— А как же съемки? — не поняла она.
— Переместились в Питер. Первые эпизоды завтра ночью только, так что вернуться успел бы, — он, действительно, все просчитал. Только планы пришлось в экстренном порядке менять в связи с несогласованностью действий одной из сторон. — Ваша женская «опера» в Москве сейчас, но мои эпизоды там только в конце марта. Так что… — оглянувшись на стол, поинтересовался, забирая один из наполненных стаканов, — Свежий сок пьешь?
— Конечно, из тетрапака, обязательно с надписью: «Свежий отжим», — сообщила Рита, не пряча иронии в голосе. Кто бы год назад сказал, что вот так, запросто, будет общаться с данной личностью! Не поверила бы, рассмеявшись в глаза.
— Юмористка, — обронил он, протягивая стакан. — Завтракать будем сейчас? — продолжал он, наблюдая за тем, как она делает первые глотки свежевыжатого сока. — Или сперва душ?
А Рита, слегка изогнув брови, задержала взгляд на Константинове.
— Грейпфрут?
— Он самый, — подтвердил Алексей, поинтересовавшись, — Так какие действия дальше?
Действия… Хороший вопрос. Самой бы определиться. Точно пока только одно: против особого внимания хозяина квартиры не возражала.
— Порадую тебя своим нарядом высокой моды еще какое-то время, — сообщила она, не сопротивляясь изучающей «прогулке» рук Константинова по ее телу, скрытому тканью футболки.
— Даже так, — проговорил тихо, когда его руки, медленно «пропутешествовав» вдоль спины, задержались на её бедрах… — А мне нравится твой утренний выход, — продолжал негромко, в той же тональности поинтересовавшись, — Ты всегда вот так по утрам, или только для меня и сегодня?
Еще один момент. Прежние его «дамы сердца» принципиально игнорировали вот такие маленькие хитрости с утренними выходами. К утру «серьезные отношения» прекращались до следующей встречи. В лучшем случае — дежурные поцелуи. Причем — с обеих сторон. А вот сейчас…
— Я не сплю в нижнем белье и не одеваюсь в корсеты, подскочив с постели, — заверила Рита, ловко выскальзывая из, казалось бы, крепких, объятий хозяина квартиры. — С завтраком помочь?
— Да вроде справился, — с сожалением отступая от гостьи, обронил Константинов. — Кофе, сырники… — и снова сырники, как напоминание о её путешествии к нему в Москву. Или же нынешний кавалер был истинным ценителем кисломолочной продукции. Как вариант. — Или предпочитаешь бутерброды? — уточнил он, задержав на Рите короткий взгляд.
— С тобой — исключительно правильное питание, — заверила она при этом, намеренно медленно положив ногу на ногу. Учитывая же длину футболки…
— Будешь вот так себя вести, завтракать будем в спальне, — предупредил Константинов, не сдерживая вполне откровенной и достаточно понятной для гостьи усмешки. — И в таком случае обоих ждет голодание, потому что пообедать получится часа в три, не раньше.
Учитывая, насколько серьезным тоном прозвучало следующее предупреждение, Рита заметно «встрепенулась», поинтересовавшись:
— Мы куда-то собираемся?
— Есть планы, которые в отличие от билетов, отменить сложно, — признался Константинов, выставляя на стол тарелочки, соусник со сметаной и еще теплые сырники. — Хорошо, наверно сразу стоит озвучить, — перехватив взгляд, согласился на удивление быстро. — Есть детский дом, куда последние несколько лет регулярно езжу.
Новость, которая… Рита, медленно вернув на тарелочку вилку, которой собиралась подцепить сырник, внимательно посмотрела на Константинова. Многого, как оказывается, она еще не знает об этом человеке.
— Подожди, ты… — он удивлял всё больше, раскрываясь с самых неожиданных сторон. — Почему этой информации нигде нет? — во взгляде застыло недоумение. Уж про кого, а вот про этого «звездного парня» за последние месяцы собрала всю имеющуюся в интернете информацию.
— Потому что, во-первых, я не собираюсь пиариться за счет сирот, — достаточно жестко прозвучал его ответ. — Во-вторых, с моими доходами сделать детям подарки, и устроить чаепитие на праздники и дни рождения, не составляет никаких проблем. А в-третьих…
А в третьем заключалась загвоздка. И в другое время, с другим человеком, тема была бы закрыта незамедлительно. Сейчас же…
— А в-третьих… — медленно проговорила Рита, не сводя с него внимательного взгляда. — Есть какая-то тайна? — высказала верное предположение.
