Душ принимала достаточно долго. Уже начал беспокоиться, когда появилась на пороге кухни. Плотно закутанная в его халат. Подсев к столу, с благодарностью приняла тарелку с омлетом. Каким-то чудом в холодильнике, помимо яиц, оказалось еще и молоко.

Наполнив горячим чаем чашку, Константинов присел с другой стороны стола. Чувствуя, что необходимо поговорить, не представлял с чего начать. Как-то всё молниеносно произошло. Не представлял, как ребята за такой короткий промежуток времени, преодолели расстояние чуть не через пол Европы. Сделали невозможное.

— Лера, спасибо вам огромное, — голос прозвучал с непривычной для Валерии теплотой. Сейчас с ней говорил самый обычный человек, а не звезда театра и кино. И перед собой он видел не статистку, раздражающую своим неумением играть, а маленькую, смелую женщину, рисковавшую собственным благополучием ради его сына. — Я ваш вечный должник.

— Бросьте, — усмешка получилась слишком нервной. — Я всего лишь была рядом с Никитой во время нашего… путешествия, — добавила она, поведя плечиками. — Всем занимались консулы, адвокаты и еще какие-то люди в штатском.

— И тем не менее… — возразил Константинов, добавив, — Если понадобится помощь…

— Понадобится, — с уверенностью прозвучал ответ Валерии. Усмехнулась, заметив его взгляд. Качнув головой, попросила, — Не пугайтесь, трясти вас, как грушу, не собираюсь. Но если согласитесь дать эксклюзивное интервью…

Учитывая, что этот человек вообще крайне редко шел на контакт с репортерами любых мастей, то сейчас… Валерия рисковала оказаться на улице в третьем часу ночи в одном его халате.

— Знаете, что не смогу отказать, — с усмешкой обронил он, прислонившись к спинке стула. — Хорошо, Лера, будет вам интервью. Готовьте сценарий предполагаемого шедевра, попробуем раскрутить ваш проект.

— Вы же заканчивали сценическое… — начала она осторожно.

Константинов только что чаем не поперхнулся. Может, конечно, и ошибался, но, судя по взгляду и тону очаровательной блондинки… Интересно, с чего кто-то решил, что блондинки — сродни тупым курицам. Далеко не так. По крайней мере, что касалось очаровательной куколки, сидящей сейчас перед ним.

2

Санкт-Петербург. Что ему предлагали? Да, он заканчивал режиссерское. Всю жизнь быть клоуном, как сказал однажды сыну, не планировал. Хотя, как знать. По крайней мере, пока были силы и востребованность, почему нет. Приглашали вести мастер-классы на постоянной основе. Не чувствовал тяги к преподаванию. Быть теоретиком и быть практиком, как выяснилось, вещи совершенно не совместимые.

— Лера, я не собираюсь бросать играть, — достаточно резко прозвучало его замечание.

— А я вас и не прошу этого делать, — последовал незамедлительный ответ. — Но, мне кажется, лучше вас о вас рассказать никто не сможет. Мне хочется сделать что-то эксклюзивное. С финансированием поможет отец. Мы говорили с ним по телефону на днях. С темами я разберусь сама. И сценариста найду. Но мне очень хотелось бы, чтобы о вас рассказывали именно вы. Как вы видите. Мне хочется, чтобы зритель увидел вас максимально настоящим, Алексей Петрович. Какой бы первоклассный не оказался у меня сценарист, вы будете играть роль.

— Ладно, давайте так — обещаю подумать, — уступил он, добавив, — Возможно мы с вами и договоримся. А пока давайте-ка ешьте. А то уснете сейчас у меня тут прямо за столом.

Усталость не снял даже душ. И снова подумал о нервном перенапряжении. Хотя, возможно, всё тривиально просто и причина в элементарном недосыпании. Сколько часов эта девочка уже на ногах? Уж если мальчишка мертво спит. А дети, обычно, менее восприимчивы к усталости.

