Иной была ситуация в штате Минас-Жерайс, где разногласия между различными группировками внутри элиты стихли только с так называемым вторичным образованием РПМ в 1897 г. С этого момента роль олигархии штата в общенациональной политике постоянно возрастала.

Соглашение между штатами Сан-Паулу и Минас-Жерайс, заключенное при Кампусе Салисе, действовало вплоть до 1909 г., когда между ними возник раскол, облегчивший временное возвращение к власти военных и способствовавший окончательному возврату на общенациональную политическую арену штата Риу-Гранди-ду-Сул. Президентская кампания 1909–1910 гт. ознаменовала собой первые реальные выборы эпохи Республики. Кандидатом в президенты стал племянник Деодору маршал Эрмис да Фонсека, получивший поддержку штатов Риу-Гранди-ду-Сул и Минас-Жерайс, а также военных. Ему противостояла кандидатура Руя Барбозы, выдвинутая штатом Сан-Паулу в альянсе со штатом Баия.

Отстаивая демократические позиции и принцип тайного голосования, Руй Барбоза сумел привлечь на свою сторону городской средний класс. Свою предвыборную кампанию он провел под лозунгом неприятия вмешательства военных в политику. Он выступил против лидеров из числа военных и противопоставил федеральной армии военизированные подразделения штатов (Força Pública), которые рассматривались им как пример для подражания. Хотя в тот период главной политической опорой Руя Барбозы была паулистская олигархия, он позиционировал свою кампанию как борьбу интеллигенции за политические свободы, за развитие культуры, за традиции либерализма, против необразованной, олигархической и авторитарной Бразилии. Победа Эрмиса да Фонсеки сильно разочаровала весьма малочисленную в те времена интеллигенцию.

Звезда штата Риу-Гранди-ду-Сул начала восходить на политическом небосклоне на фоне соглашений, которые привели к выдвижению кандидатуры представителя штата Минас-Жерайс Афонсу Пены (1906). Начиная с правления Эрмиса да Фонсеки, звезда «гаушус» стала третьей в созвездии «кофе с молоком». Это заставило штаты Сан-Паулу и Минас-Жерайс избегать новых раздоров. В 1913 г. в г. Оуру-Прету (штат Минас-Жерайс) был заключен негласный пакт, согласно которому «минейрус» и «паулисты» должны были стремиться поочередно занимать пост президента Республики. Однако «гаушус» не ушли с общенациональной политической арены. Хотя они и не играли ключевой роли в процедуре смены президентов, восхождение олигархии штата Риу-Гранди-ду-Сул все же состоялось после 1910 г., когда ее представители заняли многочисленные посты в министерствах, в то время как паулистская олигархия вынуждена была «окопаться» в пределах собственного штата.

В конечном счете несоблюдение правил игры президентом Вашингтоном Луисом, который в 1929 г. назначил своим преемником паулиста Жулиу Престиса, стало главным фактором политического разрыва (двух штатов: Сан-Паулу и Минас-Жерайс. — Примеч. пер.), происшедшего в 1930 г.

Анализ соглашений между олигархиями показывает, что федеральное правительство отнюдь не представляло собой некий клуб кофейных плантаторов. Центральная власть позиционировала себя как выразитель общенационального единства, которое хотя и было слабым, но все же существовало. Федеральная власть должна была обеспечить определенную степень стабильности, примирять различные интересы, привлекать иностранные капиталовложения, держать под контролем объем внешнего долга.

Но краеугольным камнем экономики того времени было кофейное производство. На протяжении всего периода Первой республики кофе долго удерживал первое место в списке бразильских экспортных товаров, давая в среднем до 60 % поступлений от общей экспортной выручки. К концу этого периода данный показатель достигал в среднем 72,5 %. От кофейного производства зависели экономический рост и занятость в наиболее развитых регионах страны. Кофе обеспечивал и поступление большей части валюты, необходимой для импорта и для обслуживания внешнеэкономических обязательств, особенно по внешнему долгу.

