- Здравствуйте, товарищ Сталин… - наконец, выдавил из себя Ягода.

- И что это значит, Генрих? - вместо приветствия произнес Иосиф Виссарионович, оторвавшись от набивания трубки. - Не хочешь объяснить, почему ты запил, вместо того чтобы работать?

- Товарищ Сталин, у меня все было под контролем, - попытался оправдаться Ягода, понимая, впрочем, как глупо звучат его слова. - Товарищ Ежов выполняет ваше поручение, ленинградские органы НКВД ему в этом всецело помогают…

- Если в Ленинграде все так хорошо, как ты говоришь, ты должен был вернуться в Москву, - веско произнес Сталин. - Или ты хочешь сказать, что и Москве у тебя все идеально? И во всем Советском Союзе тоже?

- Нет, но… - начал было Ягода, но был остановлен властным движением ладони вождя.

- Тогда почему вместо того, чтобы вернуться в Москву и работать, ты предпочел удариться в разврат и пьянство, бросая тем самым тень как на облик советского чекиста, так и на весь НКВД? - вкрадчиво поинтересовался Сталин и замолчав, начав сосредоточенно раскуривать трубку. - Ты ведь проводишь среди сотрудников НКВД кампанию по борьбе с пьянством, а сам? Или ты своим примером решил показать, что много пить вредно?

Встав из-за стола, Сталин прошелся по кабинету и остановился прямо перед Ягодой.

- А может ты решил, что, если партия нуждается в тебе, как в опытном и ответственном работнике, значит тебе все можно? - продолжил Сталин, обвинительно указывая на Ягоду мундштуком трубки. - Барствовать, погрязать в роскоши? Думаешь, я не знаю, сколько у тебя в квартире и на даче в Озерках сотен бутылок заграничных вин? Сколько одежды? А сколько пар шелковых чулок ты достал для своей жены? Сотню? Или уже больше? И я как-то боюсь даже спрашивать, для чего тебе понадобился резиновый член.

При этих словах Ягода, и так имевший бледный вид, сделался белее снега.

«Он и про это знает! - промелькнула у него мысль. - Теперь точно конец! Но, черт, кто же ему доложил, ведь тех, кто об этом знал, можно по пальцам пересчитать! Вот же суки…»

- Ты заигрался Генрих. Забыл о том, для чего мы поставили тебе на такой ответственный пост, - подвел итог своим словам Сталин и сделал несколько коротких затяжек, раздувая огонек в начавшей гаснуть трубке. - Забыл, что незаменимых людей у нас нет. И в результате подвел нас всех…

Некоторое время Иосиф Виссарионович молча курил, Генрих Григорьевич же стоял перед ним, не в силах поднять взгляда. Ему хотелось повиниться перед вождем, пообещать, что такого больше не повторится, но он и сам прекрасно понимал, что после его предыдущих художеств Сталин ему не поверит, а потому молчал.

- Езжай домой, Генрих, - вздохнув, произнес Сталин. - Выспись, приведи себя в порядок…

- Что со мной будет? - подняв-таки взгляд, спросил Ягода.

- Политбюро решит, - ответил Сталин. - Могу сказать одно, наркомом внутренних дел тебе больше не быть. Ступай.

На ватных ногах Ягода покинул кабинет, по дороге к двери два раза споткнувшись о ковровую дорожку. В приемной Генрих Григорьевич бросил неприязненный взгляд на Кирова, спокойно сидевшего на диване и читавшего свежий номер «Правды», трясущимися руками наполнил стакан водой из графина, залпом его выпил и побрел к выходу.

Уже закрывая за собой дверь приемной, он услышал, как на столе секретаря зазвонил телефон.

12 декабря 1934 года. 10:33.

Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля.

Сталин, дождавшись, пока за Генрихом Григорьевичем закроется дверь, вернулся к столу и снял трубку с одного из телефонов.

- Товарищ Поскребышев, - обратился Сталин к секретарю. - Свяжитесь с членами Политбюро и назначьте на завтра внеочередное заседание. И пригласите в кабинет товарища Кирова.

- Да, товарищ Сталин, я все понял, - ответил Поскребышев.

Минуту спустя Киров вошел в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь. Стоявший возле стола Сталин шагнул ему навстречу.

- Здравствуй, Сергей! - улыбнулся Сталин.

- Здравствуй, товарищ Сталин, - ответил Киров, крепко пожимая протянутую руку. - Скажи, что ты такого сказал Ягоде, что он вышел от тебя едва живой?

