Вот поэтому после некоторых раздумий я все же решил взяться за биографию Кэнъити Ямамото. Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, это была одна из причин того, что в 1990 году меня ударили ножом.

В декабре 1987 года я посетил штаб-квартиру Ямакэн-гуми в Ханакума-тё в городе Кобе и встретился с боссом Ёсинори Ватанабэ, якобы чтобы расспросить его еще о чем-то по поводу истории Масахиса для «Дневников». Большую часть информации я уже выяснил по телефону, так что можно сказать, что визит был в большей степени формальностью.

В офисе банды собралось 30 или 40 молодых людей. Меня провели в скромную маленькую комнату, где я смог поговорить с Ватанабэ с глазу на глаз. Я спросил его разрешения начать публиковать «Дневники Ямакэн» в журнале Asahi Geino примерно с марта следующего года. Он сказал, что не возражает, но я должен буду уговорить Масару Такуми, помощника вакагасира Ямагути-гуми, и Сайдзо Кисимото, впоследствии ставшего главным управляющим.

К чаю нам подали по два-три ломтика жареного сладкого картофеля. Это было необычно. Я знал, что Ватанабэ родом из Мибу-тё в префектуре Тотиги, и подумал, что деревенский стиль ему идет.

Тем временем Ватанабэ, похоже, сменил гнев на милость. Он начал рассказывать мне о своем детстве, и к тому моменту, когда пришло время откланиваться, прошло три часа двадцать минут. Я тогда подумал, что это хороший знак, что эта серия тоже хорошо пойдет. Однако если подумать, то целью моего интервью был Кэнъити Ямамото, начальник Ватанабэ. Сам Ватанабэ – не главный герой, а второстепенный персонаж, поэтому история его детства для книги не нужна.

На тот момент конфликт между Ямагути-гуми и Итива-кай длился уже три с половиной года и зашел в тупик, оставаясь неразрешенным. Однако еженедельные журналы, вечерние и спортивные газеты, аффилированные[26] с якудза, начали наперебой поздравлять Ёсинори Ватанабэ с назначением на должность пятого босса Ямагути-гуми. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, Ватанабэ, босс Ямакэн-гуми, после смерти босса Такэнака стал вакагасира в Ямагути-гуми. Во-вторых, Ямамото Кэндзи (первый босс Ямакэн-гуми) умер как раз в тот момент, когда собирался стать четвертым боссом Ямагути-гуми. К тому же Ватанабэ был фотогеничен для якудза: он был плотного телосложения, и лицо у него было волевое. Все это делало его наиболее вероятным кандидатом.

Наверняка все его приближенные, в том числе его помощник Масару Такуми, льстиво нашептывали ему, что он будет следующим боссом. Ватанабэ полностью уверился в этом и чувствовал себя главным героем событий. Поэтому наш с ним разговор неизбежно переходил на самого Ватанабэ, а не на Ямамото Кэнъити. Позже меня это стало раздражать, но в то время я об этом не задумывался, и мне все казалось прекрасным.

Впрочем, для прессы любое личное заявление Ватанабэ представляло ценность. Журналисты слетались на каждое его слово.

Однако я считал, что на роль босса Ямагути-гуми Ватанабэ не годится. Частично причиной этому было влияние Такэси Такэнака. Он считал, что боссом Ямагути-гуми должен стать человек, добившийся значимых результатов в борьбе с Итива-кай. С этой точки зрения заслуги Ямакэн-гуми, возглавляемой Ватанабэ, были невелики.

Возможно, Такуми посоветовал Ватанабэ особо не проявлять инициативу в конфликте, чтобы, чего доброго, не быть арестованным по подозрению в покушении на убийство – не видать ему тогда заветной должности. Недаром ведь говорят, что за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.

Благодаря моим расследованиям я вообразил себе, что хорошо знаю внутреннюю кухню Ямагути-гуми. И полагал, что Ватанабэ уж точно не светит пост пятого главы клана.

В январе 1988 года я начал писать о Кэнъити Ямамото, также известном как Ямакэн. На этот раз я поехал в Кобе вместе с Кадзуюки Нагацуна, моим редактором. С разрешения Ватанабэ я поставил магнитофон на стол в офисе Ямакэн-гуми в Ханакуме и в общей сложности провел там пять часов (с часу дня до шести вечера), записывая интервью.

