— Это как?
Тельвин безнадежно пожал плечами. — Вы знаете все истории, которые я изобретал о себе самом, например о том, что я — наследник древнего Блэкмура. И конечно вы знали правду обо мне с самого начала.
— Нет никакой особой расы древнего Блэкмура, — объяснил Сэр Джордж. — Они были совершенно обыкновенными людьми, обычными смертными, очень похожими на тех, которые и сейчас живут во всем мире. Единственная разница была в том, что они слишком много знали о магии и о науке, и были в состоянии соединить их вместе.
— А ты всегда знала, что я не один из легендарных полуэльфов, — сказал Тельвин Селлианде. — Ведь ты всегда знала, кто я, не правда ли?
Она кивнула. — Да, я знала это с самого начала, поэтому вопрос о том, кто ты на самом деле, ничего не изменил в моем отношении к тебе.
— Думаю, что Сольвейг будет более чувствительна, — сказал Тельвин. — Хотя я уверен, что самое неприятная политическая суматоха ожидает Коринна. Или они тоже все знали?
— Нет, я никогда не рассказывал им об этом, — твердо сказал Сэр Джордж. — Быть может ты помнишь, что дракон или родственник дракона всегда распознает другого, увидев его, и не имеет значения, в какой форме находится этот дракон. Именно поэтому драконы в Провале Торкина с первого взгляда узнали кто ты. И именно так я с первого взгляда узнал, кто твоя мать. Конечно, она тоже с первого взгляда узнала, кто я такой, и доверила мне правду о себе и о тебе. В ту ночь я поклялся выполнять свой долг, как если сам был жрецом, и должен сказать тебе, что мне это было очень и очень трудно. Я очень хорошо знал, как ты хочешь оказаться дома, но всегда боялся, что правда может тебя убить.
— А я всегда предствлял, что мой народ живет где-то в далекой стране, настолько далекой и забытой всеми, что никто не слышал о нем, — печально сказал Тельвин. — Многие годы я жил с мечтой о великом возвращении домой. Я отчетливо помню тот день, когда мы в первый раз повстречали призрак моей мамы, день, когда мы спустились с Горы Мира. Я думал, что призрак золотого дракона прогнал ее прочь прежде, чем она смогла открыть мне важные секреты, но теперь я знаю, что это была она сама в в своей настоящей форме.
— Гора Мира — ворота в мир духов, — объяснила Селлинда. Ей была намного легче показаться тебе там, хотя, очевидно, ей было не очень-то легко поддерживать иллюзию зачарованной формы.
Тельвин взглянул на Сэра Джорджа. — Теперь я еще больше чем раньше хочу узнать, почему вы не выдали меня драконам-хулиганам. Вы с самого начала знали, что они всю эту ночь в горах искали именно меня. Не сомневаюсь, что за вашу помощь они дали бы вам огромную награду.
— Парень, я пообещал твоей матери не выдавать тебя, — сказал старый рыцарь, выглядя немного смущенным. — С того самого первого мгновения, когда она взглянула на меня, я не мог сказать ей нет. Кроме того, Великий сказал ей, что ты будешь очень важен для будущего драконов, и она повторила это мне. Кто я такой, чтобы идти против воли Великого.
Постараясь не улыбнуться, Тельвин не стал больше говорить на эту тему. Он достаточно хорошо знал Сэра Джорджа, знал и о его тайном восхищении и преклонении перед драконами. Желание Великого было законом для него, лояльного человеко-драка. Для него было дело чести и огромного удовольствия служить ему.
— А ты, что теперь будешь делать ты? — спросил Тельвин Селлианду. — Твой долг здесь почти окончен.
— Мой долг — оставаться с тобой, пока не вернется Карендэн, — ответила она. — А она не придет, пока ты остаешься здесь, в Браере.
* * *
Все начало изменяться только на следующее утро, и как раз в предсказанном направлении. По Браеру поползли слухи, что все недавние неприятности с драконами на самом деле являются борьбой между драконами и Повелителем Драконов за контроль над Хайландом, и что Флэмы тут вообще не причем, став игрушкой в борьбе сверхсил. Этим слухам мало кто верил, так как все слишком хорошо помнили, что именно Король Джерридан решил воевать с драконами, а Тельвин все время был против этого. Никто не успел забыть и предательство волшебников.
