— Да уж постарайся, — предложил Алексей и, неожиданно для парня признался, — Я не хочу, да и, по правде говоря, не смогу сделать выбор между вами.

— Ты решил, что… — Димка с минуту ошарашенно смотрел на отца. — Нет, еще раз повторяю — тебя устраивает, я… — на какое-то мгновение замешкавшись, уверенно продолжал, признавшись, — Непривычно просто. С матерью тебя никогда обнимающимся не видел. Да, вы общались, но холодом за версту тянуло. С Петровой… — опасный момент, однако Константинов никак не отреагировал на упоминание о второй жене, что вселяло надежду на спокойное завершение неожиданно затронутой темы, — Там у вас какой-то, прости, молниеносный фейерверк был. После, как Никита родился, вместе и не появлялись. Не видел я тебя таким, как точнее выразиться не знаю. Обычным человеком, что ли. С обычными эмоциями, не киношными. Ты с неё пылинки готов сдувать. Как фарфоровую статуэтку обнимаешь, как будто разбить боишься. На тебя совершенно не похоже. Не устанешь?

А вот сейчас сына — понял! И его выходку в московской квартире полтора месяца назад — тоже. Неожиданное для самого себя открытие.

— Я слишком долго искал ее, чтобы устать, — обронил старший Константинов вслух, уверенно добавив, — Нет, Дим, не устану. Я действительно счастлив. Впервые в жизни. Извини, в мачехи тебе достанется не королева красоты.

— Даже вот так серьезно? — а ему казалось, отец еще находится если и не на распутье, так, по крайней мере, в стадии серьезных раздумий. — Скажи, проблемы серьезные были? — поинтересовался Димка, несколько меняя тему. А, возможно, просто пытаясь выяснить, на сколько серьезен существующий между ними, вошедший в скрытую фазу, конфликт.

— Могло быть хуже, — признался Константинов, оглянувшись в сторону будущей гостиной, где две молодые женщины заканчивали с нехитрой сервировкой стола. Вот они, кажется, и поладили, и общий язык нашли.

Задержав на отце достаточно долгий и слишком задумчивы взгляд, Димка, тоже глянув на происходящее за стеклянной стеной веранды в будущей гостиной дома, совершенно неожиданно поинтересовался, введя старшего Константинова в ступор:

— Я за подарок сколько должен?

На руке Лады красовался браслет в виде змейки. Украшение явно не из разряда сходной цены. Тем более — зная старшего Константинова.

— Совсем сдурел, что ли? — реакция отца оказалась под стать вопросу. — Дима, я не подпольный миллиардер, но уж сделать хороший подарок невестке без ущерба для бюджета, в состоянии.

— Но ведь комплект к серьгам подбирал, — не удержался тот от замечания. — Кстати, просто любопытство: колечко тоже твой презент? Она в курсе, сколько эти милые украшения стоят?

Обратил на то внимание еще новогодней ночью. Да, можно было предположить, что украшение, с виду — достаточно простенькое, приобретено самой владелицей. Только сильно сомневался, что так оно, в действительности, и было. Разбирался не только в шоколаде, но и в ювелирке. И уж серебро от платины, а золото от позолоты в состоянии отличить.

— Ну, если ты, в своей манере, просветишь, будет в курсе, — а вот не съязвить не получилось.

— Ты мне теперь московскую квартиру до скончания дней будешь вспоминать? — Димка снова резко сменил тему, попросив, — Бать, прекрати любой мой вопрос, любое замечание воспринимать в штыки. Нет у меня намерения вбить между вами клин. Мне просто кажется, не из тех она, кого, извини, подкупать надо, чтобы благосклонность на определенные действия получить.

А вот сейчас рисковал и достаточно сильно. Впервые дал понять отцу, что в курсе некоторых моментов в его личной жизни. Не самое подходящее место, да и время. Тем более, учитывая, что проблема с выходкой в Москве до конца не забыта.

— Не могу я себя переделать, Дим, — на удивление спокойно отреагировал Алексей, задержав на сыне задумчивый взгляд. — Ограничить — попробую. Как бы объяснить подоходчивее…

— Не надо ничего объяснять, и так всё понятно, — заверил младший Константинов, позволив себе перебить отца. — И, знаешь, не похожа она на охотниц за состоянием.

