К удивлению Кирова, ситуация во вверенном ему наркомате оказалась значительно лучше, чем он ее себе представлял. С рабоче-крестьянской милицией и пограничной охраной все обстояло весьма неплохо, а с пожарной охраной - так и вовсе замечательно. Вызвало вопросы Главное управление исправительно-трудовых лагерей, более известное как ГУЛАГ, но с ним можно было разобраться и чуть попозже.

А вот где царил настоящий ужас, помноженный на кошмар, так это в Главном управлении государственной безопасности. Ягода, еще будучи заместителем председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского, натащил туда своих людей, с которыми Кирову теперь предстояло разбираться, что было весьма не просто. Присланные Кагановичем результаты проверки положения также не облегчали.

Поняв, что самостоятельно разобраться в ситуации он не сможет, Киров решил проконсультироваться у Максима. На его ноутбуке хранилось много полезной информации, так может и по сотрудникам НКВД там что-нибудь найдется? Сергей Миронович посмотрел на часы и засобирался домой, твердо решив сегодня же зайти к Максиму и, если не получить ответы, то хотя бы попросить его поискать нужную информацию.

Но сперва нужно было зайти к себе на квартиру и поужинать с дочерью, которой Сергей Миронович старался уделять столько времени, сколько позволяла его служба. И пускай тринадцатилетняя Женечка, бывшая не по годам умной и серьезной девочкой, прекрасно понимала, что у ее отца очень много работы, Киров не хотел, чтобы она чувствовала себя брошенной.

Черный «Паккард» Кирова, тем временем, въехал в Кремль и остановился возле дверей первого корпуса, в котором последний год жил Сталин, а с недавних пор - еще и сам Сергей Миронович. Поднявшись на второй этаж, Киров открыл дверь своей квартиры, состоявшей из крошечной передней, двух спален, гостиной, она же столовая, и кабинета. По меркам простого человека квартира была просторной, а вот для чиновника уровня Кирова - крайне скромной, особенно, если вспомнить, в какой роскоши жил его предшественник.

- Папа, это ты? - раздался из гостиной голос дочери, а мгновение спустя в прихожую высунулась и сама Женя, одетая в нарядное шерстяное платье.

- Привет, дочь! - тепло улыбнулся Киров.

Сергею Мироновичу нравилось слышать, как Женя называет его папой. Его жена не могла иметь детей, да и он сам уже смирился с тем, что они с Машей так и останутся вдвоем. Но благодаря Максиму, вначале спасшему Кирову жизнь, а потом и посоветовавшему забрать дочь из детского дома, все сложилось по-другому.

- Ну, как у тебя дела? - спросил Сергей Миронович за ужином. - Съездила в школу?

- Да, пап, все хорошо, я теперь ученица двадцать пятой образцовой школы!

- похвасталась Женя. - А еще со мной ездил парень, ненамного меня старше, так он сегодня аттестат получил! Пап, а можно я тоже пораньше аттестат получу?

- Куда тебе торопиться? - улыбнулся Киров, сразу сообразивший, о ком говорит его дочь. - И потом, этот молодой человек получил аттестат всего на полгода раньше положенного времени, а ты насколько лет раньше хочешь? Сразу на четыре?

- А откуда ты знаешь, что этот парень получил аттестат всего на полгода раньше? - полюбопытствовала девочка. - Ты что, знаком с ним?

- Знаком, - подтвердил Киров и резко посерьезнел. - Послушай, Женя, этот молодой человек - одна из самых больших тайн нашей страны, поэтому постарайся даже не упоминать о нем, хорошо?

- Хорошо, папа, не буду! - кивнула проникшаяся тоном отца Женя, правда тут же улыбнулась и вскинула руку в салюте. - Честное пионерское!

- Вот и умница! - улыбнулся Киров.

После ужина Сергей Миронович отправился во фрейлинский коридор Большого Кремлевского дворца. Узнав у дежурного по этажу расположение квартиры Белова, он быстро нашел нужную дверь и постучал. Минуту спустя дверь приоткрылась на длину натянувшейся цепочки и через образовавшуюся щель в коридор выглянул Белов.

- Товарищ Киров? Одну секунду… - дверь закрылась, чтобы через пару секунд открыться уже на всю ширину. - Проходите, пожалуйста!