— А знаете, Алексей Петрович, — заговорила снова Валерия, неожиданно отодвигая от себя почти нетронутый ужин, — Я ведь на ватных ногах к шлагбауму бежала. Никитка подстегивал. Думала только об одном, если упаду — замешкается. А замешкается — растеряется. Выходит, все усилия — прахом. Вы не представляете…

Закончить она не закончила, разрыдалась. Тихо чертыхнувшись, Константинов, переставив стул, сел ближе, успокаивающе обняв. Вот про возможный срыв как-то не подумал. Без сомнения, девчонка перенервничала. В таких ситуациях у мужиков-то нервы сдают. А тут… Поразительно, как до сих пор держалась.

Не обращая внимания на попытку Валерии воспротивиться, подняв на руки, перенес на постель. Попытался расправить ту, однако Лера отвела его руки.

— Я сама лягу, спасибо вам.

Помощь от этого человека принимала всегда с благодарностью. Даже на площадке, где порой получала по первое число за некачественную игру. Не стеснялся Константинов в рекомендациях: в какую степь ей отправиться вместо съемочной площадки. Но вот сегодня, сейчас… Слишком как-то… Интимно, что ли.

Заглянул к сыну. Мальчишка по-прежнему крепко спал. Похоже, всё-таки устал. А вот у него, со всеми этими передрягами — бессонница. Или просто в больнице на энное количество времени вперед выспался.

Какое-то время задумчиво смотрел на телефон в своей руке. В принципе о том, что в его квартире сегодня ночует Лерочка Вешник, вряд ли кто узнает. С другой же стороны…

Рита долго не брала трубку. По мессенджеру вообще звонок не проходил. Складывалось впечатление, что попросту отключила. Только здесь еще проблем не хватало, — подумалось не без раздражения, когда был «снят» обычный звонок.

— Да, Лёш… — устало прозвучал в трубке голос.

— Прости, разбудил?

Если вспомнить, который час, то вопрос глуп сам по себе. Только ненормальный человек сейчас бодрствует. Ну, или имеющий какие-то проблемы, вроде него.

— Нормально всё, — заверила Рита, а у него возникло ощущение, что она динамик прикрывает рукой. Что еще за новшества? Если только… — Извини, — попросила она, кажется, зевнув.

— Представляю, как ты сейчас выглядишь.

Едва проснувшейся её видеть уже доводилось. И спящей. Милая, очаровательная. Хочется защищать и оберегать. Давно не чувствовал романтического настроя.

— Сомневаюсь, — обронила она, тем не менее. Неожиданно, тут же, не давая ему вставить слова, поинтересовавшись, — Ты просто набрал, или новости?

— Ну, просто я бы уж точно будить не стал, — улыбнувшись каким-то собственным мыслям, добавил, — Даже несмотря на то, что очень скучаю и вообще хочу тебя увидеть. Потерпел бы до утра. У меня две новости.

Начало положено. Теперь как бы с наименьшими потерями их довести до Риты. Если первую она еще должна воспринять адекватно и спокойно. Относительно Никитки говорили и обсуждали много. То вот что касалось второй части новости… Вопрос для их отношений достаточно болезненный.

— Надеюсь, хорошие?

А в голосе почувствовалась настороженность. Что это — предчувствие? Очень надеялся, что о своей будущей жене (а о новом браке мысли не оставил) знает на сегодняшний день всё. Ну, или, по крайней мере — большую часть. И никакими сверх способностями та не обладает. Ему только, для полного комплекта, ведьм в семье не достает.

— Одна — точно. Никитка дома.

Кажется, Рита выдохнула. Не представлял он, как боялась, что ничего не получится с возвращением мальчишки. Чувствовал, не будет в таком случае у них с Константиновым нормальной, спокойной жизни.

— Отлично, — судя по тону, кажется улыбнулась. — Когда…

— Пару часов назад, — точно время уточнять не стал. — Спит, как сурок, — продолжал Константинов, осторожно заглядывая в комнату сына, чтобы убедиться в правоте собственных слов. — Даже раздевать не стал, не хочу разбудить.

Что почувствовал в момент, когда открыл дверь? Невероятное облегчение, радость. В безопасности! Рядом! Уже не надеялся, о чем, само собой, никому не говорил. Даже самым близким, уверяя, что всё будет отлично.

— А вторая…

Настороженность в голосе прозвучала не зря. Как там Константинов сказал в самом начале разговора — одна — точно? Выходит — имелась и вторая. Чего могла касаться?