Уж кого-кого, а Ирину Борисовну Галина Андреевна боготворила. Ирина Борисовна ведь из её сына, с которым она, мать родная, справиться в своё время никакими силами не могла, «человека сделала! в люди вывела!».

В общем, никаких сложностей в переговорах не возникло. Тем более что, официально числясь работником санаторного паркового хозяйства, она реально работала там и получала зарплату, к тому же откровенно мизерную, от силы два-три месяца в году. Не увольнялась только из-за жилья и понимания руководства, требующего выкладываться ровно настолько, насколько оплачивало труд.

Договорились, что сразу после праздников, то есть, во вторник на следующей неделе она вместе со своей бригадой приедет на объект и приступит к работе. А вот 8 марта отпразднует у Иры.

– Влад, на что же она живёт у тебя? – спросила Ира.

– Для какого-то цветочного магазина на даче рассаду выращивает. Ну и подрабатывает, если возможность появляется. Ир, поверь, не бедствует. Неужели ты думаешь, что я мать родную с голоду умирать бы оставил?

– Я так не думаю.

Всю пятницу Ира руководила чисткой территории, принимая в ней активное участие. Так что после целого дня на свежем воздухе с граблями, вечером, едва добравшись до дома, она наскоро поужинала и завалилась спать.

В субботу Влад заехал за ней, но Ира, хорошенько прикинув, решила, что сегодня её присутствие на объекте необязательно, а вот ещё раз всё перепроверить в ландшафтном проекте очень даже нелишнее. Да и к Женечкиной книге неплохо бы, в конце концов, приступить.

С проектом проблем не возникло. Ира делала его, в большей степени, для себя. Так что её вполне удовлетворяла примерная почеркушка, целиком и полностью понятная только ей одной, но в то же время позволяющая объяснить маме Влада задачи и цели.

Проверка не заняла и получаса, после чего Ира распечатала свою почеркушку для Галины Андреевны и закрыла файл.

Совсем по-иному обстояло дело с Женечкиной книгой. Ира извлекла на свет уже готовые абракадабры, сотворённые ещё прошлым летом, и начала перечитывать само произведение.

Мысли путались и вовсе сбегали. Сосредоточиться никак не получалось. В общем, к вечеру она чувствовала себя вымотанной.

– Как дела? – спросил Зив, окинув спустившуюся в гостиную Иру внимательным взглядом.

– Впечатляющего мало, – ответила она.

– А что так? – поинтересовался Лоренц.

– Да что-то за Женечкину книгу никак толком взяться не получается.

– Наверное, ещё не время, – предположил Зив.

– Ира, – Лоренц запрыгнул к ней на колени, – ты пережила напряжённый период, после которого, не дав себе толком переключиться, сразу ринулась в бой в другом направлении.

– Ну и что вы предлагаете?

– Предлагаем завтра всё бросить и побродить по окрестностям, – проурчал Зив. – Мы тут на стороне Але́ка несколько брёвнышек с вешенками нашли.

– Серьёзно? Только начало марта!

– Так ты как насчёт тихой охоты? – спросил Лоренц. – Твой сын, между прочим, любит грибы собирать. Или это у него не наследственное?

– Наследственное.

Утром, едва проснувшись, Ира стала готовиться к вылазке в лес.

– Пакетов побольше возьми, – посоветовал Лоренц.

Погода стояла изумительная. Ясная. Тихая. Несмотря на самое начало весны и ранние утренние часы, солнышко уверенно припекало. Не по-летнему, конечно, но весьма ощутимо.

Ира сняла ветровку и обвязала её вокруг талии. Она вообще подумала, а не отнести ли её назад домой, но хорошо, что человеку свойственно периодически лениться.

Выяснилось, что лень – это далеко не всегда плохо, как только они спустились к Сочинке. В ущелье дуэтом с бурлящей талыми водами рекой свистел ледяной ветер. Ира и не догадывалась, что здесь может быть такой «сквозняк».

Ветровка заняла место, предусмотренное изготовителем. И даже капюшону пришлось выполнять свои прямые обязанности.

