- Простите, товарищ Белов, а нельзя поставить на ваш бронеавтомобиль зенитное орудие, которое предстоит разработать товарищу Логинову? - поинтересовался Леонид Александрович.

- Боюсь, что нет, товарищ Говоров, - покачал головой Максим. - У зенитного орудия получится слишком большая отдача. Я понимаю, что хочется максимально унифицировать технику по орудиям и боеприпасам к ним, но в данном случае это не получится.

- Жаль, - вздохнул Говоров. - Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Что скажете, товарищ нарком, - посмотрел Говоров на Ворошилова. - Берем в разработку предложенный товарищем Беловым бронеавтомобиль?

- Берем, - решительно ответил Климент Ефремович. - Думаю, такая машина нам не помешает! Значит, разработку пушки калибром в двадцать три миллиметра, как и предложил товарищ Белов, мы поручаем ОКБ-16, а разработкой самого бронеавтомобиля займется товарищ Грачев с Горьковского автозавода.

- Но как же… - обескураженно пробормотал Виталий Андреевич. - Я, конечно, имею опыт в разработке автомобилей, но я никогда не занимался бронетехникой!

- Вы справитесь, товарищ Грачев, - по-доброму улыбнулся Ворошилов. - Мы в вас не сомневаемся, вот и вы в себе не сомневайтесь!

- Что ж, я постараюсь, - обреченно вздохнул Грачев.

- Товарищ Белов, - посмотрел на Максима Ворошилов. - Судя по плакатам, у вас еще есть, что нам предложить?

- Да, товарищ нарком, - подтвердил Максим, перелистывая плакат. - Еще у нас есть проект колесного бронетранспортера. Как вы можете видеть, он по своей конструкции весьма схож с бронеавтомобилем, в частности, у него абсолютно такая же компоновка с задним расположением двигателя и такая же форма корпуса, позволяющая ему передвигаться по воде. Точно таким же осталось и вооружение, размещаемое в точно такой же, как и у бронеавтомобиля, башне.

Однако, имеются и отличия. Длина корпуса была увеличена до семи с половиной метров, что позволит разместить внутри восемь человек десанта. В принципе, если убрать башню, можно будет увеличить численность десанта до двенадцати, но нам показалось неправильным оставлять бронетранспортер совсем беззащитным.

Чтобы сохранить ту же проходимость при заметно увеличившейся длине корпуса, бронетранспортер предлагается сделать восьмиколесным, с приводом на все колеса. Для повышения маневренности поворотными должны быть первые две пары.

Из-за увеличившейся массы для бронетранспортера нужен будет и новый двигатель, примерно вдвое мощнее, чем для бронеавтомобиля. Только хочу сразу предупредить, что ставить на бронетранспортер два двигателя от бронеавтомобиля будет плохой идеей. Двигатель должен быть один! Для передвижения по воде бронетранспортер, разумеется, должен быть оборудован водометным движителем.

На этом у меня все. Если у кого-то возникли вопросы, я готов на них ответить.

Некоторое время в зале стояла тишина. Пока военные обдумывали слова Максима, сам он получил возможность выпить воды и отдышаться. Все-таки говорить такое количество времени было для него непривычным.

- Скажите, товарищ Белов, а для чего нам две машины для перевозки десанта? - наконец, задал вопрос Говоров. - Ведь предложенная вами боевая машина пехоты может выполнять те же задачи, что и бронетранспортер, но при этом она лучше защищена и вооружена!

- Задачи у них все же разные, товарищ Говоров, - возразил Максим. - Боевая машина пехоты предназначена как для доставки десанта в нужную точку, так и для непосредственной поддержки его в бою. Отсюда и более толстая броня, и более мощное вооружение. Бронетранспортеры же предназначены для быстрой и сравнительно безопасной перевозки войск, а вооружение им необходимо, в первую очередь, для самообороны.

- Что ж, товарищ Белов, идея бронетранспортера кажется мне интересной, - не дав Говорову продолжить, произнес Ворошилов. - Учитывая его конструктивное сходство с бронеавтомобилем, разработку его мы также поручим товарищу Грачеву.

