по-моему, очень даже, – хихикнула Элпида, – раз задаешь такие глупые вопросы.

– Ну и ладно, – буркнул юноша, – не будем об этом.

– О, ты снова дуешься, Пимен! Как же я это люблю!

Он застонал, но ничего не ответил, чем вызывал новый всплеск веселья девушки.

«Может, мне и вправду показалось? Надумал себе лишнего…».

Пимен решил не портить эту прекрасную ночь и выбросил из головы случай в проходе, списав на волнение.

Преодолев путь, они оказались на небольшом песчаном берегу за стенами дворца. Маленькое озерце раскинулось между обителью Миноса и высоким холмом. Питал его небольшой холодный ручей, стекавший с вершины неподалеку.

– Настала пора совершить омовение, – поучительным тоном молвила Элпида, стрельнув глазками.

Вот теперь Пимен окончательно позабыл о том, что с ним произошло…

…и произошло ли вообще…

…юноша отстегнул пояс и снял рубаху через голову, оставшись в одной набедренной повязке. Элпида оценивающим взором пробежалась по его худощавому телу, словно скульптор ищет изъяны в своем творении.

– А теперь… – мягко проворковала она, – омой же себя водой.

Пимен не заставил упрашивать дважды и шагнул к кромке, сняв сандалии. Попробовал на ощупь. Вода оказалась прохладной. Не настолько, чтобы сковывать члены, а в самый раз.