— … так что получите по 50 тысяч, этого вам для старта вполне за глаза будет! Дорогу к личному могуществу может пробить только тот, кто преодолевает трудности! А если что и случится, так всегда сможете обратиться ко мне, а мы вам, так уж и быть — подсобим!

Дядя закончил речь, допил остатки коньяка одним глотком и вопросительно посмотрел на меня.

— Сусанна! — позвал я горничную.

— Что вам угодно, господин? — горничная оказалась тут, как будто ожидала вызова за дверью.

— Сломай дяде ногу! — я оценивающе глянул на билдерняшку и добавил: — Только нежно и аккуратно!

— Сломай дяде ногу! — попросил я горничную и добавил: — Только нежно и аккуратно!

Дядя, явно не ожидавший такого ответа, только хлопал глазами.

— С радостью, господин! — ответила билдерняшка и разминая кисти рук направилась к незадачливому родственнику.

Пара дядиных подручных попытались перехватить ее, но — хусть, хлесть и вот уже они оба на полу. Один нянчит явно вышедший из сустава правый локоть, а второй просто лежит без сознания.

— Но я же родственник! — спал с лица нацелившийся на мои миллионы дядя.

— Правую или левую? — уточнила Сусанна нависая над забившимся в кресло человеком.

— Хм… - задумался я. — Дядя, ты можешь сломать себе палец, сам, на память, а можешь подождать пока Сусанна сломает тебе правое колено и тогда будешь всю жизнь хромать. Выбирай!

— Я сам! — испуганным поросенком взвизгнул дядя, растерявший весь сибаритский вид. — Только мне нужна помощь!

— Эх, придется тебе помочь, дядюшка. — я взял пресс-папье из малахита с небольшого стола у стены и подошел к родственнику. — Палец на подлокотник и глаза не закрывай! А то придется повторить.

Неудачливый отжиматель миллионов мелко дрожа положил мизинец на массивный подлокотник кресла, я резко и сильно стукнул пресс-папье, размозживая кости крайней фаланги в осколки. Теперь ему поможет только ампутация или весьма дорогой целитель, но не думаю, что на последнего у него есть деньги.

Дядя побледнел, но, к его чести, не издал и звука. Только глаза стали очень грустные, но меня таким не проймешь.

— Дела твои здесь закончены, собирайся, бери своих охламонов, тебя проводят. — я вернул пресс-папье на место и продолжил: — Ты хоть представься напоследок.

— Олесь Комаровский.

— Я запомнил тебя, Олесь. В следующий раз так миндальничать не буду. Разрешаю откланяться.

Дядя молча подошел к приходящему в сознание бугаю, вместе с баюкающим вывихнутую руку подъельником поднял страдальца и поддерживая его с двух сторон троица, сопровождаемая билдерняшкой, отправилась восвояси.

— Не слишком ли круто? — спросила сестренка, за все время не проронившая ни слова.

— Я в своем праве. Тут явная попытка мошенничества, так что они даже не будут обращаться в полицию.

— Но говорил он красиво. — вздохнула она. — Мне бы так уметь плести слова играя смыслами. Я к концу речи уже почти поверила в его добрые намерения.

— Это была первая весточка. — я тоже вздохнул. — Нас еще не раз попробуют прогнуть и подмять под себя.

— Справимся?

— А куда на деваться? — я прикинул по наличиствующим силам и добавил: — Надо слуг поднанять, сейчас мы можем себе это позволить.

— Опять со страховкой от беременности будешь оформлять? — съехидничала сестренка.

— Вот уж нет! — меня передернуло от утренних воспоминаний. — Нам не служанки нужны, а крепкие парни в охрану. Свешивать силовые воздействия на горничных — это оригинально, но не комильфо.

— Вместе поедем? — деловито спросила Ольга.

— Сам скатаюсь, ты возьми Андрея и съезди в Галерею Бутиков, постарайся договориться об аренде места.

— Не передумал? — удивилась сестренка. — Он точно нужен?

— Нужен! — вздохнул я. — Если ты не забыла, у нас куча схронов от терроров «Нового мира» остались. Надо их проверить и, чуется мне, денег там будет достаточно, что бы их имело смысл отмывать.