- Присаживайся, Сергей, - предложил Сталин, указывая на стул, после чего извлек из папки несколько листов бумаги. - Вот, ознакомься!

- Акт об обыске у Генриха Григорьевича Ягоды, восьмое апреля тысяча девятьсот тридцать седьмого года, - вслух прочитал Киров, отметив для себя как высокое качество бумаги, так и необычный способ печати. По мере чтения его лицо все более и более вытягивалось. - Слушай, а недурно наша Ягодка устроилась! Меха, ткани, полные шкафы одежды и обуви! Это, как я понимаю, Максим постарался?

- Верно, Сергей, - подтвердил Сталин. - После твоего звонка я зашел к товарищу Белову и попросил его подобрать материалы на Ягоду. Среди прочего он предоставил мне и этот документ. Из него, правда, невозможно понять, в какое именно время были получены эти ценности, так что мне пришлось обходиться без конкретных цифр. Но Генрих проникся…

- Я видел, как он проникся, - хмыкнул Киров. - Зуб на зуб не попадал.

- Ладно, с Генрихом вопрос решенный, - махнул рукой Сталин. - Скажи лучше, как у тебя дела? Про то, что ты успешно передал Ленинград товарищу Жданову, ты уже докладывал, а как Маша поживает?

- С Машей все непросто, - вздохнул Киров. - Я ведь специально не информировал ее о покушении на меня, чтобы лишний раз не тревожить. Думал, съезжу на дачу, расскажу аккуратно. А оказалось, что она уже узнала о покушении от кого-то из обслуги. Я только на дачу приехал, а она с порога в крик, мол, раз я от нее скрываю такие важные вещи, значит мне на нее наплевать, ну, и все в таком духе. А уж когда я упомянул, что намерен забрать домой Женю - такое началось! - Киров прикрыл глаза и покачал головой. - В общем, Маша заявила, что, раз я выбрал Женю, значит - между нами все кончено, собрала вещи и уехала к сестре.

- Сочувствую, Сергей, - понимающе произнес Сталин, не понаслышке знакомый с женскими истериками. - И что ты собираешься с этим делать?

- Пока не знаю, - вздохнул Киров. - Знаю только, что вниманием я Машу не оставлю, и чем смогу - помогу. Хоть мы в последние годы и отдалились друг от друга, мы все же не чужие люди.

- А что Женя? - поинтересовался Сталин. - Ты ее забрал?

- Да, она приехала со мной, - тепло улыбнулся Киров. - Милая девочка, пока еще немного меня стесняется, но мы, вроде бы, поладили. Когда товарищ Власик сказал, что для меня уже подготовлена квартира в Кремле, я попросил его проводить Женю туда.

- Да, квартиру для тебя уже подготовили, - подтвердил Сталин. - Будем с тобой соседями. Хорошо, Сергей, сейчас иди обустраивайся на новом месте, а завтра жду тебя на заседании Политбюро. Думаю, я смогу продавить твою кандидатуру на пост наркома сразу после отставки Ягоды.

Кивнув, Киров развернулся и направился к выходу из кабинета.

- И, Сергей, - произнес ему вслед Сталин. - Вечером жду тебя в гости. Вместе с Женей!

На следующий день…

13 декабря 1934 года. 14:00.

Зал заседаний Политбюро ЦК ВКП(б). Москва, Сенатский дворец Кремля.

На следующий день, тринадцатого декабря тысяча девятьсот тридцать четвертого года, в просторном зале на третьем этаже Сенатского дворца Кремля состоялось внеочередное заседание политбюро.В силу срочности данного заседания товарищ Касиор, бывший первым секретарем ЦК КП Украины и находившийся в настоящий момент в Киеве, в заседании участия не принимал. Отсутствовали и кандидаты в члены Политбюро Постышев и Петровский, также находившиеся на Украине.

- Здравствуйте, товарищи! - обратился к присутствующим сидящий во главе стола Сталин. - В силу того, что заседание это внеочередное, я хочу немного нарушить протокол и не оглашать сразу все вопросы сегодняшней повестки дня, а выносить их на обсуждение последовательно. И первый вопрос, который я предлагаю обсудить, это вопрос о принятии в действительные члены Политбюро товарища Микояна, являющегося кандидатом в члены Политбюро с тысяча девятьсот двадцать шестого года. Прошу высказываться!