– Заткнись!

Элайджа схватил дочерей за руки и выволок за дверь, указал Филиппу на врача в конце коридора, и тот ушел отвлекать его.

– Мы должны ее спасти! – закричала Блэр. – Прости, что мы сбежали! Но я должна была помочь Даф, а она должна была поговорить с ней! Но ты же видишь, что все к лучшему! Мы должны были поговорить с ней! Чтобы теперь спасти!

Блэр тараторила, не в силах сдержать эмоции.

– И почему мы должны это сделать? – спокойно спросил Элайджа. Блэр видела в его глазах, что он уже принял решение, но позволял ей объяснить, хоть у них и не было на это времени. Это был очередной урок, практический на этот раз. – Она – та, кто ослепила твою мать, пыталась убить меня, Даниэллу и убила Джейкоба. Правда, мы его потом вернули…

– Не ради нее! Ради нас! Попадет туда, где есть магия, мама сможет помочь ей. Поделиться с ней годами жизни! Я готова, если надо!

– И? – Элайджа положил руки на плечи Блэр, его глаза мерцали от нетерпения.

– И это даст нам время, чтобы понять, как открепить ее жизнь от Врат. Или хотя бы подготовиться!

Элайджа улыбнулся, а Блэр, не веря, вздернула брови. Она что, дала верный ответ? Правда?

– Ты это сделаешь. Вперед!

– Я?

– Ты – следующая королева.

– Нет… Дафна старше….

– Я отказалась, Би, – ответила Дафна, наблюдавшая за разговором, теребя подол футболки. – Ты – королева. Не я! Ты понимаешь, каково это, ты словно родилась для этого! И королевская магия твоя по праву.

– Но, Даф… я не могу…

– Поговорим об этом дома, хорошо? – Элайджа подтолкнул Блэр к двери. – А сейчас я хочу, чтобы ты зашла туда и сказала Флоренс, что она идет с нами. И быстро! Вы тут полбольницы на уши подняли.

– Не мы… Это она орать начала… – пробормотала Блэр, но пошла к Флоренс. Папа прав. Это ее решение, а значит, она должна это сделать. Душа начала ныть, едва она осознавала, что потащит в Соларис ту, кого все ненавидели.

Блэр вошла в палату, чтобы сказать то, что меньше всего хотело срываться с языка, но не успела. Безумная улыбка застыла на лице. Кровь хлынула из шеи. Скальпель выпал из руки. Флоренс повалилась на кровать, готовая отдаться в руки смерти, чтобы запустить свою последнюю пьесу… И у них нет магии, чтобы спасти ее. Чтобы сделать хоть что-то.

Флоренс умирала. Элайджа звал врачей. Дафна плакала. А Блэр вздрогнула, едва на ее плечо опустилась рука, а горячий шепот коснулся души.

– Останови время, пчелка.

Блэр покачнулась, ощущая, как голос заполнял ее, оплетал каждую частичку. А магия ворвалась в тело, смешалась с кровью и заструилась по венам. Рука обхватила ее за талию, не позволяя упасть.

– Ну? Она умрет! Тик-так!.. – Голос щекотал ухо, согревал теплом, а пальцы еще сильнее схватили плечо, делая больно, впиваясь ногтями в нежную кожу.

– Но я…

– Останови. Время.

Элайджа заметил, что кто-то держал его дочь. Он уже сделал шаг, лицо исказилось от злости, но потом замер. Как замер и мир.

Хватка ослабла, но мужчина не убрал руку, только отстранился от Блэр и довольно улыбнулся.

– Во всем городе остановила время! Ух ты!

Блэр смотрела на бледную Флоренс, у которой перестала течь кровь. Мысли пытались собраться в кучу, но теряли друг друга и тонули в пучине непонимания. Она дернулась, но мужчина усилил хватку, не позволяя вырваться.

– Пчелка, если я тебе отпущу, время запустится. Я – твой источник магии.

Блэр повернулась, а мужчина сделал шаг, чтобы она смогла разглядеть его. Высокий. Волосы едва касались плеч, а половину он собрал в неряшливый пучок на затылке. И улыбка… такая озорная. Такая очаровательная. Лукавая, но такая… теплая.

– Кто ты? – выдохнула Блэр, понимая, что влипла, ведь сердце забилось быстрее.

– О, зови меня Никлаус. Нет! Для друзей просто Клаус!

– Клаус?..

