— Я полагаю, ты разблокировала флешку своего отца.

— Да.

— И я полагаю, ты установила ценность того, что там содержалось.

— Да.

— Итак, ты понимаешь, что у твоего отца хватило бы сил погубить всех нас. Разрушить институт Четырех Семей, потому что он находил его таким... неприятным. Перевернуть то, как все делается в этом Сити. Похоронить Харгрейвзов, Ферреро и Спенсеров, если он того пожелает. — Он откинулся назад, скрестив руки на груди, и его жесткий взгляд снова метнулся к Беннетту, почти умоляющий. — Мы приняли взвешенное решение защитить Семьи. Вы на нашем месте поступили бы так же.

— Продолжай убеждать себя в этом, отец, — скучающе ответил Беннетт. — Каково это - сидеть там сегодня и знать, что все было напрасно?

Вмешался Ной, уставившись на собственного отца так, словно тот был насекомым у него под ботинком. — Каково это, папа, знать, что, убив двух невинных людей и попытавшись убить ребенка только для того, чтобы украсть технический прорыв десятилетия, ты потерял своего Наследника и весь "Hargraves"?

— И каково это, мама, — добавил Зак со своей маниакальной усмешкой, — знать, что я так сильно ненавижу тебя за то, что ты сделала с моей девочкой, что переломал каждую косточку в теле единственного человека на планете, который мог выносить твое присутствие больше десяти минут? Что я буду наслаждаться каждой секундой, наблюдая, как любовь всей моей жизни разрушает то, что осталось от "Ferrero", кирпичик за кирпичиком?

—И каково это знать, прославленные лидеры Четырех Семей Сент-Гэбриэл-Сити, — продолжила я, потому что мы даже не добрались до главного. — Что единственное, чего вы хотели - то, что привело все это в движение, - теперь так далеко от вашей досягаемости, что вы никогда, никогда этого не получите? Miraculene теперь является собственностью Фонда Найтов, и мы передали все исследования моего отца в дар университетам по всему миру. Деньги, вырученные от этой революционной технологии, пойдут на стипендии и гранты для студентов с низким доходом. Никто не станет неприлично богатым благодаря работе моего отца, и мир, черт возьми, станет лучше из-за этого.

— Ты что, с ума сошла? — Заорал Джеймс.

— Ной, я думаю, нам следует поговорить об этом... — начал Питер.

— Закари, ты сейчас же заговоришь со мной! — рявкнула Андреа.

— Мы закончили, — объявила я. — Для вас троих все кончено. Я иду за тем, что осталось от Семей. Тени придут и за вами, и ваши сыновья будут с нами на каждом шагу этого пути.

Тишина растянулась, как мне показалось, на несколько часов, пока мы все смотрели друг на друга, смирение, наконец, просочилось в их помутившиеся умы.

В конце концов, Джеймс заговорил, его слова были тихими и мрачными. — Мы не будем сдерживаться. Мы прикончим тебя, маленькая девочка, и наши сыновья будут наблюдать, как это произойдет, в наказание за их ужасные решения. В этой игре нет правил, но ты не устроишь беспорядок, подобный тому, что ты устроила в промышленном районе и в этой Академии .

О, Боже, не дай драгоценности в короне Семей быть запятнанной войной, которую они начали семь с половиной лет назад. Они хотели, чтобы все выглядело как обычно, и большая часть этого заключалась в том, что Наследники, которые, как они надеялись, вернутся к ним, продолжали ходить на занятия как ни в чем не бывало.

— Прекрасно, — сказала я. В любом случае, нам было выгодно, чтобы Академия была нейтральной зоной.

— Пойдем, Ангел, — сказал Беннетт, и Джеймс побледнел, услышав красивое имя, которое дал мне его сын. — Я устал от того, что мой отец не сводит с тебя глаз.

Я сжала его руку в своей, а Ной переплел свои пальцы с моей другой. Мы прикрывали спину от их родителям.

— Ной! — В голосе Питера слышалось отчаяние.

— Закари! — Андреа взвизгнула.

— Беннетт. — Последнее низкое, угрожающее рычание Джеймса.

Мы захлопнули двери конференц-зала у них перед носом, промаршировали мимо их все еще связанных охранников, и мои ребята навсегда оставили эти Четыре Семьи.

