— И предскажет скорую кончину? — усмехнулся он.

— Зачем же вы сюда пришли, если не верите мне? — полюбопытствовала Кэсси.

— Сам не знаю, — признался Чес, пожав плечами. — В общем, мне просто нечем было заняться. Ты осталась последняя на потоке. Может, давай я не поставлю тебе зачет уже сегодня?

Кэсси фыркнула и, отпив глоток, облизнула губы, яркие от вишневого напитка.

— Я вас еще удивлю, — пообещала она.

— Я бы предпочел обойтись без потрясений, — сказал Чес. — О, вот и наши кони.

На ипподром выпустили скакунов, повели перед зрителями, выкрикивающими имена своих фаворитов. Буревестник горделиво изгибал черную шею, тряс пышной гривой, бил копытом. Жокей вел его первым, и явно гордился своим жеребцом. Хромуля выглядела куда проще, но Чес покривил душой, назвав ее клячей. Неприметная мышиная масть под солнцем заблестела серебром, а тонкая стать обещала легкий бег.

— Хромуля, кажется, мальчик, — удивленно пробормотала Кэсси.

— Вообще-то если ты вернулась из будущего и решила разбогатеть на ставках, то могла бы запомнить первые три места, — поучительно сказал Чес. — Это дало бы куда больший выигрыш.

— А максимальный вариант? — живо поинтересовалась она.

— Угадать победителей всех заездов подряд, — ответил он.

Кэсси задумчиво покивала.

— Я разговаривал вчера с ректором, — вырвалось у него против воли. — Он сказал, что невозможно запустить колесо времени. Мытарь прячет артефакт и не подпускает к нему никого.

Кэсси молча наблюдала за лошадьми, которых развели по местам.

— Колесо времени скорее пружина, — продолжил Чес. — Запустишь раз — и потом захочешь возвращаться снова и снова.

— Не захочу, — ответила Кэсси. — Сдам этот проклятый зачет и буду жить дальше. — Она стрельнула в него взглядом. — Надеюсь, и вы тоже, мастер Гроув.

Сигнал к старту прогремел раскатом грома, и лошади понеслись по кругу.

— Давай! — Кэсси подпрыгивала от нетерпения. — Хромуля, поднажми! Смотрите, мастер Гроув, — она схватила его за руку, — ваш конь впереди!

На первом круге Буревестник обошел остальных на два корпуса, и тревога, свившая гнездо в сердце Чеса, исчезла. Это все шутки взбалмошной студентки. Нелепая выдумка. Ее тонкие пальцы сжимали его ладонь, но она, кажется, этого вовсе не замечала.

— Хро-му-ля! Хро-му-ля! — скандировала Кэсси, азартно отбивая ритм стаканчиком с газировкой.

На втором круге отрыв увеличился еще на один корпус, и Чес усмехнулся, разглаживая на перилах свой билет. Так он еще и разбогатеет.

— Почему Хромуля? — спросил он. — Вроде бы бежит без проблем.

— Без понятия, — тут же откликнулась Кэсси, отпустив его руку. — Я впервые на скачках.

А на третьем круге Чес вцепился в перила, наблюдая, как серебряный конь вдруг полетел вперед, точно выпущенная из лука стрела.

— Да! Да-а-а! — выкрикнула Кэсси, румяная от восторга. — Победа! Хромуля пришел первым! Теперь вы мне верите?

Чес смял свой билет и бросил в урну, пытаясь скрыть досаду. Глупости. Это случайность. Либо договорной забег, о котором Кэсси как-то узнала. Она задумчиво наблюдала за ним, кусая губы, а потом выпалила:

— У меня есть идея! Мастер Гроув, вы не откажетесь выпить со мной чашечку кофе?

Чес вопросительно изогнул бровь, но после кивнул.

— Отлично, — сказала Кэсси и, проскользнув мимо него, направилась к выходу, ловко лавируя в толпе. — Я знаю неплохое кафе неподалеку, — пояснила она, обернувшись. — И вот какой у меня план: вы, мастер Гроув, расскажете мне какой-нибудь маленький секрет. Что-нибудь такое, что я никак не могла бы узнать. Чтобы в следующий раз, если вы вдруг опять помрете, мне не пришлось биться головой о стену вашего недоверия.

— Ты правда думаешь, что я возьму и открою тебе все свои тайны? — насмешливо уточнил Чес, обогнав ее, чтобы открыть дверь к кассам, и пропустил Кэсси вперед.

— Не тайны, — возразила она, укоризненно глянув на него снизу вверх. — Речь о маленьком секрете. К примеру, чем вы таким занимаетесь на старом кладбище?

