Алекс приезжает ко мне в больницу каждый день. Вне часов посещения, чтобы не пересекаться с мамой. Кажется, этот обаяшка успел очаровать всех медсестер в отделении, иначе бы у него ничего не вышло.

Старается поддерживать, смешить, отвлекать. Когда он со мной, получается переключиться.

— Аленка, ты же знаешь, что я с тобой до конца, да? — говорит Алекс, сидя рядом на стуле и крепко сжимая мою руку. — Мы придумаем, как выкарабкаться из этого.

Я киваю, хотя ком в горле не дает мне сказать ни слова. С ним мне действительно легче, но мысль о том, что придется оставить балет, не отпускает.

— Ты сильная, — продолжает он, пытаясь поймать мой взгляд. — Я видел, как ты боролась, как выкладывалась на сцене. Так что и сейчас справишься. Это не конец, слышишь?

— Но балет... — наконец, произношу я, не удержав слез. — Что я без него?

Алекс подается вперед, касается моего лица ладонью, вытирая слезы.

— Ты — это ты, Аленка, — говорит он мягко, но твердо. — Балет — важная часть тебя, но не единственная. И ты обязательно найдешь что-то, что принесет тебе радость, обещаю.

Снова киваю, стараясь поверить его словам, хотя страх все еще тянет меня вниз. Но пока он рядом, появляется хоть какая-то надежда.

— Птичка, наша фея-крестная шепнула мне, что скоро тебя выпишут, — с улыбкой говорит Алекс. — Мне нужно будет уехать на неделю, никак не получится вырваться. Но как вернусь, я тебя заберу. Подыскал квартиру. Поедешь? Готова?

— Жить вместе? — переспросила я, пытаясь осознать, что он действительно это предлагает.

— Ну да, — говорит он, наклонив голову чуть вбок и с озорной улыбкой. — А ты как думала? Такая ценная птичка мне и самому нужна. Готова?

Сердце на мгновение замирает, а потом начинает стучать быстрее. Жить вместе... Это совсем новый этап. Я нервно кусаю губу, но понимаю, что в ответе сомнений нет.

— Да, — тихо, но уверенно отвечаю я, встречаясь с его взглядом.

Алекс, не отводя глаз, медленно наклонился ко мне, и я почувствовала, как сердце бешено заколотилось. Когда его руки коснулись моей талии, внутри все словно вспыхнуло. Он притянул меня ближе, и прежде чем я успела что-то сказать, наши губы слились в поцелуе.

Это был не просто поцелуй — он был глубоким, страстным, поглощающим. Я почувствовала, как его дыхание становится тяжелым, а пальцы впиваются в мою кожу, словно он не мог насытиться этим моментом. Мое тело ответило само, я тянулась к нему, пытаясь стать ближе, крепче обнять его. Поцелуй становился все более настойчивым, а его горячие губы словно передавали все напряжение и страсть.

Каждое прикосновение усиливало пламя, и в тот момент мир вокруг перестал существовать. Были только мы и этот взрыв эмоций, от которого мне хотелось раствориться в нем полностью.

Вдруг резкая боль в колене заставила меня ахнуть и отпрянуть назад.

— Вот черт! Птичка, прости меня криворукого, — Алекс смотрел на меня с такой виноватой улыбкой, что мне даже стало смешно сквозь резкую боль в колене. — Я приспособлюсь, обещаю, не буду задевать. Как всегда рядом с тобой крышу сносит.

Он осторожно лег рядом, стараясь не касаться моей больной ноги, и обнял меня. На какое-то время мы просто замерли в тишине, наслаждаясь моментом. Его руки, такие сильные и заботливые, прижимали меня к себе. Я чувствовала его тепло, его присутствие, и эта близость словно успокаивала и убаюкивала.

На следующий день меня действительно выписали. С помощью костылей я, хоть и с трудом, добралась до своей комнаты. Было долго и трудно, но от помощи я решительно отказывалась. Каждое самостоятельное движение приносило хоть и небольшую, но победу. Я понимала, что теперь все будет по-другому. Жизнь, кажется, разделилась на «до» и «после». Но меня радовало хотя бы то, что могу справляться сама. Обычные бытовые вещи вдруг стали вызывать трудности, но я упрямо не сдавалась.