Блэр хотела сказать что-то умное, но впервые в жизни язык прилип к небу, а живот свело от ненавистных бабочек. Она еще не поняла, кто этот мужчина, но уже догадывалась, что ничего хорошего из их «дружбы» выйти не может. А потом тело пронзило ужасом: он выстроил барьер, не давая ей читать его эмоции. И, как назло, именно его эмоции ей и было необходимо прочесть.

– Пчелка, мы не можем дольше, чем на пару минут, останавливать время в целом городе. Боюсь, это приведет к катастрофическим последствиям! Поэтому сейчас ты остановишь время Флоренс, чтобы вы сумели довести ее до Врат живой. А там уже магия вам и ей поможет.

Блэр открыла рот, но не издала ни звука. Куда делись мысли? Какой мойры они разбежались, оставив ее один на один с таинственным красавчиком? Который все еще держал ее за талию, впивался ногтями в плечо, заставляя мурашек облеплять тело, а тараканов в голове радостно хлопать в ладоши от возбуждения. Клаус подтолкнул ее к кровати Флоренс, вздернув брови. Улыбка не покидала лица, а глаза сверкали.

– Давай, пчелка, коснись Флоренс и останови ее время.

– Я не умею, – прошептала Блэр, заставляя себя отвести взгляд от Клауса, чтобы посмотреть на Флоренс, перепачканную кровью, на застывшее лицо, закатившиеся глаза и белые, словно снег, губы.

– О, я направлю тебя.

– Зачем тебе это?

– Было бы скучно, умри она сейчас. Еще не время уничтожать Врата! Будет хаос, – он усмехнулся, выделив последнее слово. – А еще не время для этого. Вы должны подготовиться! Так будет куда веселее!

– Веселее?..

– Время поджимает, пчелка.

– Только папа называет меня «пчелкой»!

Блэр вдруг разозлилась, а наваждение от появления прекрасного мужчины немного спало.

– Коснись ее!

Блэр несмело вытянула руку, дрогнула от боли в плече, ведь Никлаус сжал его так сильно, что выпустил кровь, впиваясь подросшими от магии ногтями.

– Ну же! Я знаю, это в тебе есть! – прошептал он, обжигая ухо горячим дыханием.

Блэр послушно коснулась Флоренс, хоть руки едва слушались от напряжения и страха.

– Что делать-то?

– Останови ее время.

Блэр задержала дыхание и закрыла глаза, позволяя магии, что текла по ее венам, – чужой магии! – завладеть ею.

– Время остановилось, чтоб жила она. Часы разбились, а она замерла в моменте.

Блэр выдохнула, растирая правое запястье, которое кололо так, что навернулись слезы. Она и не заметила, как запустилось время, ведь Никлаус отпустил ее плечо.

– Блэр? – Элайджа схватил ее за руку и подтянул к себе, уставился на ее метку и тяжело вздохнул. – Ладно. Разберемся. Даф, позови Филиппа, он ждет в конце коридора.

– Но пап?..

– Нет времени спорить. Пожалуйста.

Дафна послушно вышла за дверь, едва не свернув шею, так пристально разглядывала сестру. Элайджа коснулся волос ничего непонимающей Блэр и показал ей прядь. Белую прядь.

– Что? – Блэр схватила волосы и перекинула вперед, чтобы получше разглядеть.

– Только передние белые. Если учесть, что Флоренс больше не умирает, несмотря на дыру в ее шее… Что ж, мы знали, что ты могла получить способности и от мамы.

Блэр заметила наконец, что Флоренс была в сознании, таращилась на них, царапая порез на шее, из которого перестала течь кровь.

– Полагаю, мужчина, который тебя касался, – Хаос. Иначе у меня нет ответа, как ты в мире без магии смогла это сделать.

– Хаос? Я думала…

Дверь открылась, забежали Филипп и Дафна, а следом за ними юная медсестра.

Автодом мчался по улицам Портуса, злостно нарушая правила дорожного движения. Время утекало, словно вода через разбитый стакан. Блэр убедилась, что Дафна уснула, посмотрела на Филиппа, который не сводил глаз со спящей и обессиленной Флоренс. Шея бывшей мойры была плотно перебинтована, рана зашита, но никто не знал, что будет, когда магия Блэр развеется, а главное, как долго она продержится в мире без магии.

Блэр вспомнила Никлауса и покрылась мурашками. Кто он? Почему помог? И почему отец был так зол? Он его знает?

Щеки залились краской, едва Блэр вспомнила лукавую улыбку, ямочки на щеках, озорной взгляд… Словно Клаус искренне наслаждался происходящим, радовался приключениям! И пусть, что на кону стоял стабильный мир.