— Не суть важно. Кстати, как тебя зовут? Алина? Отлично, Алина. Суть ты уловила верно. Иван-дурак всегда беден, плохо одет, он странно ведет себя и делает всякие глупости. Люди смеются над ним — а потом оказывается, что дурак совсем не дурак. Именно Иван оказывается самым умным, он выполняет все задания, побеждает всех врагов и получает власть. Ну, и принцессу тоже. Куда же без принцессы. Согласны?

— Согласны, — нестройным хором откликнулись девочки. Мысленно Дина отбила себе пятюню — часть аудитории уже включилась в процесс. Остальные колебались, но все-таки слушали. И даже, кажется, с интересом.

— Замечательно. Сказку мы разобрали. Теперь делаем следующий шаг. Жил в Дании тысячу лет назад писатель по имени Саксон Грамматик. Он записывал местные мифы и легенды — среди которых есть легенда о принце Амледе, сыне короля ютов. Но брат короля убил отца Амледа, женился на его матери и узурпировал трон. Поначалу он собирался убить и Амледа, но тот притворился, что спятил от страха. Амлед не мылся, ходил в рванине, не разговаривал и вел себя как сумасшедший. Дождавшись подходящего случая, Амлед напоил дядю и его приспешников, а когда они, опьянев, уснули, перерезал всех как свиней. Кровь, грязь, неаппетитные подробности. А потом Амлед стал королем ютов и женился на английской принцессе. Ничего не напоминает?

— Это же… сказка? — снова подняла руку блондинка. — Про Иванушку-дурачка.

— Именно! Обертка другая, но конфетка все та же. А теперь делаем следующий шаг. Шекспира вы, естественно, не читали — но кто-нибудь видел кино про Гамлета? Нет? Не беда. Я перескажу вкратце. Гамлет, принц датский, узнает, что его отец не умер от болезни — он был убит. Злой брат короля отравил его, женился на матери Гамлета и сел на трон.

— Это же легенда про Амледа! — возмутилась блондинка. — Шекспир что, спер идею?

— Да. Но авторское право еще не изобрели, а что не запрещено — то, как известно, разрешено. Ну и будем справедливыми — Шекспир здорово переосмыслил концепт. По сути, он написал по Грамматику фанфик — причем фанфик с альтернативной вселенной. События те же, но герои не рубятся на мечах, а философствуют, страдают и рассуждают о смысле жизни. Ну и Офелия. У Саксона Грамматика не было очаровательной леди Офелии. Там была самая обыкновенная служанка, которую подсунули Амледу, чтобы… гхм… чтобы протестировать его на адекватность.

— И что? — неожиданно вступил в разговор Маркушев. — Амлед прошел тест?

Ухмылка при этом у него была препаскуднейшая.

— Да как сказать… Смотря что понимать под прохождением. Служанку Амлед проигнорировал, тем самым подтвердив свое полное и категорическое сумасшествие.

— Это он зря…

— Думаешь? С одной стороны — немытая служанка, — Дина качнула ладонями, изображая весы. — С другой — месть, трон и принцесса. Ты бы выбрал служанку?

— Да ну нахер. Если уж… любить, то королеву.

— Вот именно. Но мы сейчас не про служанок. Мы про Шекспира. Гамлет притворяется психом, обманывает дядю, разрушает все его планы — а в конце убивает. Если отбросить философские навороты и дополнительные сюжетные линии, суть именно такова. Величайшая пьеса в мировой драматургии — всего лишь сказка про Иванушку-дурачка в третьей итерации! — Дина рассмеялась, и на ее смех отозвалась вся группа.

— Так что не надо недооценивать сказки. Из них, как из корня, растет дерево мировой культуры. А теперь вопрос на засыпку. В каком мультфильме использовали сюжет «Гамлета»? Подсказка — людей в этом мультике вообще нет, он про животных. Кто правильно ответит — получит на следующем занятии приз! — Дина азартно оглядела группу. Школьники растерянно моргали, но явно пытались что-то сообразить. — Так, ладно. Понятно. Даю подсказки. Африка, король и королева в мире животных, у них маленький сын. Злой брат убивает короля. Сын видит его смерть, он так потрясен, что бежит прочь…

— «Король-лев»! — взметнула руку Алина. — Это «Король-лев»! Симба, Муфаса и Шрам!