Шокировать родителей своими планами на переезд я не стала. Это будет слишком, да и сейчас не тот момент. Лучше сообщу позже, когда Алекс вернется. Мне нужна небольшая передышка — время, чтобы восстановиться, выдохнуть, и хотя бы немного подумать о будущем.

Эта неделя будет для меня возможностью прийти в себя, осознать все, что произошло, и попробовать принять новый ритм жизни. Теперь, когда балет остается в прошлом, передо мной стоит вопрос: чем я действительно хочу заниматься дальше? Я должна найти свое место в мире заново.

Я надеялась, что мама не начнет генерировать сотни идей и навязывать мне свои планы на мою жизнь. Ну хоть какое-то чувство такта у нее должно быть.

— Ален, у меня для тебя новость. В конце недели к нам приедет сын партнера Сережи в гости. Очень перспективный молодой человек. Я тут подумала, было бы неплохо, если бы...

В этот момент я просто отключилась от ее слов. Какая же я наивная…

Алена

— Алекс, у меня все хорошо, — пытаюсь убедить его во время очередного созвона.

— Как нога? Сильно болит?

— Терпимо. Обхожусь без обезболивающих.

— Птичка, не геройствуй, если беспокоит, — он озадаченно просит, явно замечая, как я периодически морщусь.

— Лучше расскажи, где вы сейчас.

— В Екатеринбурге. Через час концерт, потом автограф-сессия. Завтра первым рейсом полечу к тебе.

— Выспись как следует, я никуда не денусь.

— Как Вика? Все еще наседает?

— В пределах нормы, — отвожу взгляд, стараясь не выдать себя.

— Птичка, что случилось?

— Ежедневные разговоры на тему моего будущего считаются?

— Фак… Совсем тебя достала, — он расстроенно проводит рукой по волосам.

— Ничего страшного. Ты же знаешь, что держусь благодаря нашим планам. Сейчас готова все вытерпеть, лишь бы дождаться переезда.

— Люблю тебя, Аленка.

— И я. Очень-очень.

Когда сын партнера Сергея Васильевича, Максим, наконец приехал, я уже чувствовала себя морально выжатой. Весь день слушала, как мама восхищается его перспективами, образованием и какими-то невероятными амбициями. Но все это меня не трогало. Я просто хотела остаться одна.

В момент, когда Максим появился в доме, я поняла, что он совсем не тот человек, которого я себе представляла. Высокий, подтянутый, с уверенной походкой, он буквально заполнил собой пространство. Внешне Максим выглядел приятно — интеллигентный стиль, доброжелательная улыбка, но в его глазах читалось что-то… слишком самоуверенное.

— Алена, это Максим, — представила нас мама. — Он хотел познакомиться лично.

— Приятно познакомиться, — киваю, протягивая руку для обычного рукопожатия.

Максим улыбается шире, почти с вызовом, и нежно пожимает мою руку, задерживая ее чуть дольше, чем это было нужно. Я напрягаюсь, но стараюсь держаться вежливо.

— Рад, наконец, встретить ту самую Алену, о которой так много слышал, — его голос был глубоким, и в нем звучала какая-то игривая нота.

Весь вечер я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Максим старался произвести впечатление, задавая вопросы, интересуясь моими увлечениями. Но внутри я чувствовала, что ему не так важны мои ответы. Он словно играл роль идеального гостя, а не пытался по-настоящему понять меня. Мы обменивались любезностями, но я была вся в своих мыслях о предстоящем переезде к Алексу.

Когда вечер подошел к концу, Максим предложил выйти на улицу, чтобы "проветриться". Мама, конечно, поддержала эту идею, уверяя, что свежий воздух мне точно пойдет на пользу. Я, честно говоря, была совсем не в настроении, но ради мира в доме решила согласиться.

На улице было прохладно, и вечерний воздух пробирал до костей. Я медленно продвигалась вперед, опираясь на костыли, чувствуя каждое движение в колене. Максим шел рядом, вроде бы поддерживая меня морально, но его внимание было слишком навязчивым. Он продолжал задавать вопросы, которые были на удивление не про мои увлечения, а скорее про то, что мне нужно и как он сможет помочь мне в будущем. Казалось, его интерес был больше о том, как вписать меня в свою жизнь, а не о том, как я сама вижу свое будущее.