Извинившись я оправился обратно на улицу попутно набирая сестренку, она взяла сразу же.

— Я уже знаю. — были первые ее слова. — Сменила маршрут, еду домой. Ты тоже поспеши.

Я уверил Ольгу, что не буду задерживаться и попробовал вызвать такси. В такси мне так же отказали. Видимо бояться, что война заденет сторонних людей. Запрет найма нового персонала так же логичен, а то война может и затянуться. Вот только логичность совсем не в мою пользу.

Быстрым шагом я направился к дому, благо было так уж и далеко, а такси — это дело престижа.

Дом встретил меня тишиной и сестренкой у входа.

— Что делать будем? — вид у Ольги был весьма испуганный.

Что делать, что делать… Воевать надо, но не потянем. В доме нас на раз возьмут, при активном штурме продержимся о силы час и то не факт. Закрыться и закупориться — не вариант, обороной войну не выигрывают, всю жизнь сидеть безвылазно не мое.

— Уходить надо. — выдал я.

— Бежать поджав хвост? — испуг сестренки сменился негодованием.

— Отступать для рекогносцировки, перегруппировки и ответного удара!

— И куда же мы отступим?

Я задумался, действительно куда и как? Решать надо быстро, через час, максимум два тут уже будут бойцы клана Рысь. А у нас и официального оружия то с комариный хрен.

Оглянувшись я заметил нашего управляющего-дворецкого, умеет же сливаться с обстановкой, если специально не искать его взглядом, то и не заметишь.

— Что с машинами? — спросил я у него.

— Бронелимузин в порядке, седан тоже на ходу, а вот для купе еще не все запчасти доставили.

— Соберите слуг. — я принял решение.

Через пять минут все обитатели дома стояли в фойе. Оглядев их я заметил некоторую нервозность, не у всех, но тем не менее. Дворецкий, как всегда, сохранял невозмутимость. Водитель-телохранитель смотрел с интересом. Билдерняшка раскраснелась и кажется предвкушала. А вот остальные нервничали.

— Суссана и Андрей отправляются с Ольгой на наши земли в Сибири. Остальные могут остаться тут, я переведу особняк на полную изоляцию, или отправиться по домам. Кто решил уходить — выходите сейчас.

Ушел только подсобник, горничная и повар остались. В том, что дворецкий и с места не двинется — я и не сомневался. В войне родов и кланов не принято рушить особняки стоящие в городе, особенно, если известно, что хозяева отсутствуют. Общественность не поймет. Идти против общества — это равноценно становиться изгоями, от такого нарушителя просто отвернутся, с ним просто не будут иметь дел. Никаких дел! Бизнес рухнет, дети не смогут найти достойную пару. Выход только один — распустить клан. Родам, кстати, хуже — роспуск рода, это означает полный конец. Простолюдинам в этом обществе доступна только работа обслуживающим персоналом да наемными работниками.

Хочешь иметь свое дело — организуй род. Это не так уж и сложно, но доступно только раз. Тем, кто один раз опустился на нижнюю ступень второго шанса не дают. И это, на мой взгляд, справедливо. Таким способом общество самоочищается от мошенников и пустобрехов. Те кто привыкли давать обещания, а потом не исполнять их, те кто идут против благополучия всего общества — быстро скатываются на дно социальной ямы, где им и место.

Так что за оставленный особняк и слуг в нем я не переживал. А вот сестренка за меня переживала!

— А ты? — она покраснела от волнения. — Что будешь делать ты?

— А я отвлеку внимание, что бы вы могли беспроблемно смогли добраться до Сибири на лимузине, а потом присоединюсь к вам. — я взглянул в пышущие переживаниями глаза сестренки и добавил: — Выполнять! Это приказ главы клана!

Лимузин с сестрой сопровождаемой билдерняшкой и водителем отъехал. В то, что они доберутся я и не сомневался. От острых ситуаций в пути, а он не близкий, займет три дня, сестренку оберегут Андрей и Суссана. Их парочка весьма габаритных фигур да герб рода на двери авто отобьет желание связываться у любого.

Я вывел седан из гаража и перевел особняк на осадный режим. Сейчас мне надо отвлечь внимание, да так, что бы Рыси и позабыли о сестренке, сконцентрировав все внимание на мне.

