Их беседа, которая казалось должна была взбодрить заскучавшего гостя, отнюдь не изменила выражения его лица. Ощущение неуютности, обычно возникающее, когда тебя считают чужим в устоявшемся обществе, вовсе не причиняло ему каких бы то ни было страданий. Он почтительно отвечал на вопросы, иногда позволяя своим чертам смягчиться в ответной улыбке. Во время разговора Оуэн несколько раз взглядом указывал в сторону только что покинутой им компании, по всей видимости, вводя своего собеседника в курс последних событий.

Наконец они пошли. Молодой человек скорее послушно, чем с желанием. Его поведение очень вежливо снабдило себя оттенками несогласия, но попытка деликатного отказа задействовать себя в перспективах самого ближайшего будущего была бесцеремонно проигнорирована, и никому неизвестный гость, в сопровождении Оуэна, брел сейчас с заинтригованному мужскому обществу.

– Вон он, мэм, вон там, рядом с господином Оуэном. – Маленькая женская ручка робко вытянулась, но уткнувшись в невидимое препятствие из стекла, быстро упала. Голос не был твердым и выдавал значительную степень волнения, в котором пребывала его хозяйка, совсем ещё молоденькая девушка. Она бросила короткий взгляд на стоящую рядом женщину и, убедившись, что её поняли правильно, сама стала с трепетом смотреть вниз из окна.

– Успокойся, Жанет. Он о чем-нибудь спрашивал? – Женщина не изменила своего положения, а её голос наполнил воздух ароматом утешения.

– Нет, Миссис Уайт… я только показала ему куда вас отнести и … потом он спросил где ему найти господина Оуэна… Он появился так неожиданно, мэм .. я… я..

– Тсс, – женщина медленно повернула голову, – об этом никто не должен знать. – Она улыбнулась и слегка коснулась указательным пальцем кончика маленького, почти детского носика своей служанки.

– Да, мэм, – поспешно ответила та и, ещё больше волнуясь, но уже по другому поводу, опустила глаза. Когда она их вновь подняла, её хозяйка снова внимательно следила за тем, что происходило в окне. Полузадумчиво, полувосхищенно женщина наблюдала, как Кристофер Оуэн и его неизвестный спутник приближались к месту недавнего спора.

– Боб, ты держишь со мной пари на пятьсот фунтов. Я разве тебе не говорил? – громко продекламировал Оуэн, не доходя нескольких метров до своего друга. Однако последний задал лишь один вопрос:

– Ты нашел человека, уверенного в своих силах?

– Точно.

Спиртное уже давало о себе знать и Оуэн, наполненный приятной слабостью, буквально млел от ожидаемой развязки. Ещё больше его дразнили недоверчиво-удивленные взгляды, которые своей скептичностью только усиливали ликование.

В это время незнакомец подошел к указанному месту и внимательным взглядом смерил расстояние. Затем бегло оценив цель, и не говоря ни слова, он взял поданный нож и уверенно занес руку для броска.

– Стой!

Взоры наблюдавших переместились в сторону раздавшейся команды и запечатлели Оуэна, опустошающего очередной фужер. Когда эта процедура была завершена:

– Слушай, Боб, – произнес он, слегка морщась и тыкая большим пальцем в грудь толстяка, – ты держишь со мной пари на тысячу фунтов. – Он вручил ему пустой бокал и медленно заковылял к мишени. – Ты же знаешь, я терпеть не могу проигрывать пари. Его промах избавит меня от неприятных минут. – Оуэн рассмеялся.

Сначала никто ничего не понимал. Замершие в ожидании и абсолютном неведении, зрители до боли напрягали свою фантазию и терялись в догадках относительно очередной причуды. Несколько мгновений все пристально следили за хозяином поместья, который, тихо хихикая, постепенно стягивал покрывало с контуров своей затеи. Говорить о всеобщем удивлении после того как, он достиг дерева и остановился, наверное, не стоило. Скорее, это был образец полного единения мысли, возникшей одновременно у всех присутствующих: Оуэн сильно перебрал, и в этом не было ни единого сомнения. Нагнув голову, зачинщик спора прошел под веткой и, развернувшись, встал рядом с ней, притом так, что та проходила как раз на уровне его шеи.

– Джефри! – крикнул он обращаясь к незнакомцу и, поймав его взгляд, указал на фрагмент дерева перед своим горлом. – Вот сюда.