- Вас понял, товарищ нарком, - подтвердил Грачев, похоже, уже смирившийся с тем, что ему предстоит стать конструктором бронетехники, и никакое отсутствие опыта его от этой участи не избавит.

- Товарищ Белов, у вас все? - уточнил Ворошилов.

- Так точно, товарищ нарком, все, - ответил Максим. - Обычные автомобили для армии уже разрабатываются, а больше пока нам предложить нечего. Возможно, по мере накопления опыта применения новой техники у нас появятся еще идеи, но на сегодняшний день это все.

- Что ж, в таком случае, сегодняшнее совещание объявляю законченным! - заключил Климент Ефремович.

28 августа 1936 года. 17:00.

Народный комиссариат обороны. Гоголевский бульвар, дом 18.

После окончания совещания Максим раздал конструкторам обещанные им эскизы техники, а затем в сопровождении товарищей Кирова и Ворошилова отправился в столовую. Как говорится, война войной, а обед по расписанию, тем более что Максим не ел с самого утра и уже успел изрядно проголодаться.

Отобедав, Максим вместе с Сергеем Мироновичем проследовали в кабинет наркома обороны, где совещание продолжилось уже в неофициальном формате.

- Да-а-а, Максим, - протянул Ворошилов, закрыв за собой дверь кабинета. - После твоих успехов на ниве создания стрелкового оружия я, конечно, ожидал, что у тебя будут интересные идеи, но я даже не предполагал, что их будет столько! Я даже не знаю, как бы на тебя смотрели конструкторы, если бы ты все озвучивал от своего имени!

- Для того мы и придумывали Особое Информационное бюро, чтобы конструкторы поменьше смотрели на Максима, - заметил Киров. - И, похоже, идея сработала, пару допущенных Максимом оговорок, кажется, никто и не заметил. А если и заметил - курировать разработки бронетехники буду я лично, так что прослежу, чтобы товарищи конструкторы лишнего не болтали.

- Эти могут! - согласился Ворошилов и махнул рукой. - Ладно, Сергей Миронович, секретность - это по твоей части, вот ты с этим и разбирайся! Максим, ты, кажется, еще что-то хотел предложить?

- Да, Климент Ефремович, - кивнул Максим. - Во-первых, я хочу сказать пару слов о пулемете винтовочного калибра для танков и другой бронетехники. Пулемет Дегтярева не очень подходит для установки в башню из-за расположенной в прикладе пружины, поэтому за танковым пулеметом я предлагаю обратиться к Петру Горюнову, который сейчас работает в опытной мастерской Ковровского завода.

Насколько мне известно, уже сейчас у него есть практически готовый проект пулемета, который он решится продемонстрировать только во время конкурса на новый станковый пулемет, объявленный в сорок втором году. Этот пулемет, получивший обозначение СГ-43, верой и правдой служил нашей армии до конца шестидесятых годов, пока его не сменил пулемет Калашникова.

- Хороший, говоришь, пулемет? - усмехнулся Ворошилов. - Ну что ж, значит, обратимся к этому твоему Горюнову. А что у тебя во-вторых?

- А во-вторых, я предлагаю посвятить товарища Говорова если не в тайну моего происхождения, то хотя бы в сам факт существования информации из будущего и того, что нас в этом будущем ждет, - ответил Максим. - А то слишком уж он скептически относится к моим предложениям. Боюсь, что, не понимая смысла нашей работы, он может начать чинить нам препятствия, причем, из самых лучших побуждений.

- Я подумаю над вашим предложением, - помолчав, произнес Ворошилов. - Но, сам понимаешь, допуск к этой информации может дать только товарищ Сталин.

- Понимаю, - кивнул Максим. - Товарищ Говоров - талантливый артиллерист и хороший военачальник, так что не хотелось бы, чтобы у нас с ним возникли проблемы.

- Я поговорю с товарищем Сталиным, - пообещал Ворошилов.

Больше у Максима предложений не было, поэтому они с Сергеем Мироновичем покинули кабинет наркома обороны и направились во двор, к автомобильной стоянке.

Оказалось, что Сергей Миронович, не зная заранее, сколько продлится совещание, выделил под него весь свой рабочий день и теперь был совершенно свободен. Поэтому, он собрался провести остаток дня с дочерью и предложил Максиму подвести его до Кремля.