— Надо же, и твою голову иногда посещают светлые мысли, — с беззлобной усмешкой обронил Константинов, оглянувшись в сторону застекленной веранды. Стол накрыт. Дамы тактично оставались в помещении… Вот только о чем столь живо беседовали… — Давай-ка к нашим, а то мне что-то тамошний женский тандем начинает не нравиться.

На какую-то долю секунды задумавшись, чему-то усмехнувшись, Димка следом за отцом вернулся в гостиную. Алексей Константинов менялся на глазах. В буквальном смысле слова куда-то улетучился холодный сарказм. Если только, в самом деле, на столько положительно на него не влияла никому неизвестная, во всяком случае в его кругах, Рита Коташова. Встретившая их возвращение с непонятной для младшего Константинова, настороженностью. Чего могла бояться симпатичная, любимая женщина? Вопрос, по крайней мере для него, сов семи неизвестными.

4

Самый запад России. Вот такого застолья, по крайней мере в своей жизни, Рита не припоминала. Пустой дом. Огромная елка, сверкающая новогодними огоньками. Рядом с ней — любимый, в чем не боялась теперь себе признаться, человек. И он не просто — рядом, а постоянно ненавязчиво напоминает о своем присутствии: прикосновением, улыбкой, взглядом.

Выстрел шампанского разнесся очередным эхом по пустому дому.

— Мне немного налейте, — попросила Лада, подвинув свой стаканчик. Константинов, на мгновение замешкавшись, перевел вопросительный взгляд с молодой особы на сына.

— Лад, уверена? — спросил тот осторожно, уже собираясь открыть очередную, за последние дни, бутылку детского газированного напитка. — У тебя же неприятие, — припомнил он, задержав жене внимательный взгляд.

— Да, но, — Лада в растерянности, совсем по кукольному, хлопнула ресничками. — Если немного, может ничего.

Константинова-старшего подобная реакция невестки, откровенно забавляла. Если бы лично не были знакомы, сильно усомнился бы в её взрослости. Именно психологической взрослости. В серьезности. В такие минуты напоминала ему Лерочку Вешник.

— Смотри сама, — уступил молодой человек, при этом кивнув отцу.

Отставив бутылку, Алексей, взяв свой наполненный стаканчик, задержал взгляд на Рите. Слишком долгий и задумчивый. А Димке показалось, что собирается с мыслями, намереваясь сделать какое-то, крайне важное для всех присутствующих за столом, объявление. И, кажется, даже догадывался, о чем могла пойти речь. Или, правильнее будет сказать — думал, что догадывается.

— Ребята, я уже говорил в новогоднюю ночь, повторю еще раз, — голос отца зазвучал спокойно и, непривычно для Димки, тепло. — Счастлив встречать этот новый год с людьми, которые мне дороги. Которых люблю. Неожиданный подарок сделали вы, ребята. Спасибо, — задержал он взгляд на сыне и, как обычно, тепло улыбнулся невестке. — Но… — а вот это «но», и резко изменившийся тон отца, заставил Димку невольно насторожиться. — Есть один момент, который не получилось оставить в прошлом году. Мной не выполнено обещание, данное любимой женщине, — недоумение во взгляде Риты оказалось сложно не заметить, однако сам Константинов акцентировать на том внимания не стал, уверенно продолжая, — Рита, в ночь на первое наступившего года, я пообещал исправить данное упущение, — а вот при этих словах «звезды» в её взгляде Димка успел заметить непонятный пока для него интерес. Что вызвало подобную реакцию, даже предположить не мог. Пока. Пока не прозвучала следующая фраза отца. — Сын, хочу извиниться. Был не прав, злясь на тебя. Нет, за то выступление в квартире тебе, конечно, по шее дать следует, — не смог он не добавить. — Но в черный список, как выяснилось, меня отправили не по твоей милости.

Едва не поперхнувшись шампанским, Дмитрий, кажется целую вечность, ошарашенно смотрел на отца. Какого угодно поворота ожидал. К любой новости готовил себя. Вообще, ждал от старшего Константинова сообщения о предстоящих переменах в личной жизни. Но, чтобы такое!