— Михаэ-эль, ау! Все в порядке? Ты как из Зазеркалья-то выбрался, спрашиваю?

Альсина. Делает вид, что ей в целом все равно, но глаза так и лучатся радостью. Приятно, когда тебя искренне рады видеть.

— Из Зазеркалья? А, ну да, конечно. Да не знаю. Я переместился, пути назад не было, ходил-бродил туда-сюда. Ничего интересного не встретил, просто ходил-бродил по замку. А потом вот решил вернуться в комнату, где меня и должны искать по идее, а тут проход появился…

Я старался говорить рассеянно и задумчиво. Воден, как-то незаметно вставший передо мной, но за спинами всех остальных, мерно кивал мне в такт речи и хитро подмигивал. Вот жук! Он-то точно понял, что не был я ни в каком Зазеркалье. Ну и хорошо, пообщаемся с ним потом.

Пока же я выдал еще пару ничего не значащих общих фраз и этим, кажется, всех успокоил. Только Воден еще спросил меня о деталях недавнего покушения — убедиться, что я это я и моя память при мне.

Уместная предосторожность. К тому же тут же выяснилось, что провел я в прошлом… целую неделю.

Отвечая на мое удивление, Воден объяснил, что это совершенно нормально, что время для мест с разной степенью реальности может течь по-разному, и я успокоился.

Но ненадолго. Ибо дальнейшая наша беседа повергла меня в настоящий шок. И навела на одну простую мысль: что-то нужно делать уже сейчас!

— Ну что, как там эти уроды, которые все устроили? Допросили их как следует? — прочавкал я, уплетая какие-то хрустящие овощи с кусками мяса. Мы спустились в малую столовую, расположенную тут же на первом этаже, и я сразу набросился на остатки общего завтрака. — Надеюсь, вся эта сволочь получила по заслугам?

Ответом мне была немая пауза.

— Кого допросили, сын мой? — взял слово Грегор, отпив из простой деревянной кружки. — Все гости разъехались в тот же вечер. А маг поди сбежал сразу же, как ты ушел в свои покои. Этого никто и не заметил, увы.

Теперь опешил уже я.

— Гр… отец! Ты точно не находишься все еще под действием чар⁈ Что значит — разъехались⁈ Какие, Тварь их забери, гости⁈ Эти Дерфоллы, или кто они там… Они же привезли с собой мага! Разве не должны они за это уже гнить в замковой тюрьме⁈

Я аж встал из-за стола, оставив завтрак. Еще сильнее мое возмущение стало, когда я увидел снисхождение и сожаление в глазах всех четверых…

— Только не говорите мне, что у них…

— Неприкосновенность, сын. Согласно соглашению, заключенному с высшими Родами еще твоим дедом, покойным Мерсером Благим, арестовывать членом главной ветви любого из высших Родов могут только члены главной ветви минимум трех других Родов соответствующего ранга.

— Да и, если б и не так. — добавил Воден, видя мое смущение. — Даже если бы могли — за что их задерживать? Людвиг Дерфолл просто заявил, что этот маг прибился к их обозу по дороге. И вообще, он понятия не имел, что это маг. Представился он просто зеркальщиком, а волшебного слугу такие мастера вполне могут себе позволить. Зеркала, мол, не дешевы, знаете ли.

— Да и не стали мы шумиху поднимать. — вновь взял слово отец. — Задержать мы их все равно не могли, а значит им лучше бы считать, что пир прошел как надо, а ты просто утомился с непривычки. Мы и про мага-то спросили просто потому что он куда-то делся. А потом уж у стражи узнали, что он просто ушел через главные ворота. Никто и не велел не выпускать — с чего бы?

— Не думал, что у нас тут царит такое… доверие к людям из знатных родов. — скептически протянул я. — Неужели даже после покушения на мою жизнь никто не подумал усилить бдительность?

— Будто сам не понимаешь. — вздохнула Альсина. — Охрану-то мы усилили, да что с нее толку против такого менталиста. А запереть в замке людей, приехавших к тебе в гости со всем почтением, да еще таких знатных, это явный сигнал всем остальным — вам, мол, тут не рады. И ехать сюда почему-то небезопасно.

