— Вот о тебе я и прилетела поговорить.

Константинов даже чашку отставил от неожиданного заявления сестры. Точно помнил, что к нему особо сильных сестринских чувств Татьяна не испытывала никогда. Точно так же, как не воспринимала всерьез и его профессию, достаточно откровенно высказывая своё «фи».

— Обо мне? — переспросил он, внимательно смотря на гостью. — Это с какой такой стати?

— Леш, только, пожалуйста, отнесись спокойно, — попросила она, по всей видимости заранее предугадывая реакцию брата на то, что собиралась озвучить. — У Сэма очень хорошая вакансия образовалась. Язык ты знаешь. Миллионы, конечно, получать не будешь, но на хлеб с маслом…

Однажды, когда-то давно, подобный разговор уже состоялся. И он предельно ясно обозначил позицию своего будущего. И тогда в жизни была совершенно иная ситуация. Теперь же вопрос со сменой страны проживания вообще обсуждению не подлежал.

— Таня…

— Константинов, может, хватит из себя патриота корчить⁈

А вот реплика сестры резанула слух. По фамилии она к нему, до сих пор, не обращалась. Выдерживая паузу, Алексей со свойственным ему спокойствием, сделал несколько достаточно больших глотков чая. Медленно вернул чашку на стол. При этом постарался не обращать внимания на взгляд матери. Та, кажется, дышать перестала в ожидании ответа. Хотел бы знать, чего сейчас боялась: что он согласится на приглашение сестры? Или — наоборот, снова ответит категоричным отказом.

— Танюша, я тебе еще 15 лет назад сказал, что никуда отсюда не поеду, — абсолютно спокойно прозвучал его голос. — А теперь — тем более.

— Ты хотя бы можешь внятную причину своему упрямству назвать?

— Да пожалуйста! — а вот сейчас пробило на эмоции. — Здесь я — Константинов. Звезда театра и кино. Под меня пишутся сценарии, под меня идет финансирование проектов. Меня приглашают в качестве консультантов и на мастер-классы. Я здесь состоялся, Танюша, как человек, как личность. А там я — никто и звать меня никак. А еще, у меня здесь сыновья, родители. И, самое главное, здесь женщина, которую я люблю.

— Подожди, ты, что, снова влюблён?

Последняя фраза Константинова привела Татьяну в замешательство. Точно знала, что после Петровой тот долгое время был один. Были любовницы. Кое о ком даже знала. Но о серьезном не шло. Наелся братишка семейной жизни.

— Да, наш Казанова снова влюблен, — раздался за спиной до боли знакомый голос, заставивший Константинова мгновенно обернуться. В дверях прихожей стояла… Его забыли предупредить? Или он чего-то не знает, и у неё уже есть право входа в этот дом без элементарного звонка в дверь?

— Лена? — последнее время встречи с бывшей первой женой стали слишком частыми. — Савушкина, она же Константинова, она же — Гарбузова, я на тебя, честное слово, в суд за преследование подам. Ты здесь какого черта делаешь?

— Образумить тебя все пытаемся. Обсуждаем, — совершенно спокойно, как само собой разумеющееся, обронила Гарбузова, присаживаясь к столу рядом с Татьяной. — Все нормальные люди сейчас в Европу стараются выехать.

— Братик, а не поздновато в любовь играть? — вклинилась в их словесную «потасовку» Татьяна.

— В самый раз, — заверил он, глянув на сестру. — Так что с агитацией переезда в Англию приостановите. Обе, — добавил он, задержав взгляд на бывшей. — Мам…

Молчание матери слегка напрягало. Да, решение принимал сам. Но все же хотелось услышать, что обо всём этом думает женщина, давшая ему жизнь, вырастившая. Пусть не был любимым сыном, но, тем не менее, родная кровь…

— Что — мам? — поинтересовалась Мария Павловна, задержав взгляд на дочери, словно перед той в чем-то извинялась. — Олечка молодая, яркая была. Ну, да, ветреная. А твоя эта, провинциальная, да еще и возраст, ни сегодня-завтра в старуху начнет превращаться. А Олечка, может, еще ребеночка бы родила.

