— Слушаюсь, хозяин, — ответил Генри и исчез.

Я открыл дверь, и в комнате было темно. Мы вошли, и я отпустил её. Она прошла к кровати и встала у неё с лукавой улыбкой, снимая рубашку. Мою рубашку, между прочим. Ей шла эта рубашка, она прикрывала её стройные коленки и грудь.

— Знаешь, — прошептала она, отводя глаза. — Ты вымыл моё тело, заботился обо мне. Я благодарна тебе за всё.

Я выдохнул, сжимая кулаки. Рядом с ней тяжело себя контролировать. Её запах, её тело сводили меня с ума, она как магнит притягивала всё сильнее. Я прошёл, схватил её и прошептал на ухо:

— Да, — сказал я, опаляя её дыханием. Убрав волосы с её шеи, я нежно коснулся её губами.

— Хочу тебя стоя возле стены. Ты готова, скажи, как ты хочешь это, и я сделаю. — Прошептал я, снимая одежду и кидая её на пол.

Сердце билось сильнее, я чувствовал её дыхание. Она не боялась, умница. Ещё один поцелуй в плечо.

— Нежно, но по-настоящему и не грубо, — пробормотала она.

— Хорошо, милая, как скажешь. Мы стояли возле стены, я держал её за бёдра и прошептал, прикусив плечо. Наклонив шею, она выгнулась. Боже, какая же она всё-таки нежная. С ума сводит.

Я вошел в нее так, как она того желала, нежно обняв за бедра. Она содрогнулась и выгнулась, а я, двигаясь внутри, ощутил ее огонь и страсть. Позже я объясню ей, что такое страсть и любовь, и буду наслаждаться каждым мгновением рядом с ней. Она была так нужна мне, но есть одно «но»… Я не влюблюсь в нее и не сделаю ее своей, как подобает настоящему мужчине.

Впервые я увидел ее в лесу, когда она стояла одна и смотрела на меня. Измученная и уставшая, она казалась такой одинокой и грустной. И тогда я пропал, когда осознал, что она манит меня.

Внезапно она повернулась ко мне лицом, обняла за шею и страстно прижалась к губам. Я ответил ей тем же, схватил на руки и бережно опустил на кровать.

Тяжело дыша, мы наслаждались моментом. Она сидела сверху, нежно касаясь моей груди, и это было так восхитительно. Ох, как же мне это нравилось! Да, детка, продолжай.

Сжимая ее ягодицы, я застонал, входя в ее лоно, не достигая матки. Мне нужны дети, но пока я не хочу этого. И так хорошо, когда она сверху, а я внутри нее, держа ее и наслаждаясь ее телом.

И тут она спросила:

— Милый, о каком соглашении ты говорил?

Я приподнял бровь, вытащив член из нее. Она простонала и легла, положив голову мне на грудь. Я нежно гладил ее спину.

— Это нелегко сказать, но я объясню. Облизнув губы, я начал:

— Для ритуала, если ты согласишься.

Она вскинула голову и посмотрела на меня, нахмурившись.

— Ритуал?

— Да, кивнул я.

Она насторожилась, вздохнула и грустно сказала, прижавшись ко мне:

— Что для этого нужно?

Я вздохнул, не зная, как ответить. Врать не было смысла. Я обещал вернуть ее, как только смогу. Клянусь, что верну ее душу ценой своей жизни, и мы будем вместе.

— Эрика, посмотри на меня, — тихо сказал я.

Она взглянула в мои глаза, и я, прикоснувшись к ее щеке, ответил:

— Твоя душа и тело.

Она сглотнула и сказала:

— Понятно, я согласна, но я хочу знать, что это важно для тебя. Хочу услышать, что я важна для тебя, а не просто так, чтобы восстанавливать резерв.

— Эрика, что за мысли в твоей голове? Кто тебе сказал, что я использую тебя ради всего этого? Чёрт, — сказал я, взглянув на нее.

Она поцеловала меня в губы.

— Ммм, милая, я голоден, и рад, что ты согласилась.

— Эй, ты так и не ответил, — потребовала она.

Он выдохнул и сказал:

— Ты важна для меня. Всё. А теперь можно поесть, стой.

Она обняла меня за плечи, и ее дыхание согревало мою душу.

— Сперва в душ, а потом есть. Попрошу Генри, чтобы он всё накрыл.

— Хитрая да, — подхватил он ее на руки.

— Да, смеясь весело ответила она.

Мы пошли в душ, и она крикнула:

— Генри, накрой стол, мы скоро.

Генри услышал и бодро отозвался:

— Хорошо, будет сделано, мисс Эрика.

Всё было так чудесно. Я сама не ожидала, что захочу его так сильно. И все равно спасибо ему за все. Она положила голову на его плечо, и он тихо сказал:

—Милая, выйдешь за меня?

— Нет, знаю, ответила она.

Когда мы вошли в ванную, он поставил её на ноги и потянулся. Я не могла отвести взгляд от его мускулистого тела, пресса и черных волос, которые доходили почти до плеч, придавая его лицу загадочный и притягательный вид.

Он заметил, что я засмотрелась на него, и, ухмыльнувшись, поманил к себе.

— Иди сюда, вода уже готова, — произнес он.

Я, немного смутившись, подошла ближе и встала рядом. Он включил воду и, устроившись рядом, облокотился спиной на бортик.

Он нежно вытер моё тело полотенцем и, вспомнив что-то, сухо произнёс: «Забыл тебе сказать». Затем, повернув к себе, убрал влажные волосы с лица, поцеловал кончик носа и мягко улыбнулся.

— Я купил тебе одежду, но забыл про обувь, — сказал он с усмешкой, пожимая плечами. Я обняла его, покачав головой, и произнесла:

— Всё хорошо, спасибо за всё, что ты купил для меня. Не беспокойся об обуви, мы купим её вместе.

Он прижал меня к своей груди, крепко и нежно, и я почувствовала, как бьётся его сердце. Было так приятно ощущать его рядом, видеть, как он заботится обо мне.

— Эрика, где я был? — спросил он с лёгкой грустью в голосе. — Это тёмная столица, тёмная империя, запомни. Её охраняют стражи императора, но о нём я ничего не могу сказать.

— Идём, — предложил он, — я хочу есть и спать сегодня, и навсегда ты будешь спать со мной, как моя будущая невеста и жена.

Я вздохнула, и мы вышли из ванной комнаты, которую я бы назвала баней. На нём были чёрные штаны и белая рубашка, а на шее висели цепочки, и на щеке красовался крест. Пока мы шли, я спросила:

— Дорогой, а что означает этот крест на твоей щеке? — поинтересовалась я.