— Она права, сын мой. Я понимаю, что все для тебя еще ново, но это так. Увы, мы живем не в сказке, где мудрые короли единолично правят огромными странами. В реальности ни у одной знатной семьи — в том числе нашей! — нет столько средств и людей, чтобы править даже нашим невеликим царством. Даже в Эфтее, со всей его чудесной магией, со всеми великолепными дорогами и судоходными реками, с говорящими столбами на площадях и лояльными подданными, управляет не какой-то царь. Раньше он был и там — но то время давно в прошлом. Теперь там правит Совет Республики. У нас тут не так. Пока не так. Ведь многие наши бояре смотрят в сторону Эфтея с восхищением и желанием подражать.

— А послы оттуда это желание всячески подогревают. — закончил я мысль отца. — Я понимаю, о чем вы, мой король. В общем, Эстеллы — так сказать, первые из равных. А по сути страной управляют несколько богатейших родов. Сколько, кстати?

— Пять. — ответил за короля Воден. — Ваш, Эстелл. А также Дерфолл, Вальдид, Альваир и Свеолан. Дерфоллы и Альваир сидят в двух крупнейших городах, Вальдиды заправляют рудниками и плавильнями, выстроенными в горах, а Свеоланы контролируют наш приток Великой Реки, главную артерию королевства.

Водена не пожурили за то, что высказался без спроса. В узком кругу своих никто особо не церемонился. Помогшая Альсине Сил как-то сама собой вошла в круг приближенных. Мне эту историю рассказали — и способности этой женщины мне точно пригодятся. Я кивнул.

— Ага. Выходит, наш Эстеллвик вытянут с запада на восток. На западе лежит город Труадан и прилегающие к нему города и села, на востоке — город Солейм и поселения вокруг него. На севере горы, которые мы видели еще по дороге к замку, а на юге река.

— Угу. Ты верно говоришь, сын. А в центре стоит наш замок и, неподалеку, город Ойнегест, со староэфтейского — Железный Оплот. Название странное, но это единственный город, существующий тут со времен первых колонистов.

Железный оплот, значит. Кому-кому, а мне такое название странным точно не казалось. После всего пережитого-то. Похоже, изначально рыцари Ордена Железа планировали основательно здесь закрепиться сами.

— А почему мы живем в замке, а не в городе? — задал я уже интересовавший меня вопрос. — Разве в городе не удобней?

— О, это долгая история, сын. Она тянется еще с твоего прадеда, Лэрна Жадного. Да, прозвище не самое благородное — он запомнился знати куда худшим правлением, чем у твоего деда после. И тогда он всерьез боялся дворянских заговоров и восстаний, твой прадед-то. Ну да не суть, так можно часами о прошлом болтать.

— Жаль город-то. — заметил Воден. — Солейм и Труадан процветают во многом потому, что там живет знать. Боярские дворы всегда заказывают у ремесленников гору всяких побрякушек, а у крестьян — прорву еды. Да и магов каких-никаких завлекают. А в Ойнегесте ничего нет. Он даже не на каком-то важном тракте стоит — буквально в самой глуши, у границы южных болот. Мрачное место. Только войско наше там стоит. Да и войска этого…

— Ну вот, вот и хорошо, что наши славные предки не переехали в эту дыру, оставшись в нашем славном замке! — поднял Грегор свою кружку. — И вообще, выпьем-ка что-нибудь за твое благополучное возвращение, любимый мой сын!

Вскоре в столовую заглянул Клаус, младший брат, скупо порадовался за мое возвращение, и попросил отца разобраться с какими-то важными прошениями, так что Грегор удалился. Мы остались вчетвером.

Попросив всех повременить с расспросами, я покончил с завтраком и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Лишь иногда обращался к Водену с вопросами, касающимися местной культуры.

Оказывается, королям здесь после смерти присуждают прозвища, выраженные в прилагательных. Присуждают их четыре неправящих рода. И деда моего, Мерсера, назвали Благим потому, что он «вспомнил освещенные веками традиции и обычаи» — и раздал боярам столько привилегий и полномочий, сколько смог, тем самым просто купив их лояльность. Именно с тех пор установлен нынешний порядок арестов. Именно с тех пор их владения закреплены за ними бессрочно и неотрывно, а не по факту службы в войске и всяческой посильной помощи.