- Здравствуйте, Максим! - поздоровался Киров проходя в квартиру и окидывая взглядом Белова, которого он не видел с момента отъезда того из Ленинграда.

Максим был одет в свежую белую майку и черные брюки, когда же он прошел в комнату, Киров увидел, что сзади за ремень брюк у него заткнут пистолет, который он, впрочем, войдя в комнату, сразу же выложил на стол.

- Принимаете меры предосторожности? - понимающе спросил Киров.

- Приходится, - вздохнул Белов. - Дежурные по этажу на меня уже коситься начинают. Как же, живет в Кремле непонятный парень, в школу его возят люди Власика, а в гости к нему регулярно ходит сам нарком Ворошилов! Поневоле начинаешь беречься!

- Понимаю вас, - кивнул Киров. - Кстати, говорят, вы сегодня аттестат получили? Похвастаетесь?

- Женя рассказала? - догадался Максим, и достал из лежавшей на столе добротной кожаной папки лист голубой бумаги. - Вот, ознакомьтесь!

Киров взял в руки аттестат зрелости, бегло просмотрел шапку, в которой были указаны данные Максима и школа, которую он официально закончил, а вот с оценками ознакомился более внимательно. Оказалось, что школу Максим закончил совсем без троек и с тремя четверками.

- Неплохо, - признал Киров. - А почему не все на «отлично»?

- Так уж вышло, - вздохнул Максим. - На географии с границами некоторых стран слегка запутался, я ведь помню не только те границы, что есть сейчас, но и те, что будут. На литературе мне не повезло с темой сочинения, попался Островский, которого я терпеть не могу, а астрономия… ну, просто не мое это.

- Понятно, - хмыкнул Киров. - Товарищ Сталин рассказал мне о вашем предложении зачислить вас в НКВД и, раз аттестат зрелости вы получили, завтра жду вас у себя в кабинете. Напишете заявление, а я прослежу, чтобы вы вышли из здания НКВД уже в форме и с удостоверением.

- Есть, товарищ Киров, - кивнул Белов.

- Тогда у меня сразу к вам просьба, как к будущему сотруднику, - продолжил Киров. - Вы не могли бы поискать в своем ноутбуке информацию о сотрудниках ГУГБ? Меня интересует, кто из них надежен, а кого надо гнать поганой метлой!

- Поищу, - кивнул Белов. - А вас интересует только ГУГБ или весь наркомат?

- Давайте пока только на ГУГБ, - подумав, ответил Киров. - В остальных управлениях дела обстоят несколько получше.

- Хорошо, товарищ Киров, сделаю, - пообещал Белов.

22 декабря 1934 года. 10:00.

Кабинет С. М. Кирова. Москва, улица Дзержинского, дом 2.

На следующий день Максим, как и было велено, явился в приемную Кирова на площади Дзержинского, многими по старинке именуемой Лубянкой, имея при себе кожаный портфель, то самый, что он одолжил у Сергея Мироновича еще в Ленинграде. Сидевший за столом секретарь только уточнил фамилию Максима, после чего сообщил, что товарищ нарком ждет его, и предложил пройти в кабинет, что Максим и сделал.

Кабинет Кирова на Лубянке был гораздо просторней такового в Смольном, да и обставлен он был заметно богаче. Стены были отделаны панелями из полированного дерева, рабочий стол с примыкавшим к нему длинным совещательным столом был обтянут дорогим сукном, а в проходах по обе стороны стола лежали ковровые дорожки.

Увидев вошедшего в кабинет Белова Киров улыбнулся и встал со своего места.

- Здравствуйте, Максим, - приветственно кивнул Киров.

- Здравствуйте, товарищ Киров, - произнес Максим, пожимая протянутую руку. - А я к вам не с пустыми руками!

Поставив на стол портфель, Максим открыл его и протянул Кирову несколько листов бумаги, соединенных канцелярской скрепкой.

- Вот, это то, что мне удалось нарыть за вчерашний вечер, - прокомментировал Белов, протягивая Кирову распечатки. - Здесь список всех начальников отделов ГУГБ с тридцать четвертого по сорок шестой годы. По каждому дана краткая справка. Если человек был репрессирован, то указано, когда, кем и по какому обвинению.