Определяя основные направления своей политики, федеральное правительство, из какого бы штата ни происходил президент, не могло игнорировать влияние и вес производителей кофе. Но самое главное состояло в том, что правители, которые, возможно, и были связаны с интересами кофейного производства, не всегда выступали в его защиту. Любопытно, что три президента, происходившие из штата Сан-Паулу, — Кампус Салис, Родригис Алвис и Вашингтон Луис, — не покровительствовали кофейному бизнесу, а иногда даже вступали с ним в столкновение. Подобное странное на первый взгляд поведение было связано по большей части с тем, что президент должен был заботиться о том, что он считал общими интересами страны. А эти интересы пролегали в области стабилизации финансовой системы и заключения соглашений с иностранными кредиторами, в частности, с Ротшильдами — главными финансовыми контрагентами Бразилии за рубежом.

Одной из самых значительных социально-экономических перемен, происшедших в Бразилии с последних десятилетий XIX в., стала массовая иммиграция. Бразилия приняла у себя миллионы европейцев и азиатов, отправившихся в Америку в поисках работы и социального продвижения. Наряду с Бразилией переселенцев принимали у себя США, Аргентина и Канада.

В 1887–1930 гг. в страну въехали примерно 3,8 млн человек. На период 1887–1914 гг. пришлось больше всего въездов (2,74 млн чел. или около 72 % от общего числа прибывших иммигрантов). Такой наплыв объясняется, помимо других факторов, тем, что в эти годы на кофейном производстве требовалось большое количество рабочих рук. Первая мировая война значительно сократила приток иммигрантов. После нее вновь возникает волна иммиграции, продлившаяся до 1930 г.

С 1930 г. мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 г., а также политические изменения в Бразилии и в Европе привели к тому, что приток приезжавших на работу иммигрантов практически иссяк. Единственным исключением здесь была иммиграция из Японии: если рассматривать динамику процесса по десятилетиям, наибольший приток японцев в Бразилию пришелся на период с 1931 по 1940 г.

Иммигранты массово приезжали в центральные, южные и восточные регионы страны. В 1920 г. здесь проживало 93,4 % иностранцев. Среди принимавших переселенцев областей выделяется Сан-Паулу: на один этот штат приходилось большинство всех иностранных граждан, проживавших в стране (52,4 %). Подобное предпочтение объяснялось политикой штата (оплата проезда и проживания), а также возможностями найти работу в условиях бурно развивавшейся экономики.

Наиболее многочисленной группой иностранцев в 1887–1930 гг. были итальянцы (35,5 %), за ними следовали португальцы (29 %) и испанцы (14,6 %). Были также не столь многочисленные группы, которые, однако же, были важны не в количественном, а в качественном отношении.

Самый яркий пример этого — японцы, которые приезжали в основном в штат Сан-Паулу. В 1920 г. 87,3 % японцев жили именно здесь. Первая волна переселенцев прибыла в Сантус в 1908 г.; пунктом назначения для них стали кофейные плантации. Несмотря на то что устроить японцев на плантациях оказалось нелегко, администрация штата многие годы (до 1925 г.) субсидировала японскую иммиграцию. Во время Первой мировой войны, когда приток переселенцев из Европы прекратился, существовало опасение, что «на полях не хватит рабочих рук». С 1925 г. оплату проезда для иммигрантов из Японии взяло на себя правительство этой страны. В это время японцев уже не привозили работать на плантациях. Они закрепились в сельской местности (и оставались там дольше, чем представители других национальностей), но не как рабочие, а как мелкие земельные собственники, и сыграли значительную роль в диверсификации сельскохозяйственного производства.

Другими немногочисленными, но важными в качественном отношении группами иммигрантов были сирийцы, ливанцы и евреи. Эти группы имели некоторые черты сходства между собой. В отличие от японцев, итальянцев и испанцев, они сразу после приезда оставались в городах. Они также представляли собой пример спонтанной (т. е. не субсидируемой) иммиграции, так как правительство поддерживало только тех, кто ехал работать на плантациях.