Часто случалось, что, уйдя вечером, он не ночевал дома, но на другой день к завтраку он всегда сидел за столом на своем месте.

— Какого он характера?

— Характером веселый, мягкий, а красивая женщина могла с ним сделать все, что хочет.

— Не было ли у него врагов?

— Не должно бы быть...

В первый раз я и Ж. чувствовали себя растерянными. Словно шли, шли и вдруг уперлись в стену. Ни из чьих показаний нельзя было ухватить конца нити, и только смутно чувствовалось, что в этом преступлении должна быть романтическая подкладка. Но убитый унес свою тайну в могилу, а убийцы бесследно скрылись...

Коридорный Васильев две недели продежурил на осмотрах, но не увидал той женщины, с которой приходил убитый. Извозчик, которому было поручено, если он увидит своего бывшего седока, указать на него полиции, не объявлялся.

Я начинал терять терпение. Агент Ж. лишился сна и аппетита, ломая голову над всевозможными планами. Время шло, а преступники не были обнаружены. Казалось, надо было отказываться от дела, но тут на помощь пришел случай.

Однажды около полуночи Ж. шел по Невскому мимо Казанского собора. Впереди него шли две девушки и громко разговаривали.

— Я бы на ее месте тоже ничего не сказала. Затаскают!

Другой агент, быть может, и не обратил бы внимания на эти слова, но Ж. словно что-то толкнуло, и он замедлил шаги.

— А так еще хуже. Подумают, что она убила, — возразила другая.

— Сонька-то! — воскликнула первая и захохотала.

Ж. решил воспользоваться моментом. Он быстро догнал девушек, взял их под руки и, идя между ними, спросил:

— Про какую это Соньку вы, милочки, говорите, и почему могут подумать, что она убила?

Девушки испуганно рванулись от него, но он крепко держал их за руки.

— Оставьте нас! Что вам нужно? Мы так себе разговариваем! — закричала одна.

— Мы ничего не знаем, — прошептала другая.

— Душечки, чего вы боитесь? Вы говорили про Соньку. Скажите, где она живет, как ее фамилия, и идите с Богом! Не скажете, я вас арестую, потому что я... — И он тихо назвал свое звание.

Девушки затрепетали.

Первая сказала:

— Я не знаю ее фамилии, она работает у мадам Жано, шьет... Все зовут ее Сонька-гусар.

— А живет она?

— Мы не знаем.

— А где ее можно найти?

— Не знаем! Впрочем...

— Она бывает у Филиппова, — сказала другая.

— И вы мне ее укажете, а я угощу вас шоколадом, — тотчас ответил Ж. и закричал: — Извозчик!

Счастье улыбнулось Ж. Едва вошли они в кофейную, как одна из девушек толкнула Ж. и сказала:

— Вон она, с телеграфистом!

— Сядем и будем пить шоколад, — спокойно ответил Ж. и усадил своих дам за столик, соседний с тем, который занял телеграфист.

Девушки поздоровались с той, которую звали Сонькой-гусаром. Она оказалась стройной, красивой блондинкой с большими синими глазами. Когда она смеялась, обнажался ряд мелких белых зубов, и она казалась еще милее.

— Завтра варьете открывают, будете? — спросила она звонким голосом у спутниц Ж.

— Нет... Да... — ответили они смущенно, видимо, тяготясь своей ролью.

— А я непременно.

— А кто у вас кавалером? — спросил Ж.

Телеграфист гневно посмотрел на нее, а она звонко засмеялась.

— А кто захочет! Хотите вы...

— С удовольствием. Вы где живете?

— Ямская, дом 15, квартира 5! Спросите Соньку-гусара.

Ж. встал и весело протянул ей руку.

— Значит, по рукам!

— По рукам! — ответила она и хлопнула его по руке.

Телеграфист стал угрюмо торопить ее и позвал лакея для расчета.

— Сплавьте его, — подмигивая на телеграфиста, шепнул Ж.

— А вы их!

Он кивнул и тоже стал рассчитываться.

Она ушла вслед за телеграфистом.

Ж. расплатился, поблагодарил девушек, хотя они брезгливо отвернулись от него, и пошел к дверям. В этот момент в кофейную вбежала Сонька-гусар.

— Ну, скорее на извозчика и драпать! — весело сказала она Ж., хватая его за руку.

Ж. вышел и позвал извозчика.