ДЖОЛИ

К

ак только я переступила порог своей квартиры в общежитии, как меня оторвало от земли и перекинуло через широкое плечо.

— Беннетт! — Я взвизгнула, когда моя грудь ударилась о его спину в костюме. — Что, черт возьми, ты делаешь?

Он не ответил, вместо этого просто крепче обхватил мои ноги и зашагал к моей спальне.

— О, черт возьми, да, — сказал Зак позади нас, закрывая входную дверь. — Мне нравится, к чему все идет.

Я подняла голову, чтобы свирепо посмотреть на него, мое тело подпрыгивало на спине Беннета, когда он шел. Ной подмигнул мне, когда они с Заком поспешили за нами.

Затем я увидела, как их нетерпеливые улыбки исчезли, когда Беннетт захлопнул дверь моей спальни у них перед носом.

Когда он поворачивал засов, в дверь постучали кулаком. — Давай, чувак! — крикнул Зак. — Это нечестно!

— Делиться - значит заботиться, Беннетт, — добавил Ной.

Беннетт, наконец, поставил меня на ноги только для того, чтобы прижать к двери, его большое тело накрыло мое, когда он провел руками по моей обтянутой джинсами заднице и начал водить губами вверх по моей шее, прекращая любой протест, который я собиралась высказать по поводу запертой двери между мной и другими моими парнями.

— Вы, два придурка, думаете, я забыл, что вы заставили меня смотреть после той гребаной вечеринки по случаю помолвки? — он зарычал на Зака и Ноя через дверь.

На мгновение воцарилось молчание, затем они оба захихикали. — Ты это заслужил, — сказал Ной.

— Ты заслужил, — согласилась я, запустив руки под пиджак Беннета, чтобы исследовать его мускулистую спину. — И никто не заставлял тебя оставаться.

Он оттащил меня от двери, приподняв за задницу так, что мои ноги обвились вокруг его талии, когда он шел, затем бесцеремонно швырнул меня на кровать.

— Не волнуйся, Ангел, — сказал он с озорной усмешкой, от которой мои трусики мгновенно намокли. Он сбросил пиджак и начал ослаблять галстук. — Я все равно позволю им посмотреть.

Он вытащил из кармана телефон и что-то напечатал на экране. Он сорвал с шеи галстук и бросил его на пол рядом со своим пиджаком, прежде чем подойти к моему комоду и поставить свой телефон рядом с моей шкатулкой для драгоценностей. Я могла только разобрать прямую трансляцию того, как я растянулась на своей кровати, и что воспроизводится на его экране.

Я услышала приглушенный звук вибрирующих телефонов Зака и Ноя в коридоре. — О, отличная игра, Спенсер, — сказал Ной со смехом. — Милая, он прислал нам ссылку на прямую трансляцию.

— Чувак, просто впусти нас. Если я собираюсь посмотреть, я хочу настоящего дела, — проворчал Зак.

— Отвали и бери то, что тебе дают, — рявкнул Беннетт в дверь, направляясь ко мне, медленно расстегивая рубашку и обводя своим горячим взглядом все мое тело.

Я лежала неподвижно, совершенно очарованная им и ошеломляюще возбужденная тем фактом, что Зак и Ной собирались наблюдать, как Беннетт вытворяет со мной невыразимые вещи в этой комнате.

Его рубашка упала на пол, обнажив широкую скульптурную грудь, украшенную моими крыльями, затем последовали его брюки. К тому времени, как он добрался до изножья моей кровати, на нем были только обтягивающие черные боксерские трусы и чудовищная выпуклость, от которой у меня потекли слюнки, а киска сжалась от желания.

Он рывком притянул меня к себе за лодыжки, затем принялся расстегивать шелковистую фиолетовую блузку, которую я выбрала сегодня к своим темным джинсам и ботинкам. — Знаешь, Ангел, — сказал он, потеряв терпение и разорвав мою рубашку в клочья, так что последние несколько пуговиц отлетели на одеяло. — Сколько раз я трахал кулак, прежде чем смог, блядь, нормально соображать после того, как увидел, как ты кончаешь на лицо Заку?