На следующий день Нагацуна вернулся в Токио, а я поехал в Осаку с Юкио Яманоути, юридическим советником Ямагути-гуми, в дом Такуми в Симаноути в центре Осаки. С пяти дня до восьми вечера мы просидели внизу, в мясном ресторанчике под названием «Сэрина», работая над интервью. Затем мы поднялись в квартиру Такуми. Я спросил разрешения воспользоваться уборной и был удивлен, увидев ванную комнату из розового мрамора. Пол в ванной был выложен мрамором в форме пирамиды, на вершине которой размещалась большая ванна. Мне тогда подумалось, что это напоминает интерьер отеля для свиданий. Но это, скорее, являлось демонстрацией финансовой мощи Такуми, которая превосходила все, что я о нем слышал.

В марте я брал интервью у Масао Мацусита, одного из боссов Ямакэн-гуми. Его семья изначально принадлежала к клану Гото и управляла бизнесом по перевозке грузов в порту Кобе. Он не был уроженцем Ямакэн-гуми и поэтому относился к группе не настолько ревностно, как остальные. Мацусита обладал хорошей памятью, с ним было интересно общаться. И он был единственным из Ямакэн-гуми, кто поддерживал отношения с Хидэко Ямамото, вдовой первого босса.

Как и в случае с «Дневниками Масахиса», нужно было, чтобы кто-то проверял информацию, изложенную в статьях. Сначала я обратился к Такуми, но он был слишком занят. И мне подумалось: а почему бы не попросить Мацусита?

На следующий день я был в Осаке, и во второй половине дня позвонил Мацусита. Он сказал мне, что сегодня вечером вдова Ямамото Кэнъити, Хидэко, заглянет к нему, поэтому я снова отправился в Кобэ, надеясь с ней познакомиться. Когда я приехал в его офис, выяснилось, что она приехала к ним домой. Это было неподалеку, поэтому я поехал в дом Мацусита и ждал, пока Хидэко выйдет, наговорившись с супругой Мацусита и другими домочадцами.

Госпожа Мацусита обладала живым умом и оказалась интересным собеседником. Как я вскоре узнал, Хидэко тоже была очень интересной собеседницей. Эти две женщины были очень похожи. У обеих в молодости был опыт работы в ночных клубах, обе они были не из тех, кто привлекает клиентов своей внешностью, а из тех, кто завоевывает популярность благодаря своим навыкам общения и манере поведения. Возможно, именно поэтому госпожа Мацусита и вдова Хидэко так хорошо ладили, и я подумал, что именно благодаря своей супруге Масао смог так долго поддерживать хорошие отношения с вдовой Хидэко.

К нам вышла вдова Хидэко и сразу начала что-то рассказывать, и мне почему-то на ум пришло слово «героиня». Она была стройной, среднего телосложения, речь у нее была четкая. У меня создалось впечатление, что в экстренной ситуации она сохраняет холодный ум и может рассуждать трезво и объективно.

Мы разговаривали уже какое-то время, как вдруг она спросила:

– Не могли бы вы отменить публикацию книги о моем покойном супруге? Мы с сыном сейчас не имеем никакого отношения к Ямакэн-гуми. Мой сын работает в компании, поэтому я беспокоюсь, что публикация книги ему навредит.

На что я ответил:

– Я позабочусь о том, чтобы это никак не сказалось на вашем сыне. Я даже не буду о нем упоминать в книге. Это я могу вам обещать. Однако я не могу отменить публикацию. И издательство, и руководство Ямагути-гуми очень ждут выхода книги.

Вдова Хидэко поднялась со своего места, пояснив, что ей нужно позвонить, и вышла. Вскоре она вернулась и сказала: «Я только что разговаривала с сыном по телефону. Я даю свое согласие на издание книги».

Когда она начала рассказывать, ее уже было невозможно остановить, и в тот день мы проговорили примерно до трех часов ночи.

По ходу интервью я заметил нечто странное. Сравнивая Ямакэн-гуми с Такэнака-гуми, я вдруг осознал, что в Ямакэн-гуми нет старых участников. И дело не в том, что они отбывают срок в тюрьме или умерли, – просто о них ничего неизвестно. Мне некого было расспросить о первых днях существования Ямакэн-гуми. В основном причиной исчезновения старых участников было изгнание и разрыв отношений с ними. У меня сложилось впечатление, что их всех просто выгоняли без разбора – настолько это было частым явлением.