Честер Гроув выглядел непривычно расслабленным, даже пробор в густых волосах слегка разметался. Скинув пиджак на спинку стула, Гроув поддернул повыше рукава серой рубашки и, оглядев картонку меню, сделал заказ: кофе и пончик.

— А я хочу кусок шоколадного торта, — выбрала я. — И еще шарик ванильного мороженого. И капучино. — Официантка кивнула и унесла меню, а я повернулась к Гроуву. — Надо ведь отпраздновать победу Хромули. Я угощаю.

Деньги жгли мне карман, и, к своему стыду, я и правда подумывала о том, что можно вернуться в исходную точку еще разок и сделать ставку побольше. Выскрести все до копейки, или даже взять в долг, что-то продать…

— Я заплачу, — перебил мои размышления Гроув.

— Это я вас пригласила, значит, счет мне, — упрямо ответила я. — Хотите взять что-нибудь еще?

— Кэсси, ты не будешь платить за мой пончик, — отрезал он.

— Как будто ваш пончик — это какой-то принципиальный момент, — фыркнула я. — Что случится, если его оплатит девушка? Вы что, будете обязаны поставить ей зачет по боевке?

— Как знать, вдруг ты решила таким нехитрым образом дать мне взятку, — ухмыльнулся он. — Но нет, Кэсси Рок, и не надейся.

— Почему я вам так не нравлюсь, мастер Гроув? — спросила я напрямик.

— Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься, — возразил он, нахмурив брови.

— Ну, чтобы это понять, не надо быть семи пядей во лбу, — заметила я. — Давайте, колитесь. А потом я использую это как козырь, чтобы убедить вас в том, что не лгу.

А заодно это развеет атмосферу свидания, которая тут, в кафе «Две сдобные плюшки», сгустилась — хоть ножом режь. В узкой вазочке на столе растопырился мелкий подсолнух, пахло сдобой и корицей. А мастер Гроув, сидящий напротив, казался куда мягче и словно доступнее, чем обычно: без галстука-бабочки и привычного жилета, застегнутого наглухо, как броня.

— Ты ведь говорила, что больше не станешь запускать ради меня колесо, — напомнил он.

— Я передумала, — ответила я. — Мне будет жаль, если вы умрете, мастер Гроув.

Нам подали сладости и кофе, и я придвинула к себе сочный кусок шоколадного торта. Выглядел он восхитительно: тонкие коржи, бисеринки крема, выступившие на срезе и толстый слой благородно матовой глазури. Шарик ванильного мороженого, украшенный листиком мяты, слегка подтаял, и я вонзила в него ложечку, жалея, что не заказала два.

— С чего вдруг в твоем сердце проснулась жалость, Кэсси? — поинтересовался Гроув, который наблюдал за мной так пристально, словно сам захотел сожрать мой торт.

— Может, я добрая, — предположила я, наслаждаясь гармонией вкуса. — А может, не хочу оставить без работы доктора Шменге. Кто же будет калечить студентов, если не вы, мастер Гроув? А может, мне хочется распутать это дело и узнать, почему такой сильный мужчина, как вы, вдруг так нелепо погиб.

Он все разглядывал меня со странным выражением лица, а потом произнес:

— Милая блузка. Забавно, что тебе идет даже этот кошмарный цвет.

— Спасибо, — чинно ответила я, решив не придираться к сомнительному комплименту. — К слову, мастер Шу в синем сегодня. Вы изменили ее будущее небрежно брошенными словами. Я даже боялась, что Хромуля не сможет победить. Но, видимо, были задеты не слишком большие пласты реальности.

— Или ты все же врешь насчет колеса…

— Да как можно быть таким твердолобым? — не выдержала я, отбросив ложечку. Та со звоном упала на пол, и расторопная официантка тут же подала мне другую.

— Кто из нас еще твердолобый, — рыкнул Гроув, склонившись над столом. — Что ты забыла на боевке, Кэсси Рок? Ты халтурила все занятия! Ты прогуливала!

— Лишь раз.

— У тебя ни выдержки, ни таланта…

— Ну, знаете, — обиделась я. — Может, это вы как препод не очень. Раз не сумели раскрыть мое дарование.

— Ты девушка, в конце концов! Посмотри на себя! Ну какой из тебя боевик в этой цыплячьей блузке, с этими твоими кудрями, щечками, ресничками и… — он взмахнул рукой, нарисовав в воздухе нечто вроде волны, и схватил кофе, понимая, что сболтнул лишнего.