– Уже сдаёшься? – скрипучим голосом бросил монстру Йенс. – Да неужто!

Так или иначе, это чудище нужно добить.

Руку егерь мигом запустил в суму, откуда брал патроны. Но… пальцы нащупали только один. Перепуганный в моменте, Крёгер пошерудил внутри рукой еще немного. И правда, он отстрелял уже все, что только было. Разбазарил боезапас на проклятых гулей, разбойников, пока шел до деревни, а здесь – на палочника.

Хотя вообще мог с ним не столкнуться!

– Блядство… – прошипел егерь, но скрепя сердце все-таки перезарядился.

Краем глаза Йенс нежданно-негаданно зацепил второй патрон, ранее утраченный. Большая удача! Мигом подогнул колени, сгреб его и доложил в пустующий ствол.

По крайней мере, так вервольф чувствовал себя гораздо увереннее. Тварь между тем села на пузо и до сих пор стонала, умирая. Доставил ей Крёгер немало увечий. Это ничего не значит, покуда палочник еще дышит. Его нужно добить.

Сложив лупару, Йенс привел ее в полную боевую готовность. Пошлепал по натекшим лужам черной вонючей жижи прямиком к драделокку.

Больше попыток сцапать вервольфа гигантский палочник не предполагал. Только валялся, утопая в собственной крови, и дожидался, когда издохнет. От массивной головы переростка мало что осталось. Монстр стонал утробно, вздымаясь всем телом, но на этом его телодвижения и оканчивались.

Могло показаться, контрольный выстрел в драделокка стал бы актом милосердия. Но нет, это чистой воды необходимость. Будучи пришельцами из Тонкого Мира, они мало-помалу регенерировали за счет накопленных сил фантома из Серости. Если уж отправлять их обратно в никогде, то раз и навсегда.

Крёгер наставил двустволку на чудовище. Он был не любитель разбрасываться прощальными словами перед кем-либо. Но в этот раз, раздраженный донельзя, попросту не мог иначе. Сделал исключение:

– Попил же ты мне крови, сукин сын…

Ценнейшие патроны для лупары ушли на него. Тварь чуть было не слопала егеря. Отняла у него столько сил задаром. И победа на фоне таких неудобств казалась слабым утешением. Ведь Йенса в этой лесополосе попросту не должно было быть!

Драделокк ничего не ответил на обвинение егеря. Так даже лучше.

Выстрел! Дуплет прервал страдания чудовища. Больше оно не встанет.

Уже сугубо по привычке вервольф разложил лупару. На мощеную дорогу обрушились последние гильзы. Йенс постоял некоторое время, в задумчивости глядя на зияющие черные зевы стволов. Где-то в подсознании теплилась наивная надежда где-нибудь, как-нибудь раздобыть еще патронов к чудо-ружью. Вздор!

– Я же взрослый человек, а в сказки верю! – проворчал егерь, журя самого себя, и отбросил с сожалением от себя двустволку.

Оружие сослужило ему добрую службу. С ним он пересек немало верст по ларданской земле. Но рано или поздно всему настает конец.

Егерю придется вспоминать, каково это обходиться без лупары.

Тяжело вздыхая от усталости, вервольф пошел мимо бездыханной туши палочника обратно к телеге. Оглядывал он ее по верхам и уж наверняка что-то упустил.

Порядка последующих минут десяти егерь осматривал периметр вокруг злосчастной повозки. Надежду обнаружить нечто говорящее он быстро растерял. И тем не менее, не сдался. В конце концов, его глазам предстал некий предмет, завернутый в паутину наглухо. Йенсу того не слишком-то и хотелось, но он поднял его.

Стал срывать покровы. Паутина липла к рукам. Но Крёгер уже начал, и оставлять завиральную идею не стал. Мало-помалу его взору открывался… пистолет.

Кремневый, как выяснилось вскоре. Страшно похожий на тот, который на Йенса наставила вредная девчонка.

«Так значит, вот о чем она говорила», – догадывался вервольф.

Очистив от паутины, как смог, Йенс принялся крутить пистолет в руках.

Задумчиво повторил строку из Дюжины Столпов, ставшую народной мудростью:

– Кто ищет, всегда найдет…

Стук в дверцы погреба раздался спустя пару часов после полудня. Йенс колотил местами ржавый металл более чем настойчиво: четверть суток потратил на дорогу туда и обратно со всеми вытекающими. Впрочем, путь назад показался ему троекратно быстрее. Как бы не так…

– Ну, где же ты?.. – шипел егерь, сгорая от нетерпения… и голода.

