Затем Блэр вспомнила Кристофа… Нет, не может она продолжать с ним отношения. Вот с Клаусом бы…

Блэр укусила себя за щеку, напоминая, что они мчатся по Терравилу к Вратам меж миров, чтобы спасти жизнь той, кого ненавидели ее родители. Про отношения думать явно не время!

– Пап? – Блэр села на пассажирское кресло, несмело посмотрела на Элайджу. – Прости.

– Я был бы удивлен, поступи вы иначе. Просить прощения будешь у мамы. Вот она очень зла.

Элайджа спокойно вел автодом, держа руль одной рукой, словно ничего необычного не происходило. Но Блэр догадывалась, что он продумывал план, двигал фигуры по шахматной доске, пытаясь предугадать ходы противников, чтобы понять, как действовать дальше.

– Скажи лучше, как у вас с этим хранителем? Кристоф, да?

Блэр отвернулась, заметила, что они проехали на красный. Машины сигналили, сквозь открытое окно доносились ругательства.

– Расстанусь с ним, едва вновь увижу. – Блэр пристегнулась. Отец водил хорошо, но в мире без магии лучше перестраховаться.

– Жалеешь?

– Нет. Это был опыт. – Блэр пожала плечами и спросила быстрее, чем успела подумать: – А что если я вообще не умею любить?

– Ерунда. Всему свое время. Тебе всего восемнадцать!

– Именно! Многие уже женятся в этом возрасте.

– И разводятся спустя пару лет.

– Дени и Джейкоб не развелись.

– Они – исключение.

– А мама? Сколько ей было, когда вы поженились?

Элайджа улыбнулся, лукаво взглянул на Блэр.

– Двадцать. Видишь? Куда старше, чем ты.

Блэр тяжело вздохнула, а Элайджа щелкнул ее по носу. Не выдержав, она улыбнулась, а потом смущенно опустила глаза.

– А ты… любил до мамы? Был… женат?

– Женат – нет. Любил… наверное. Но не так, как твою маму.

– А… у тебя же был сын. Та девушка…

– Это было несерьезно. Потому и упустил момент рождения Джошуа. И не сын, а сыновья. И дочери. Парочка.

Блэр округлила глаза, а Элайджа тряхнул плечами.

– Обычные люди. Я был достаточно умен, чтобы не спать с девушками, что могли передать ребенку какие-либо силы. Я же скрывал крылья, помнишь? А Джошуа… что ж. Так вышло.

– Но ты был в Подземке! А там только хранители душ были.

– Но я же мог выходить оттуда. А хранители достаточно образованы, чтобы уметь предохраняться. Помнишь, чему я тебя учил?

– Да-да! Раз в неделю зелье от нежелательной беременности и болезней! Помню… Почему ты с Дафной никогда не говорил об этом?

– Я пытался. В итоге отправил к ней Аврору… И закончилось все тем, что теперь она вообще ни с кем не… сближается.

– Удивительно! Она ведь ее приемная мама, но они так похожи, словно у них и правда одна кровь в венах…

– Не кровь делает нас семьей.

– Может, Даф права.

– А если ты встретишь своего единственного, когда тебе стукнет сто? Или тысяча? Зачем столько ждать.

– Верно. Но это ее выбор, правда? Только ей решать, что делать.

– Ты умница, пчелка.

Блэр вжалась в сидение, едва они резко свернули, но, заметив впереди знакомый туннель, немного расслабилась: почти дома.

– Насчет титула… – Блэр вспомнила разговор в коридоре больницы: отец настаивает, чтобы она была будущей королевой. – Дафна старшая. Ты прав – не кровь делает нас семьей! Она должна быть королевой. Не я.

– Она не хочет быть королевой.

– Но я готова отдать титул и королевскую магию ей. Так будет честно!

– Ты моя наследница. Это решено.

– Но…

– Она дала мне прочесть душу. Она правда не хочет быть королевой.

– Постой! Так ты знал, что она задумала, да? Не говори, что ты все подстроил, чтобы она узнала про Флоренс!

Элайджа пожал плечами, а Блэр поняла, что права. Как она сразу не догадалась?

– Я следил за вами с момента кражи автодома Дени. Очень глупый ход! Ты представляешь, как легко вас было вычислить?

– Никакой не глупый ход! Я додумалась, что нужно сразу бежать, пока ты не коснулся меня и не понял ничего.

– Единственное умное решение. Мойра, ты словно раскидала для меня буханки хлеба по дороге!