Как я помнил из прошлой жизни — лучше всего привлекает внимание налет с сопутствующим ущербом. Ущерб не обязательно должен быть большим, главное, что бы он был обидным! Ярость и обида — вот два фактора заставляющие народ совершать нелогичные поступки. В общем виде я уже представлял, как довести Рысей, осталось только найти исполнителей.

— Здорово, Костлявый! Это Рыжов, узнал?

— Рыжий, ты чтоле? Тыж, вроде вместе со Скопидоном пропал?

— Не пропал, а затихарился. Но не суть. Наколка нужна? Что возьмешь все твое, шмалеры заказнюк дает, бабло с заказа мне, товар тебе, пукалки тоже себе оставишь.

— Не финти! Говори дело, че по чем и в чем подвох.

— Рыси Комаришкиным войну объявили, а у самих то и боевиков толком нет. Всю охрану стягивают к себе в особняк, стоянка и склады без присмотра будут.

— Это погорельцы которые? Что с горелых складов то брать?

— У них еще одна точка, адрес скину. Заказнюк неподалеку схрон организовал, там затаритесь пулялками, налетите — товар и машины заберете.

— Днем при всем честном народе? Ты Рыжий никак головой поехал! За такое Скверняки враз прижмут!

— А ты выдели горластого, пусть орет громко «Не фиг было бесить Комаришкина», да шмаляйте в небо для шухера. Ищущие Скверну и не напрягутся, война то объявлена!

— Тебя, Рыжий, что Комаришкин подписал?

— А это, Костлявый, не твоего ума дело! Налетел ватагой, забрал и скрылся. Все, бывай! Сейчас кину адреса схрона и складов.

Отправляю сообщение с адресами и отключаю дешевый смартфон. Вот и пригодилась память владельца «Темного уголка», да и ухоронка терроров подсаппортила. Смарт, кстати, тоже отсюда. Перетаскиваю пару ручных пулеметов в седан, и зачем только они тут лежали? Неужто «Новый мир» планировал серьезно сопротивляться? Но мне же лучше! Оглядываюсь вокруг, замечаю складной тубус, подхватываю его и в путь.

С каждым проеханным километром вести авто все проще. Навыки взятые из чужой памяти обрастают практикой и становятся инстинктивными. К особняку Рысей я уже подкатил как заправский проффи, с ревом двигателя и жженой резиной дрифтового разворота на 180 градусов.

Пропихнул два пулемета в люк, вылез сам по пояс и заорал:

— Что, монажопые рысята? На Комаришкина наехать решили?

И вдарил с двух рук по воротам и особняку!

*** Особняк клана Рысь, кабинет главы клана ***

— Николай, ты сдурел? — начальник службы безопасности орал на главу. — Ты накой войну объявил?

На главу клана орать не принято, чревато подобное поведение тем, что глава влегкую может освободить от должности любого, кто ведет себя непочтительно. Но, тут случай особый.

— У нас и так кризис в клане, люди Медвежонковых и Выпьевых ворчат, дескать — мало того, что сплошные убытки, так главе еще и войнушку поиграть захотелось!

— Успокойся, Вольдемар! Согласен, это был спонтанный поступок. Все как то навалилось на меня, а тут еще это письмо, мысли о дочери…

— Я больше поверю в то, что ты о своем ножике сожалеешь, чем о дочери. Носился с ним как с каким то сокровищем, а он и раритетотм то не был. — сбросил тон безопасник.

Николай посмурнел, но краснота ушей показывала — правда о ноже уязвила его.

— Вот что я предлагаю, — продолжил Вольдемар, — войну отменять не будем, пусть пару дней народ побухтит. Проведем все как учебное мероприятие. Я своим скажу, по секрету, дескать специально Род из пары человек выбрали, что бы проверить боеготвоность клана. Они не удержатся и растрепят, кто женам, кто девушкам, пуша перед ними хвосты. Тем более, я с них подписку о молчании брать не буду.

— А с Комаришкиными что делать будем? — глава начал проходить в благожелательное настроение.

— А ничего! — оскалился главный безопасник, — Запрутся у себя в особняке, потрясутся в страхе пару-другую деньков, а там ты и войну объявишь завершенной.