Берега реки соединял подвешенный на канатах узенький деревянный мостик. Ира, конечно, и раньше его замечала, но поскольку необходимость переходить на другую сторону реки до сего дня у неё ещё не возникала, она никогда им особо не интересовалась. Да и сейчас он никаких эмоций у неё не вызывал.

Такие мостики не редкость на Кавказе. Ира видела их массу. Видела, как по ним ходят люди, и даже как-то раз в Абхазии наблюдала, как через такой вот мост перегоняли отару овец. Но вот самой ей ещё ни разу не приходилось пользоваться подобным архаичным сооружением.

Мостик еле заметно раскачивался от порывов ветра, а, подойдя к нему, Ира услышала, как поскрипывают удерживающие его над рекой канаты, но даже это не смутило её, пока…

Первым через мостик побежал Лоренц. Следом за ним – Зив. От их передвижения раскачивание мостика стало заметнее. Однако, что Лоренцу, что Зиву оно никаких неудобств не доставляло. Если б они вели себя на мосту менее уверенно, Ира, возможно, и задумалась бы о предстоящем переходе, а так…

Она спокойно поднялась по деревянным ступенькам и вслед за Зивом ступила на мост. Впрочем, и ступив на мост, она не сразу поняла, куда влипла. Первые несколько шагов дались ей легко, но дальше…

Свист пронизывающего ледяного ветра.

Рёв бушующей переизбытком воды реки.

Мостик, скрипя канатами, будто прыгает, скачет, извивается и норовит выскользнуть из-под ног.

Доски местами прогнившие и надломившиеся, а кое-где, вместо них, и вовсе зияют «окошки» с видом на несущийся бурунами и водоворотами грязно-коричневый поток.

Едва удержавшись на ногах, Ира со всего маху схватилась за подобие перил из не струганного бруса, ощутив, как в руки впиваются занозы. Она схватилась обеими руками за перила с правой стороны и почувствовала, как мостик «отреагировал» на тяжесть её тела. Он не стал переворачиваться и даже опасно наклоняться, но «почувствовал».

В кровь хлынул адреналин. Стараясь не обращать внимания на боль от заноз, Ира крепче сжала «перила» правой рукой, а левой попыталась ухватиться за «перила» с другой стороны.

Мостик играл в необъезженного скакуна. К тому же он только казался совсем узким.

Когда Ире, едва держась на ногах, наконец, удалось повернуться на 90 градусов и уцепиться за «перила» с другой стороны, руки оказались растянутыми в стороны.

– Зив! – позвала она, но из-за свиста ветра и рёва воды сама едва расслышала свой крик.

Ира сдала шаг.

Мост принялся брыкаться с новой силой.

Передвигать руки вдоль «перил» методом скольжения не представлялось возможным из-за риска сплошь утыкать их занозами.

Ира перевела дух, сосредоточилась и, поймав момент относительного спокойствия моста, быстро перехватила перила правой рукой. Затем, немного передохнув, левой. Потом сдала ещё один шаг.

Ледяной ветер давно сорвал с головы капюшон. Он реял подобно обрывку паруса.

Мышцы ног и рук от напряжения дрожали. Стало жарко. По спине стекала струйка пота.

Каждый шаг, каждый перехват руки давался с трудом и вызывал новые взбрыки и без того неспокойного моста.

Скакать и извиваться с особой силой он начинал, когда приходилось перешагивать надломленные доски и «окна».

Здравая мысль «А может, стоит вернуться?», видимо, как и сама Ира, ползла по мосту враскоряку и догнала её лишь на середине.

Ира медленно и осторожно повернула голову, оценивая пройденный путь и тот, что ещё предстоит пройти.

Собственное воображение принялось издеваться над ней, рисуя в хвосте гонки, проводимой между улитками и черепахами. Пришлось всеми силами сдерживать истерический хохот, дабы ещё больше не взбесить и без того одуревший мост.

Середину моста раскачивало сильнее всего. Даже стоя на нём обеими ногами и держась обеими руками, не верилось, что удастся не упасть.

Ира собралась с духом и заковыляла дальше.

Правая нога – правая рука.

Левая рука – левая нога.

По мере удаления от середины, мост становился более покладистым, но тут впереди замаячило «окошко» сразу в две доски.