– Пап!

Элайджа рассмеялся.

– Поговорим об этом позже. А пока найдем Хаоса.

– Он сказал, его зовут Никлаус. Клаус! Кто вообще такие имена дает? Словно Санта-Клаус! Глупость какая.

– Очевидно, что он сам себе дал имя. Он же создал жизнь.

– Фи, какой у него плохой вкус!

– Технически, Санта Клауса назвали в честь него. Времени мало, через пару минут будем в Соларисе.

– Ты хочешь его найти?

– Мы должны знать, зачем он помогает. И он явно что-то знает про Флоренс и Врата, которые нам теперь как-то спасать.

Блэр опустила глаза, глубоко вздохнула, пытаясь утихомирить сердце. Адреналин кружил голову, ведь она должна была пойти с отцом на поиски Никлауса… Но как ему это объяснить?

– Мне нужна твоя помощь.

Блэр удивленно уставилась на отца. Она искала подвох, но видела холодное спокойствие в глазах Элайджи.

– Без тебя мне его не найти, пчелка. Но я пойму, если ты откажешь.

– Без меня? – Блэр коснулась метки на запястье, разглядела вену, в которой вот-вот вновь заструится магия, и все поняла. – Я буду твоим компасом, да?

– Молодец, пчелка. Но действовать надо быстро, пока остатки его магии окончательно не выветрились.

Они въехали в туннель. Минута – и они проедут сквозь Врата. Блэр собрала волосы в хвост, заметила светлые пряди, но качнула головой: обо всем по порядку.

– Да. Я иду с тобой.

– Это больно.

– Я иду с тобой. Ты прав. Мы должны узнать, кто он и что ему нужно.

– Мама будет в гневе.

– Она и так уже в гневе. Да и отходит она быстро.

– Святая женщина!

– Святая?

– Потом объясню. Это из религии Терравила.

Автодом свернул в тупик, проехал пару метров и прошел сквозь стену. Магия ворвалась в тело, как цунами, что сбило с ног. Блэр ощутила крылья, что готовы вырваться на свободу, стоит захотеть, и удовлетворенно выдохнула. В мире без магии ей не понравилось.

Они остановились на пункте досмотра. Флоренс пришла в себя, но Элайджа тут же усыпил ее, не желая слушать крики. Патрульный поклонился, а затем вжал голову в плечи, словно пытался стать как можно менее заметным. Но Элайджа и не думал тратить время, разбираясь, кто пропустил его дочерей в мир без магии.

– Филипп, Дафна, хватаете Флоренс, мчите в Старлайт, там на скоростную электричку до Лостхила и к Авроре. Если все пойдет по плану, через два часа будете у нее. Должны успеть. Блэр?

Блэр нерешительно водила руками над спящей Флоренс, но волновалась так сильно, что не могла вызвать даже крылья, не то что остановить время.

– Мойра с ним, ты молодец, пчелка.

– Элайджа, а вы? – спросил Филипп.

– Мы с Блэр должны сделать кое-что.

Напряжение повисло в воздухе. Блэр встретилась взглядом с Дафной, напуганным и потерянным.

– Элайджа, мой король, не лучше ли нам вместе…

– Мы с Блэр найдем Хаоса, ты прав. – Элайджа подозвал патрульного, а тот, краснея и едва переставляя ноги, подошел к ним. – Отвези их на станцию, и как можно скорее.

– Элайджа…

– Филипп, у нас нет времени! Флоренс вот-вот умрет, и, увы, пока надо как-то поддерживать ее жизнь.

Филипп плотно сжал губы, зная, как опасно пререкаться с королем, даже если ты и называешь его другом. Блэр глубоко дышала, пытаясь унять тошноту, накатывающую вместе с паникой. Метка ярко горела, ведь магия бушевала, считывая страх: они притащили в Соларис Флоренс, которую все ненавидят, но, если мойра умрет, исчезнут Врата, нагрянет хаос… Ах да. И сам Хаос собственной персоной. Блэр заправила за ухо белую прядь, что выбилась из хвоста.

– Это приказ, – холодно изрек Элайджа, погружая всех во мрак. Филипп недовольно стиснул зубы, проглатывая ругательство, все же кивнул. – Даф, ты как?

Дафна неопределенно махнула головой. Элайджа тяжело вздохнул, сгреб ее в охапку и прижал к себе. Она уткнулась в отцовское плечо, дрожа, цепляясь с такой силой, словно не могла без него существовать.