— Ладно. — согласилась она. — Скатаюсь, заключу предварительный договор, окончательно оформлять все равно тебе, как Главе.

*** В кабинете Главы клана Рысь ***

Николай Рысь разбирал корреспонденцию, дело нудное, но необходимое. Секретарь, конечно, предварительно разбирает и отсеивает, но и тех бумаг, что приходят на имя Главы остается не мало. К тому же, всегда надо держать руку на пульсе дел, новообразованный клан — дело такое. Еще нет жесткой спайки людей и общие интересы не стали важнее интересов рода. Впрочем, даже в весьма старых кланах всегда идет внутреннее бурление и перетягивание одеяла на свою сторону. С этим надо смириться и использовать, хороший Глава всегда играет на противостоянии и внутренних противоречиях в угоду себе.

Когда дела идут хорошо, то все в клане Рысь делается заместителями и начальниками служб. Но подлое нападение на склад со стоянкой сильно ударило по финансам, а главное — ни аналитики, ни служба безопасности клана не могли дать ответ — а кому это вообще понадобилось? Тогда, в ярости, Павел настолько вышел из себя, что наорал на Глав.Безопасника и обозвал его Начальником Службы Бесполезности.

Род Рысь только становился на ноги, ступал аккуратно, что бы случайно не отдавить чью-то клановую лапку и не залезть на территорию или в интересы бизнеса с большими деньгами.

Как то в Империи не принято начинать конфликт с уничтожения собственности. Хоть это и ни где не регламентировалось, но всегда сначала идут переговоры с намеками, потом подключаются угрозы, а уж затем, если не нашлось общего решения, начинаются провокации и нападения. Следующий виток — объявление войны.

Но сейчас, неизвестные начали именно с предпоследнего пункта и клан Рысь готовился к войне, переводя гражданский персонал на казарменное положение, срочно пополняя арсенал и донабирая наемников во внешние отряды службы безопасности клана.

Очередное письмо вызвало удивление, герб был со стилизованным маленьким комаром, вспомнить такой навскидку Николай не мог, пришлось всмотреться в строку «Отправитель».

— Комаришкин…. — задумчиво произнес Николай. — Где то я это слышал…

Антикварный нож для вскрытия писем, стилизованный под наваху, раскрылся со щелчком вставая на фиксатор. Вскрывать корреспонденцию таким ножом менее удобно, чем современными канцелярскими с тонким лезвием, но Главе нравилась тяжесть золоченой рукояти и чеканный рисунок на лезвии. Нож был дорог не только в материальном плане, но и как напоминание о былых годах.

Разрезая конверт и доставая послание Глава вспомнил откуда ему известен отравитель.

— Комаришкина! Убийца дочери! — Николай в запале стукнул рукой по столу, рукоять ножа сделала «хрусть».

Если бы кто -то заглянул в кабинет, то застал бы весьма занимательную картину. Глава рода Рысь, принципиально не употреблявших браных слов и редко когда позволявший себе повысить голос, матерился как безработный алкоголик расколошмативший бутылку водки взятую на последние деньги.

— Комаришкин! Тебе конец! — закончил принявший решение об уничтожении рода Николай.

***

Биржа Слуг встретила меня грудастой улыбающейся девахой на ресепшене. Я улыбнулся в ответ и сказал:

— Мне бы нанять десяток охранников и других слуг.

Деваха посмотрела на экран компьютера, снова на меня, улыбка ее увяла.

— Извините, но вы не можете нанимать слуг во время объявленной войны.

— Какой войны? — я был сильно удивлен, с Империей давно никто не хотел связываться в военном плане.

— Вашей войны. Система опознала вас как Главу рода Комаришкиных, так же она вывела информацию о том, что клан Рысь объявил роду Комаришкиных войну.

— Вот ведь! — странно, что об этом знают посторонние, а я и не в курсе.

— Вам должно было придти уведомление от Министерства Войны Империи.

Действительно, магфон блямкнул когда подходил к дверям, но я решил сначала обозначить задачу, а потом уже посмотреть, что пришло. Что же, достал, действительно, уведомление от МВИ об объявлении роду войны от Рысей.