Тем не менее росло подозрение, что Тельвин каким-то образом несет ответственность за недавние события, по меньшей мере как соучастник. Общественное мнение начало склоняться к тому, что Повелитель Драконов представляет опасность для всех вокруг, несмотря на его добрые намерения. К сожалению, это была чистая правда. В результате единственная вещь, которую мог сделать Тельвин для того, чтобы избежать кризиса доверия и коллапса системы управления, совершенно формально объявить о том, что он освободит трон как только совет специально собранных советников выберет нового короля. Учитывая все обстоятельства сам он назвать своего приемника не мог.
В этот момент Тельвин обнаружил, что не он один находится в трудном положении. Предрассудки и политические требования заставляли Коринна Убийцу Медведя порвать все связи с ним и предать свою долгую дружбу, а сделать это упрямому дварфу было крайне тяжело. Но он не мог и запятнать свою репутацию, так как это могло бы ему стоить трона Рокхольма. Его брат, Доринн, был тяжело ранен в битве на Сломанных Землях, и скорее всего не мог восстановить свое здоровье настолько, чтобы стать королем, так что Коринн оставался единственным наследником своего отца. И так как дварфы всегда считали драконов своими особыми врагами, его дружба с Повелителем Драконов из большого преимущества превратилась в потенциальную опасность.
Тельвин мог понять, что Коринн обязан держаться подальше от Повелителя Драконов, и не стал обвинять в этом дварфа. В любом случае не все друзья покинули его. Сольвейг вообще мало заботило, что о ней думают другие, хотя, что было довольно любопытно, Флэмы стали ценить ее даже больше, чем раньше. Среди остальных главным сторонником Тельвина выступил Капитан Гэрстраан, который остался лояльным и преданным как на людях, так и без них. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, сколько усилий приложил Тельвин чтобы спасти Хайланд от разрушения, и считал, что долг должен быть оплачен.
Вообще никто открыто не объявил себя врагом Тельвина, хотя он ожидал, что Волшебники Огня не упустят случай выступить против него в надежде подправить свою подпорченную репутацию за его счет. Он всерьез обдумал и такую возможность, что один из герцогов потребует трон, и решил, что это маловероятно. Проблема была не в том, чтобы найти приемника, но в том, чтобы найти такого приемника, который не только бы хотел, но и был способен стать следующим королем. Например любой из герцогов мог стать королем в конце недели просто приехав в Браер и попросив эту должность.
По меньшей мере Сольвейг и Гэрстраан принесли обнадеживающие известия, когда в полдень они пришли во дворец. Хотя армия драконов находилась всего в нескольких милях к северу, угроза нападения уменьшилась; правда осада еще не была полностью снята. Тем не менее они оба уже не требовали поддерживать город в готовности к битве.
— Наши разведчики отметили что-то очень странное, — объяснил Гэрстраан, когда они уединились для быстрого ленча. — Похоже на то, что число драконов резко уменьшилось. Судя по докладам половина из них незаметно исчезла.
— Этого можно было ожидать, — сказал Тельвин. — Они решили, что выиграли битву, но не надо забывать, что драконы по-прежнему воюют с Альфатианами. Я уверен, что Мартэн чувствует необходимость отправить армию на запад, и как можно быстрее. В любом случае мы знаем, что слишком много драконов не могут оставаться здесь надолго. Драконы очень активны и много едят. Я думаю, что игра окончена.
— Удивительно, что они не улетели все вместе, — заметила Сольвейг.
— Конечно они могли бы сделать это, — сказал Тельвин. — Но они не улетят, пока не увидят, что случится здесь, распадется наш союз или нет. Но наши союзники не собираются уходить, во всяком случае, пока драконы находятся здесь.
— Хм, я подозреваю, что дварфы всерьез настроились на обратную дорогу, и ничто их не задержит, — прокомментировал Гэрстраан. — И эльфы из Эльфхейма тоже хотят домой, так как им надоело сидеть без дела после того, как стало ясно, что битвы не будет.
