— Я спать. Устроилась удобно на земле около Костра.

Я думал, что хочу детей от Эрики, хотя говорил себе, что не готов. А теперь всё изменилось, и я хочу, чтобы у нас был ребёнок стал таким, как и я.

Я лёг и закрыл глаза, думая о ней. Что она сильно обижена. И скачает и грустит. Без меня.

Утром мы продолжили наши поиски. Наш магический резерв был полон, и мы были готовы к встрече с зомби. Дом моих родителей находился далеко, и я купил замок самостоятельно. Мои родители оставили мне всё своё имущество, так что денег хватало на всё, что я хотел. Мне нравилось жить в этом месте, несмотря на грязь и лужи вокруг.

Было пасмурно, и я, тяжело вздохнув, сказал, шагая вперёд:

— Впереди кладбище. Ты что-нибудь чувствуешь? — и я взглянул на Моник.

Она наморщила нос и, нахмурившись, ответила:

— Да, почти. Я чувствую, что эта вещь где-то рядом, и она находится на кладбище.

Оставалось совсем немного, и я найду то, что искал — самый ценный и мощный артефакт.

— Сколько раз у тебя было с ней? — спросила она. — Я знаю тебя, честно говоря.

Я выдохнул, заметив старые ворота кладбища:

— Тебя это так волнует? — и я пошёл вперёд, обходя лужи.

— Нет, — честно призналась она.

Моник молча и недовольно взглянула на меня. Она видела, как я изменился рядом с этой простой девчонкой, и злилась на себя за свои мысли. Когда мы вошли на кладбище, тумана не было. Было жутко и неприятно находиться среди старых и заброшенных могил.

— Я чувствую, он здесь, — прошептала Моник.

И она побежала, держа подол платья руками. Навстречу ей вышел противный зомби. Хмыкнув, она спокойно обошла его и ударила локтем по спине. Он издал звук:

— Э-эээ — и покатился. Что-то в этом зобми было странно. Но Моник не волновало, что будет с ним. Он сильный, и справится сам.

— Моник! — крикнул он. Она обернулась, тяжело дыша. Она стояла во мраке возле старого дуба и громко сказала:

— Я нашла, он здесь! — и указала рукой.

Понял, что я иду. Ко мне медленно приближался зомби с грустным лицом. Он был один, и я не чувствовал других рядом. Он полз, свесив одну руку, а на другой, на пальце, я заметил обручальное кольцо. Этот зобми был мне чем-то знаком. Подходя ближе, он повернул голову набок, смотря на меня голубыми глазами, и издал звук:

— Э-эээ. — Не понял я. Хмурясь. Плечи затекли, и я выдохнул, разминая их.

— Ну, чего ты там? — повторила она.

— Сейчас, — произнес я.

Зомби другой рукой прикоснулся к моему лицу, и я оторпел, тяжело дыша и не спуская глаз с него.

— Ты, — почти медленно проговорил он. — Мой сын. Ты похож на него. Как твоё имя, маг? — глухо повторил он.

— Норвин Дрю Грэй, — ответил я, убирая его руку. Грустно вздохнув, он опустил голову.

— Сын мой, давно не видел тебя. Ты пришёл, чтобы найти то, что я спрятал? — произнёс он.

— Да, — сухо ответил я.

— Я ждал тебя. Вот почему я не могу покинуть этот мир. Иди, Норвин, сын мой, мы с мамой всегда гордились тобой, знай это. Твоя сила растёт, забирай и уходи скорее, твоя ведьма уже злится. Прощай, сын, — и я увидел призрак отца. Зомби больше не было.

Отец был в чёрном костюме и белом сюртуке. Он улыбнулся и произнёс:

— Норвин, я выполнил свой долг и данное мне обещание. Береги себя и прощай, ответил отец и ушёл на свет.

Я тяжело выдохнул, прикрыв глаза. Моник стояла и сгорала от нетерпения.

— Ты ещё долго там? — вырвалось у неё.

Злилась, сжимая кулаки и надув губы.

— Иду, — пробормотал он, шагая вперёд.

Я нашёл то, что искал, и рад, что увидел отца. Он всё время ждал, когда я приду, и теперь доволен. Я устал, и сил нет. Хочу вернуться назад к своей нежной Эрике и обнять её, чтобы больше не покидать.

Поднялся, отдышался. Моник отошла и встала возле дуба. Я глянул на неё, и она указала рукой на середину, где был нарисован крест. Отец так делал, когда что-то находил и прятал. Он знал, когда был жив, где его спрятать, чтобы никто не нашёл.

Мы шли, и я постоянно думал об Эрике. Мне было грустно осознавать, что она злится на меня. Я был готов извиниться перед ней и даже хотел, чтобы она отплатила мне за обман. Я был готов и ждал этого момента.

Моник же молчала и дулась на меня, как ребёнок. Как же я хотел вернуть её тело! Как же я хотел заняться любовью с Эрикой!

Моник, ты не сказала ни слова. Больше я не любил и не чувствовал к тебе ничего. Она поняла это, и мне не нужно было так жестоко обращаться с ней. Я чувствовал, что причинил ей боль.

Милая Эрика, ты не представляешь, как сильно я хочу сказать тебе, что люблю тебя. И что буду любить только тебя вечно.

Я готов на всё ради неё. Видеть её улыбку и смех. Как она краснеет и смущается. Чувствовать, как нежно сжимаю её волосы, целую шею, губы, плечи и грудь. Как мои руки медленно скользят по её телу, вызывая мурашки. Как она дышит, сбивается дыхание, и я ложу её на кровать.

И глубоко проникаю в неё своим членом. Она чувствует каждый мой удар, сжимаясь вокруг меня. Это так возбуждает. Я двигаюсь в ней горячо и сильнее. Начинаю ласкать её киску языком, чувствуя, как мы горим в огне. Находясь на грани, но не переступая её.

Хватаю её и прижимаю к стене, снова проникая глубоко и сильно. Жестоко и нежно двигаюсь в ней в такт. Слыша, как она стонет и просит ещё. Я иду за тобой, моя любовь, моя душа.

Мы стояли у ворот, и моё сердце бешено колотилось в груди. Я чувствовал, что она ждёт меня, и, взглянув на Моник, устало произнёс:

— Спасибо, что помогла. Пора, время пришло.

Полная луна на небе подтверждала мои слова. Мы не могли терять ни минуты, нужно было спешить, иначе будет слишком поздно.

— Хорошо, я понимаю. Не будем медлить, — прошептала Моник.

Мы вошли на кладбище, где находилась её могила и склеп. Там ждала моя милая Эрика, и я знал, что она скучала по мне.

Как же я устал! Хотелось одного — принять вместе с ней ванну и насладиться обществом друг друга, но сначала нужно было всё рассказать и отдохнуть.

Спустившись вниз, я тяжело вздохнул, сжимая кулаки. Увидев Эрику, я понял, что она обижена на меня. Она дула губы и не смотрела на меня, но я видел и чувствовал её грусть и боль. Да, я был виноват.