— У меня не воспитывается там ребенок, — заверил он, выдерживая взгляд гостьи. — Там… — и снова пауза, взятая для размышления. — А, ладно, что уже теперь, — отмахнулся от чего-то невидимого глазу, спокойно, отрывистыми фразами закончив, — Там сестра. Никиты. Сводная. По матери.
— Подожди, то есть, как… — вот сейчас что-то не совсем понимала.
— Как дети оказываются в детдомах? — пожав плечами, обронил Константинов, разливая по чашкам свежезаваренный кофе. — Когда из ступора, после сделанного открытия, вышел, начал с прошлым своей второй дражайшей половинки разбираться, — совершенно спокойно, без надрыва и привычного напряжения продолжал он. — Лучше бы не лез, — а вот сейчас в тоне мелькнуло тень непонятного сожаления. — В девятнадцать лет родила девочку, сразу в роддоме написала отказную. Не нужна та оказалась. А залетела по глупости и, по всей видимости, наивности. Сам был в шоке, когда «раскопал». Матерью моего сына стала… девица легкого поведения, — а Рите показалось, с языка у него готово было сорваться более точное определение, но что-то удержало от резкости. — Сидящая на сильнодействующих психотропных, а по совместительству еще и кукушка. Девочке сейчас четырнадцать лет. Взять в свою семью не могу. Не поймут. Да и, если уж быть совсем честным — не считаю нужным. К тому же, возраст такой, что реакция может оказаться самой непредсказуемой.
2
Санкт-Петербург. Рита выдержала паузу, не найдясь сразу, как среагировать. Прекрасно понимала весь смысл сказанного. Только ребенок-то точно ни в чем не был виноват. Или просто она так реагирует на всё, что происходит с детьми. У самой в жизни не сложилось…
— И ты взял шефство, — осторожно высказала вслух предположение.
— Точно, — скрывать очевидного Константинов не собирался. — Могу отслеживать ее интересы, увлечения. Девочка умная, спокойная. Будет желание, помогу в последующем с учебой. Ну, естественно, помогаю другим ребятам, — добавил тут же. — У кого есть желание учиться, в силу возможностей помогаю с поступлением. Так что, не такой уж я и святой, и бескорыстный. Скажем так, не хочу, чтобы в будущем у моего сына появился кровный враг в лице сестры, — добавил он, встретившись со взглядом Риты.
— Ты мог оставить все как есть, — и, тем не менее, от замечания не удержалась.
— Мог, да не смог, — проворчал он, делая глоток кофе из своей чашки. — Надеюсь, хуже не будет. Хотя, куда хуже. Если хочешь, можешь, пока с этим вопросом разберусь, дождаться меня здесь, — добавил Алексей, верно предположив, что его планы сегодняшней первой половины дня, гостье вполне могут быть не интересны. — Обещаю обернуться максимально быстро. Потом вместе…
— Нет уж, поехали к твоим подопечным, — возразила Рита, под пристально-сомневающимся взглядом Константинова, разделываясь с сырником. — Я не для того летела к тебе, чтобы ожиданиями заниматься. Пообщаюсь с ребятами, познакомишь со своей протеже. Что-то не так? — не поняла она, подняв на него взгляд. Пауза с его стороны слишком затягивалась.
— Ты серьёзно сейчас?
«Натянуто» прозвучавший с его стороны вопрос, вызвал определенную долю недоумения. Вот с чем у Коташовой точно не было проблем, так это с четким изложением собственных мыслей. И озвучивала те исключительно после окончательного принятия решения.
— Абсолютно, — заверила она, добавив, — Если дашь мне пол часа, чтобы принять душ и привести себя в надлежащий вид.
— Нас ждут не раньше одиннадцати, — добавил он, глянув на часы. Глянув в сторону прихожей, откуда раздался звонок в дверь, со словами, — Я сейчас, — оставил кухню.
Она не видела взгляда Константинова, когда тот открыл дверь. А он вспомнил о том, что не позвонил сыну. Вот сейчас вспомнил, когда тот оказался стоящим на пороге квартиры. Самое что ни на есть — подходящее время!