— Да! Именно! Ты совершенно права! — захлопала в ладоши Дина. — Это «Король-лев». В следующую пятницу с меня приз! А на следующем занятии мы…

Металлическое дребезжание звонка сработало как будильник. Хрупкая аура куража разбилась, осыпалась хрустальными крошками, и Дина бессильно опустила вскинутые руки.

— На следующем занятии… На следующем занятии мы разберем другую интересную тему. И я вручу Алине заслуженный приз. Всем до свидания!

Подростки нестройно забурчали, прощаясь, и потянулись к выходу — медленнее, чем Дина ожидала, но быстрее, чем надеялась. Последним вышел невысокий крепыш Маркушев, махнув на прощанье рукой.

Лейтенант Сумароков проявил оригинальность — и пригласил Дину не в ресторан, а прогуляться по деревянному мосту. Возможно, все дело было в том, что ресторана в Россоши не было, а деревянных мостов — завались?

Заинтригованная, Дина решила не думать о плохом и согласилась. Ну правда — кому эти рестораны нужны? Что она там не видела? А деревянный мост в перспективе способен удивить.

Например, рассыплется под ногами.

Пока Сумароков сосредоточенно вел «ниву» по разбитой грунтовке, Дина пыталась продумать стратегию. В стратегиях она была не сильна — ни как охотник, ни как филолог. Но как говорил Лао-цзы, путь в тысячу ли начинается с первого шага.

А заканчивается в стремных гребенях, в которых не ловит даже геолокация.

Ну да, ну да.

Стараясь не шевелить губами, Дина прикидывала аргументы. С одной стороны, связываться с ментом — это риск. Одно дело — случайный мимолетный роман, после которого Дина навсегда исчезнет из Россоши. И совсем другое — регулярное и достаточно близкое общение, во время которого очень легко спалиться. Сумароков, конечно, обычный провинциальный мент, но с наблюдательностью у него все нормально. Да и мозги как надо работают.

С другой стороны… С другой стороны, Сумароков — это информация. Сам он, возможно, на освидетельствование трупов не выезжал — но наверняка знает тех, кто ездил. А значит, может рассказать что-то полезное.

Ну и с третьей стороны — лейтенант Сумароков Дине нравился. Не Брэд Питт, конечно, но было в нем что-то эдакое. Притягательное. Дина скосила глаза — и Сумароков, словно почувствовав ее взгляд, обернулся, улыбнулся широкой, немного смущенной улыбкой.

— Почти приехали. Еще минут пять, и мы на месте.

— Все в порядке. Я не спешу, — Дина откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. — Красивые у вас тут места. Но жутковатые. Леса, глушь… так и ожидаешь, что сейчас из кустов маньяк вывалится.

— У нас? Шутишь? — расхохотался Сумароков. — Да у нас самое громкое преступление — это пьяный мордобой с легкими телесными. Костян Варахов и Леха Чекмень бабу не поделили. Вечером подрались, ночью в обезьяннике проспались, утром помирились, казановы хреновы.

— Да ладно. Что — ни одного убийства?

— Ни одного за три года. Правда, несчастных случаев выше нормы. То утопится кто-нибудь сдуру, то замерзнет спьяну. Зотова прошлым летом сосной придавило насмерть, Мерцалов где-то бутылку сучка нашел и отравился.

— То есть, погибают у вас в основном молодые мужчины? — попыталась скорректировать вектор беседы Дина.

— Как и везде. Те, у кого дурость в жо… прости — в голове играет. Поверь, у вас в Питере все то же самое. Просто размах побольше.

— У нас еще и расчлененные трупы в пакетах.

— Типун тебе на язык! Вот только анатомических пазлов мне в Россоши не хватало, — поморщившись, Сумароков вывернул руль, и «нива», клюнув носом, неспешно вошла в поворот. — Хватит уже о жмуриках разговаривать. Ты посмотри, какая тут красота!

Сумароков затормозил, и Дина выбралась из машины. Короткая полоса по-летнему зеленой травы скатывалась вниз, к обрыву — а внизу шумела, пенилась белыми барашками узкая быстрая речка. Сосны с другой стороны стояли черной стеной, но между сомкнутыми темными кронами уже вспыхивало пронзительное осеннее золото.