Вот был у Марии Павловны свой пунктик относительно детей. Константинов постарался сохранить выдержку. Однажды с матерью уже вышел конфликт из-за его решения уйти от Ольги. Прошло время… Ничего не поменялось. Правда, он стал несколько иначе относиться к собственному прошлому. И, не в последнюю очередь, благодаря…

— Значит так, — пугающе-спокойно зазвучал его голос, — Говорю для всех и один раз. Первое: да, в моей жизни появилась женщина. Не Оля — Рита — любимая, единственная, желанная. Разницу, надеюсь, чувствуют все. Как только юридические вопросы с Ольгой будут решены, официально познакомлю и мы распишемся. Второе, очень постараюсь, чтобы еще лет 20 очаровательной девочкой побыла. Выглядит она просто отлично. А на счет малышей, мам, у тебя, не считая Ташкиных, двое внуков. Подожди, Никиту верну, буду, если хочешь, чаще к тебе привозить.

— Да, ты уж сразу его сюда привози жить.

Реплика сестры вызвала искреннее недоумение Константинова. Как-то до сих пор сестренка не позволяла себе вмешиваться ни в его личную жизнь, ни в жизнь родителей. А сегодня не просто разговорилась…

— Это с чего вдруг? — полюбопытствовал он, бросив секундный взгляд на бывшую жену. Вот эта что здесь делала… О его приезде к родителям никто точно не знал. Нет, не спонтанно собрался, планировал. В случае, как и получилось, если самолет не утренним окажется. А ведь мог и утром улететь…

— А твоя провинция что ему даст? — со знанием дела поинтересовалась Татьяна. Судя по всему, что-то она все же знала о его нынешней личной жизни. Опять же — от кого? Дорогая бывшая? Вот с чем, как не хотелось, не мешало бы разобраться. Пока, в самом деле, серьезные проблемы не начались. — Брошен будет пацан.

— Так, слушать чушь я не хочу, — достаточно резко, чего давно не позволял себе, прозвучал его голос. — Узнаю, что подобное до Риты каким-то образом довели, или мальчишку станете настраивать, сведу наши встречи до минимума, — при этом задержал предупреждающий взгляд на бывшей. Вот не давала она покоя своим присутствием. Что-то было не так. Понять бы — что…

— Леш, а ты не думаешь, что, живя в Европе, пацаненка своего быстрее вернешь? — нарушая его размышления, поинтересовалась Татьяна.

Кажется, сейчас был выброшен последний козырь в пользу его переезда в Европу. Никита во Франции. С возвращением — задержки, новые проблемы. Нервы на пределе, хотя и старается не показать вида.

— Я боюсь, что быстрее окончательно потеряю, — возразил он с полной уверенностью, с категоричностью в тоне закончив, — Всё, Тань, обсуждению мое место проживания не подлежит. Я остаюсь здесь, хотя за приглашение и беспокойство — спасибо.

— А если все же мальчишка останется там? — упрямо продолжила настаивать Татьяна, правда с какой целью, понять не мог. Ну, не могла не чувствовать его напряжения. — Делать что будешь? Снова — запой?

Срыва от него ждали. С самого начала. С самого первого дня, как стало известно, что Петрова вывезла сына за границу без разрешения. Не сорвался. Не запил. Продолжал жить и работать. Внешне — сохраняя совершенное спокойствие. А вечерами, оставаясь дома один, ставил на стол в гостиной бутылку коньяка и… медитировал, убеждая самого себя не сходить с ума. Проблемы — временны. С мальчишкой — его недосмотр. Как события будут развиваться дальше, загадывать пока не брался.

— Выходы искать, — обронил он спокойно, поднимаясь из-за стола и направляясь в сторону коридора… Визит вежливости нанесен. С наступающим женским днем дамы поздравлены. Завтра еще будут цветы курьером. А сегодня…

Он шел на максимально допустимой скорости, хотя мог и сильнее разогнаться. Впереди — ни одной машины. Но по времени — успевал. Домой заезжать не собирался, планируя оставить машину на платной стоянке в районе аэропорта. Улетал — сегодня, через несколько часов. Всего сутки. Девятого утром уже возвращался. По-другому не получалось, а не полететь… Знал точно — Рита будет одна. А вот этого допустить не мог…

Телефон отвлек на доли секунды бульканьем о доставке сообщения. Машинально, не отвлекаясь от дороги глянул на тот… Всплыло сообщение с фотографией…

— Что за черт… — глянул еще раз и…