Затем мой Ангел вернулась ко мне, избавила Сити от рака, которым были Четыре Семьи, и навсегда изменила ход моей жизни.

Теперь это была только она.

Так что вместо этого в этот день была устроена грандиозная вечеринка у бассейна нашего пентхауса с участием наших любящих членов семьи и настоящих друзей. Теперь у меня было светлое будущее, и я мог делать все, что мне заблагорассудится.

Во-первых, я наконец-то сниму этот костюм и свернусь калачиком вокруг Джоли, пока буду спать двенадцать часов подряд.

Я только начал расстегивать рубашку, когда услышал: — О, черт, — принцессы из спальни.

Сгорая от любопытства, я вышел из ванной и замер.

Джоанна Миллер стояла в дверях спальни, озорно улыбаясь и окидывая нас троих своим фиолетовым взглядом. Она выкрасила волосы и брови в тот же темно-коричневый цвет, что и в первом семестре учебы в Холивэлле, и надела рваные джинсы, фиолетовую майку и потрепанные кроссовки, которые я безуспешно пытался заставить ее выбросить уже много лет.

Я мог только пялиться на мираж девушки, которая натворила столько гребаных неприятностей в том семестре, пока шныряла за нашими спинами.

— Что это, милая? — Ной осторожно спросил со своего места на кровати.

Она сделала несколько медленных шагов вперед. — Это подарок на выпускной, Ной. Я подумала, что вам, ребята, может понравиться трахнуть Джоанну Миллер, поскольку вы все трое, очевидно, лелеяли эту грязную фантазию еще тогда, когда я впервые приехала в Холивэлл.

Я сглотнул, почувствовав, как мой член полностью встал. — Ты имеешь в виду, что мы хотели вбить в нее немного гребаного здравого смысла и хороших манер, — прорычал я.

Эти фиолетовые глаза встретились с моими с до боли знакомым вызовом. — Тогда подойди и получи это, Спенсер.

Я сбросил с плеч рубашку и побежал к ней. Зак и Ной быстро последовали за мной.

Мы не давали Джоли отдохнуть до самого утра. Мой Ангел так и не научилась здравому смыслу или хорошим манерам, но, во всяком случае, она навсегда завладела моим сердцем.

Конец