— Прямо по Невскому! — приказал он.

— Куда же мы?

— Там сообразим, — сказал Ж. и, подсадив девушку в пролетку, сел сам и крепко обнял ее.

— Пошел!

Пролетка, дребезжа, покатилась.

— Куда же мы поедем? — опять спросила девушка, и в голосе ее послышалась тревога.

— На Морскую, милочка. Я... — Ж. объявил свое звание и прибавил: — Вы не пугайтесь. Если вы ни при чем, мы вас отпустим, только нам надо расспросить вас об убитом в гостинице.

— Я не убивала! — порывисто воскликнула она.

— Тсс! — остановил ее Ж. — Услышит извозчик, чего хорошего... Налево, по Морской! — распорядился он, обратясь к извозчику, и продолжал говорить девушке: — Не убивали, тем лучше. Расскажите нам, откуда достали вы этого старичка и где вино купили. Все, одним словом...

Девушка резко встряхнулась.

— Расскажу — не поверите! Пропала я!

Ж. рассказывал, что после этих слов он сразу поверил в ее невиновность, но роль его, чисто служебная, да и само дело требовали ее задержания.

Они приехали. Ж. тотчас же известил меня. Я поднялся в свой кабинет и позвал Ж. с девушкой, предоставив ему право взять у нее показания. Ж. усадил ее на стул, ласково дотронулся до нее и сказал:

— Не пугайтесь! Расскажите все, что знаете, и шабаш!

— И вы меня отпустите? — быстро спросила она.

Он пожал плечами.

— До завтра уж ни в коем случае, а там — как начальство решит.

Она опустила голову и горько заплакала.

— Я ни при чем тут, я даже не знала, что его убить хотят. Я думала — это так, для развода.

— Вот-вот. Вас, значит, приглашали? Кто? Как? Когда? Все по порядку, ну!

Девушка вытерла слезы и решительно сказала:

— Ну, пишите. Я все расскажу.

Она села поудобнее на стуле и стала рассказывать.

— Я не помню, когда это было. Вероятно, недели за две до самого убийства. Я сидела у Филиппова, кофей пила, одна. Вошел господин, занял столик, и все на меня смотрит. Я ему улыбнулась, и он тут же пересел к моему столику.

— Какой он по виду был?

— Высокий такой, красивый, с большой светлой бородой. Шляпа была мягкая, хорошая и пальто хорошее.

Ж. кивнул.

— Ну, и подсел...

— Подсел, — продолжила Сонька-гусар, — угостил меня, шутить стал. Потом спросил мой адрес, велел мне домой идти, а позже сам приехал, вино привез, икру...

— Назвал себя?

Девушка покачала головой.

— Разве нам назовут! Мы и не спрашиваем даже...

— Ну!

— Уехал и пропал. Потом опять приехал, повез меня на Крестовский, оттуда к Палкину. Сидит со мной в кабинете и говорит: «Хочешь, Катя, пятьдесят рублей заработать?» Я засмеялась и говорю ему: «Очень даже! А как?» А он мне: «Пустое дело. Здесь есть очень богатый старичок. Иди его замарьяжь и в номер приведи. Там напои его и оставь. Вот и все. Я удивилась: «Зачем это?» «Он, старый пес, все святошей прикидывается, так мы его изобличить хотим. Ты мне скажешь, когда и куда приведешь. Мы с товарищами рядом номер возьмем и будем в щелку глядеть. А как он заснет пьяный, то ты уйдешь, а мы к нему придем в номер и дождемся, как он проснется. То-то удивится!» И он тут так весело стал смеяться, что и мне занятным это показалось. «Что ж, — говорю, — это пари?» — «Пари». — «А как же я его замарьяжу?» «Это пустое! — говорит он. — Мы ему письмо напишем и свидание назначим. Он и придет. А ты с ним, как будто ты не такая... Понимаешь? Потом — в гостиницу, а там заранее номер возьмешь. Идет?» Меня корысть взяла, да и сама я пошутить не прочь. «А кто, — спрашиваю, — деньги отдаст?» — «Я! Как на свидание пойдешь, так и деньги!» Я и согласилась.

Сонька-гусар оживилась.

— Если не верите, у подруги Маши спросите. Я ей тогда все рассказала, и она все еще отговаривала.

— Маша? — переспросил Ж. — Она где живет?

— Да где и я, на Ямской.

— А она этого господина видела?