Теперь все уже смотрели на незнакомца. Произошедшее за последние минуты, по-видимому, не очень его устраивало, впрочем, как и всё, что этому предшествовало. Однако его лицо оставалось невозмутимым. Большие выразительные глаза были опущены. В какой-то момент показалось, что он хочет отказаться от участия в подобном шоу и уйти. Правда, по какой именно причине, было не ясно. Установившаяся пауза казалась бесконечной. Что-то надо было решать, однако прежде чем кто-либо успел что-либо сообразить, человек по имени Джефри резко поднес руку, в которой лежал нож, к своему уху и мгновенно распрямил её, усиливая бросок поворотом корпуса. Если бы даже кто-то и хотел вмешаться в предстоящее действие, он просто бы не успел: нож был выпущен практически без подготовки и с такой силой, что когда собравшиеся повернули головы, они увидели уже результат. Оуэн был жив. В десяти дюймах от него, в той стороне, где ветка становилась ещё уже, торчал нож.

Паркер-старший, несмотря на свою загруженность спиртным, всё же озадачил себя некоторой нервозностью и сейчас в полной прострации хлопал глазами. Его застывшие в полусогнутом состоянии руки, обремененные высокими бокалами, постепенно расслабились, однако рот, тронутый немым криком, никак не закрывался. Кто-то глубоко сглотнул. Кто-то прокашлялся. Кто-то влил в себя остатки расслабляющего.

– Кто этот выскочка? – в полголоса поинтересовался Ричард у своего соседа, белобрысого дохляка, стоящего рядом. Оба стояли на некотором расстоянии от места действия.

– Никто толком не знает. Говорят какой-то американец.

– Американец, – повторил вслух Ричард и прищурился.

– Джефри, – жалобно промямлил Оуэн, отходя от дерева. Его лицо, скривленное в разочарованности, одолжило часть своего выражения голосовым связкам. – В чем дело, зачем ты это сделал? – Он подошел к молодому человеку и обиженно посмотрел на него.

– Я просто никогда не видел, как вы проигрываете пари, – хладнокровно ответил тот.

Старик расплылся в улыбке и негромко захохотал.

– Ну, во-первых, я не проиграл, правда, Боб?

Паркер-старший постепенно оправлялся. Его руки уже полностью опустились и сейчас беспомощно свисали вдоль грузного тела. Следы недавнего напряжения почти пропали и напоминали о себе лишь блеском крупных капель пота.

– Тебе не следовало так поступать, Крис, – наконец вымолвил Боб Паркер.

– Почему нет? Ладно, Боб, встряхнись! – Оуэн схватил толстяка за плечи и с силой тряхнул. Всё нормально. Ты же знаешь, как мне нужна была эта тысяча фунтов. У меня не было выхода. – Он засмеялся ещё громче и ещё крепче сжал своего друга. – Да, кстати, господа, я хочу вам всем представить моего племянника, Джефри Оуэна. – Он положил руку на плечо молодого человека и слегка похлопал по нему. – Человека, уверенного в своих силах.

Будучи представленным, Джефри учтиво поклонился.

– Не думаю, что это верно, дядя. Просто я выпил меньше всех. – Голос Джефри был сдержанным.

– Верно, верно. Не будь я убежден в этом, думаешь, стал бы я изображать из себя героя?

– Прошу меня извинить. – Джефри снова сделал символический жест вежливости. – Меня ещё ждет моя доза.

– Так это сын того чудоковатого брата Оуэна, которого, вот уже как, лет тридцать нет в Англии? – снова в полголоса произнес Ричард. Его глаза следили за удаляющейся фигурой. – Как там его звали, Фрэнсис, вроде бы?

– Да, вроде, так, – подтвердил белобрысый дохляк.

Когда Эмили Уайт, наконец, добралась до анфилады комнат, в какой-то мере чисто мужских, ибо если дамы там и присутствовали, то лишь исключительно в качестве скучающих наблюдателей, она с большим трудом сдерживала шаг, закрывая глаза всякий раз, когда не могла остановить их жадный бег, порожденный желанием отыскать вполне определенное лицо. Её фигура медленно переплывала из комнаты в комнату, изредка задерживаясь у больших игорных столов. На участливые, заданные почти шепотом, вопросы о её самочувствии Эмили отвечала коротко, но, в тоже время, благодарно.