По пути обратно ему не встретились ни гули, ни прочая нечисть. Облака при этом, сгрудившиеся над головой и заслонившие собой небесную синеву, укрыли от палящего зноя. Слишком уж это хорошо. Глупо было и надеяться, что девочка отворит сию минуту.

– И надо же мне было вляпаться в эту передрягу! – корил себя вервольф.

Он почти упал духом, чтобы взорваться от гнева, когда слух зацепил мельтешение по ту сторону дверок. Девчонка все-таки услышала его. Как и в тот раз, попросту приоткрыла окошечко. Зыркнула на егеря, глянула за него по сторонам. Поколебалась мгновение-другое, вздохнула разочарованно и заговорила, наконец:

– Тебя долго не было. Удалось что-нибудь разузнать?

– Как видишь, я один явился, – пожал плечами Йенс.

– Вижу.

Голос выжившей звучал сдавленно. Будто слова она изрекала через силу. По-видимому, о чем-то догадывалась и сама. Сообразительная особа.

– Я выполнил свою часть нашего договора. Ты собираешься выполнять свою?

– Мы рук не жали с тобой, мужик… – буркнула девица, – но да.

Крёгер как напрягся, так и выдохнул. Умела эта отроковица действовать на нервы. Или это у самого Йенса ввиду разразившейся ломки самообладание порушилось в край? Тут уж как посмотреть.

– Это радует, – закивал егерь, обрадованный. – Мы так и будем общаться через двери, я так понимаю?

– Знаешь, – вздыхала отроковица. – Может, и стоит тебе довериться. Но как-то не хочется, уж извини. Сам понимаешь, ничего личного. Просто народ нынче темный ходит.

«Больно долго распинаешься, милочка».

– Вопрос не доверия… – сказал Йенс, как отрезал, – а банального хорошего тона.

Девчонка изумилась.

– Так ты это называешь?

– Я еще не так много прошу. С учетом всего пережитого в последние часы. Чтобы вернуться сюда, и не с пустыми руками, хочешь – верь, хочешь – нет, но я увидел некоторое дерьмо, испытал некоторое дерьмо.

– Например? – Тон её голоса сквозил скепсисом.

– Обсудим, – упорно стоял на своём егерь. – Ты, главное, двери открой.

Та поколебалась некоторое время, после чего пошла на попятную, предупреждая:

– Без глупостей только. Идёт?

Йенс усмехнулся, поражаясь абсурдности происходящего. Заверил грубо:

– Переживать не о чем. Если бы мне оно надо было, я б «сглупил».

Выжившая шумно выдохнула, но врата в погреб все-таки открыла. Серый свет облачного дня пал на лестницу, что вела под землю. А также на наглую девчонку, которая протащила егеря через напрасное приключение. Она выглядела не совсем так, как себе воображал Йенс. Хотя он и не был озадачен гаданием над ее обликом.

Девчонка выглядела, по меньшей мере, вульгарно. И потому Йенсу стало отчасти тяжело определиться, кто она по происхождению – голубых кровей или самых обыкновенных, если не вовсе подневольных. Как лоскутное одеяло, выжившая была соткана из противоречий.

Рано выросла – и это факт. Была на голову-полторы ниже Йенса, при этом обладала телом женщины. Вкупе со странной прической девчушка смотрелась дико. Спереди её медные волосы пострижены предельно коротко: просто рваная челка, выбритые, но уже подрастающие виски, тогда как сзади длину сохранила.

Крёгер подозревал, такую стрижку девчонка избрала для себя из практичности с приходом Семи Лун. А до тех пор она вполне могла быть обыкновенной сеньоритой.

Волосы косами, бантики, сарафаны, туфельки.

А сейчас что?

Рассуждая о возрасте отроковицы, вервольф угадал. Может, пролетел по годам немного только если. У девчушки с лица так и не сошла детская припухлость, придававшая миловидность.

Внешность обманчива, ведь выглядела-то она невинной и чистой. Аккуратный нос, выразительные глаза и брови на овале, нивелирующем любые отличительные черты. Таких лиц на Западе великое множество.