Несколько городов, находившихся на востоке Бергонии и практически не задетых войной, предпочли зависимости от короля Вестонии свободу. По моим сведениям, они даже отправили своих послов дальше на восток к своим соседям в земли свободных княжеств и баронств, чтобы заручиться поддержкой тамошних правителей.
Не знаю, что у них из этого получится, да и меня вся эта возня не касалась. Я лишь в очередной раз порадовался тому, что не поддался на льстивые речи и уговоры взять власть в Бергонии в свои руки. Сейчас эти руки мне бы пришлось обагрить кровью восточных бергонцев, усмиряя их и насаждая на их землях власть Карла Третьего. А ведь это только начало…
Нет уж… В эти игры я играть не собираюсь… Пусть этим занимаются такие, как Шарль де Роллен, которого король назначил командующим над остатками легионов. Граф явно горит рвением проявить себя. Правда, я не уверен, что у него сейчас что-то получится.
По сути, он главнокомандующий без армии. На восток Бергонии некого посылать. Попытку завербовать горцев и бергонцев из моего бывшего войска он провалил. Когда те узнали, на что их пытаются подписать, то наотрез отказались участвовать в убийстве своих соотечественников. Граф де Роллен снова было попытался решить этот вопрос моими руками, но получил жесткий от ворот поворот. Подозреваю, что в тот день в Эрувиль полетела еще одна почтовая птица с жалобой на меня королю.
Пускай жалуются. Одной птицей больше, одной меньше… Я уже привык, что после каждого моего конфликта с аристократами в сторону Вестонии обычно летят целые стаи почтовых птиц. Подозреваю, королевская канцелярия сейчас завалена жалобами и кляузами на меня…
Мои размышления прервало появление одного из моих фургонов, предоставленных мной герцогу де Клермону. Фургон тянула четверка могучих мистралов, специально по моей просьбе подобранных Лорином.
За фургоном следовал отряд, состоящий из бойцов Андре де Шатильона, а также вассалов самого герцога и графа де Леваля.
Пьер де Леваль тоже был среди них, равно как и Андре де Шатильон. Последний вез в столицу мое прошение на имя короля о снятии с него всех обвинений, а также подробное описание всех его подвигов.
Об «Отчаянных» я тоже не забыл и составил длинное прошение о помиловании всех подопечных Гастона Лафора. Причем еще одно такое же с более подробным описанием действий легионеров и в особенности этой когорты я попросил передать Кико. Несмотря на эту его маску, королевский шут показался мне человеком умным и здравомыслящим. Я тешил себя надеждой, что он прислушается к моим просьбам.
Помимо этого, я из своей доли добычи выделил приличную сумму на единоразовую выплату семьям погибших как вестонцев, так и бергонцев, что сражались в моем войске. Эта выплата была лично от маркграфа де Валье. Родственников погибших «Отчаянных» это тоже коснулось.
Стоит ли упоминать, что мой поступок здорово удивил всех дворян и обрадовал простых бойцов. После того случая рыжих отметин на доспехах стало еще больше. Причем они появились не только у обычных бойцов, но и у некоторых аристократов. Но это еще не все. Лисьи метки начали появляться на одежде, фургонах и дверях местных жителей. Словно какая-то эпидемия, что довольно быстро начала распространяться по всем освобожденным нами городам и поселениям.
Что делать с этим явлением, я не знал. Запрещать уже пробовал. Ничего не вышло. Приходилось просто игнорировать. Лишь изредка, когда замечал новый рыжий росчерк на косяке какой-нибудь таверны или дома, я укоризненно смотрел на Лео фон Грима, моего оруженосца, который делал вид, что ничего не понимает. А когда он думал, что я смотрю в другую сторону, на его физиономии расцветала счастливая улыбка. Это ведь с него все началось и, похоже, он гордился своим поступком…
Также в столицу под конвоем отправлялся маркиз де Онжес со своими ближниками. Со слов лорда Грэя, мой отчет о его геройствах король уже получил. Правда, никаких действий на его счет никто не предпринимал. Лорд Грэй на мой вопрос о маркизе лишь пожимал плечами, а командир королевских теней отвечал, что никаких указаний на этот счет он не получал.
Первое время я думал, что дабы вызволить своего сыночка из подземелий, в Сапфировую цитадель нагрянет герцог де Онжес, но этого тоже не произошло. В итоге я решил избавиться от проворовавшегося маркиза, отправив того в Эрувиль.
Когда мы виделись с маркизом последний раз, его физиономия подозрительно излучала высшую степень удовлетворения и радости. Тут одно из двух: либо старший сын герцога де Онжеса по своей глупости слишком уверен в своей безнаказанности, либо я чего-то не знаю…
Когда фургон остановился, из него вышел герцог де Клермон. Я привычно осмотрел его в истинном зрении и остался доволен своей работой. Маршал все еще был слаб и набирал вес очень медленно, но черной заразы в его энергоструктуре не наблюдалось. Более того, мне удалось залечить все его старые болячки, за что герцог меня отдельно благодарил. Магические зелья, которые ему прописал его целитель, давали лишь временный эффект облечения.
За герцогом из фургона показался граф де Леваль. Отец Пьера не пожелал оставить своего сюзерена и друга, готовясь разделить с ним всю ответственность за поражение. Тем более, что все командование когортами он передал графу де Роллену.
А вот стоявший рядом со мной граф де Потье, которого я вытащил из аталийского плена, покинуть меня отказался. Аргументируя свои действия тем, что он всегда хотел увидеть Теневой перевал своими глазами.
— Полагаю, что отговорить вас от путешествия мне не удастся? — уже в который раз спросил я у герцога де Клермона, который при помощи одного из бойцов спустился с подножки.
— Нет, — покачал головой он. — Пока дороги не замело снегом, я как можно скорее должен предстать перед его величеством.
Графы де Леваль и де Потье, заговорив о каком-то общем знакомом, отошли немного в сторону, деликатно оставляя нас с герцогом одних.
— Мессир, — негромко обратился ко мне маршал. — Может, вы все-таки пересмотрите свое решение и отправитесь с нами во дворец к королю?
— Нет, — покачал головой я. — Мне ясно дали понять, что меня сейчас там никто не ждет.
Герцог поморщился. Это уже не первый раз, когда он пытался уговорить меня на поездку в столицу. Но каждый раз я отвечал отказом.
Я улыбнулся.
— Вы же не забыли, зачем я приехал в Бергонию? Мои владения ждут меня. Если я начну разъезжать по столицам, то такими темпами до пожалованного мне его величеством маркграфства я вообще никогда не доберусь. Мое путешествие и так уже подзатянулось, а ведь мне и моим людям еще придется зимовать в Гондервиле. Еще одна задержка как минимум на два или три месяца.
— Может, вы и правы… — задумчиво произнес герцог де Клермон. — В любом случае, я и моя супруга будем ждать вас с визитом в наш дом.
— Благодарю вас за приглашение, ваша светлость, — учтиво поклонился я. — Как только появится возможность, я обязательно воспользуюсь вашим приглашением.
— Мессир, это меньшее, что я могу вам предложить за спасение моей жизни, — ответил герцог и добавил: — Скажу больше, я как никто другой понимаю, чем все могло закончиться, если бы вы вовремя не вмешались в эту войну.
— Я, как дворянин, всего лишь исполнил свой долг.
— Жаль, что не все это понимают… — вздохнул герцог. — Среди сторонников герцогов де Гонди и де Бофремона вы нажили себе множество врагов.
— Им же хуже, — пожал плечами я. — Кроме того, помимо врагов, у меня появились и союзники.
— Можете смело считать меня одним из них, — произнес герцог, а потом с иронией в голосе добавил: — Только вот в данный момент союз со мной вам принесет скорее проблемы, нежели какие-то преференции.
— Время все расставит по своим местам, — ответил я.
— Время… — со вздохом задумчиво произнес герцог, глядя в сторону чернеющих на горизонте гор, пики которых были покрыты белыми шапками.
Некоторое время мы стояли молча. Маршал задумался о чем-то своем, а я не хотел его беспокоить. Но тут громко заржала лошадь, откуда-то справа послышался громкий девичий смех, слева донеслись крики и визги резвящейся детворы.
