Кроме того, аристократию даже в рамках племенных и имперских элит ослабляли и противодействующие течения. Главным институтом воинов-кочевников было войско, которое подчинялось своему предводителю и было безусловно предано ему до самой смерти. Это войско состояло из воинов, которые вступали в него добровольно, не считаясь с племенными, языковыми и социальными барьерами. В некоторой степени воины-кочевники напоминали рыцарей и наемников при дворе европейских феодальных королей, но еще больше походили на солдат-рабов, которыми полнились армии множества исламских правителей. В степных империях войска порой разрастались до огромных размеров – самым крупным было войско Чингисхана, которое насчитывало ю тысяч человек. Именно оно составляло ядро его армии, и из него он выбрал себе телохранителя и многих помощников, которым доверил руководство империей. Чтобы войско оставалось лояльным своему предводителю, он должен был вместе с рядовыми солдатами подвергаться опасности во время войны и щедро распределять добычу после победы. Иными словами, предводитель войска должен был обладать харизмой, проявлять товарищеский дух и достигать успеха. Легитимность наследственной монархии и аристократии была основана на совершенно иных принципах. Впрочем, если предводителю сопутствовала удача и он создавал империю, ключевые члены его войска порой основывали династии, из которых формировалась наследственная аристократия этой империи. Так случилось, в частности, с командующими войском Чингисхана⁶.

Оседлые общества и их правители больше всего боялись агрессии и военной мощи кочевников. В связи с этим в источниках в основном содержатся сведения о войнах. Отношения кочевых и оседлых обществ этим не ограничивались и вовсе не всегда вообще бывали враждебными. Как правило, стабильные кочевые режимы охраняли и контролировали торговлю на дальние расстояния, поскольку они прекрасно понимали, какую выгоду им принесет взимание податей с нее. Торговые пути между Средиземноморьем, Ближним Востоком, а также Внутренней, Южной и Восточной Азией, которые часто объединяют под собирательным названием Шелковый путь, установились к концу I тысячелетия до н. э. Самым знаменитым товаром в этой торговле был китайский шелк, спрос на который среди римских элит был огромен, но фигурировали в ней и многие другие предметы роскоши. Кроме того, предметами торговли часто становились рабы и лошади, которые обладали огромной привлекательностью для купцов, поскольку для их перемещения не нужен был транспорт. В описываемую эпоху, как и позже, международная торговля процветала под защитой кочевых империй. Во времена Римской и Ханьской империй наиболее влиятельной из них было Кушанское царство, которое в период расцвета контролировало территорию современных Пакистана, Афганистана и значительной части Северной Индии и Внутренней Азии. Кочевники также напрямую торговали с соседними оседлыми обществами, порой получая от них товары первой необходимости, например зерно, но также – что важнее – добывая предметы роскоши, которые предводитель войска распределял между своими приближенными, оказывая им щедрое покровительство, что обеспечивало их лояльность и его легитимность.

Тем не менее не стоит недооценивать роль войны в отношениях между кочевым и оседлым мирами. Оседлые общества были лакомой добычей для кочевых степных хищников. Богатый и развитый Китай, граничащий со степями, всегда был лучшей из возможных целей, но Иран и Северная Индия не сильно отставали от него. Даже кочевники, ориентированные на торговлю с оседлыми обществами, прекрасно знали, что торговля станет значительно выгоднее, если от них будет исходить военная угроза. И племенные вожди, и будущие императоры – все правители кочевых государственных образований понимали, что выжить они смогут, только если будут выкачивать богатства из соседних оседлых обществ, добывать трофеи и предметы роскоши, которых жаждали их последователи. Политическая экономия степного мира немыслима без вымогательства и грабежа. Баланс сил между оседлыми и степными империями менялся. В обоих случаях зарождение императорской власти и все ее взлеты и падения объяснялись мощными внутренними силами. Если посмотреть на весь 2500-летний период взаимодействия кочевников и оседлых народов, все равно можно сказать, что кочевые империи, как правило, обладали большей военной мощью, но в политическом отношении оседлые империи были в большинстве своем более жизнеспособны.

Кочевники сохраняли военное превосходство, хотя оседлые общества были гораздо более многочисленны. У хуннского императора (ша-ньюя) было более миллиона подданных, в то время как у ханьского императора – более 54 миллионов, и все-таки на протяжении 80 лет именно хунну диктовали условия китайцам. Все здоровые взрослые мужчины в кочевом мире были наездниками: с раннего детства их учили скакать на коне и стрелять из лука, брали с собой на охоту, которая заменяла военную подготовку. Составной лук, распространенный в кочевой коннице, до изобретения огнестрельного оружия был самым опасным оружием, созданным человеком. Всадники кочевых армий, вооруженные луками, были страшными противниками, которые годами совершенствовали навыки держаться в седле и стрелять. При необходимости правитель кочевников мог призвать в войско четверть населения, оставив стада и табуны на попечение женщин. Конное войско со множеством запасных лошадей отличалось маневренностью, гибкостью и выносливостью, и армиям оседлых обществ тягаться с ним было очень сложно⁷.

Крестьяне, которые составляли подавляющее большинство оседлых обществ, были подготовлены хуже и не могли бросать свои наделы для участия в длительных военных походах. В отличие от охоты и скотоводства, сельское хозяйство позволяло им приобрести лишь некоторые базовые навыки ведения боя. Даже многолетние тренировки не могли превратить крестьян в кавалерийское подразделение, способное противостоять воинам-кочевникам. Для защиты от кочевников оседлым обществам оставалось полагаться лишь на профессиональную армию, в которую обычно входила многочисленная туземная конница. Содержание крупных профессиональных армий обходилось катастрофически дорого. Оседлое общество редко могло отправить на войну более одного процента своего населения, но в чрезвычайной ситуации гораздо больше людей можно было мобилизовать для обороны за стенами города. Кроме того, такие армии сложно поддавались контролю и представляли опасность для своих же правителей.

Даже профессиональные армии, как правило, оказывались в невыгодном положении при столкновении с кочевниками. Крупные вторжения обычно случались не слишком часто, порой успевало смениться целое поклонение, пока большая часть профессиональной армии оседлой империи спокойно сидела в казармах. На содержание этого войска расходовались огромные деньги, но также возникали немалые сложности с поддержанием дисциплины, военных навыков и боевого духа. В наступательных операциях предводитель кочевников, которые были в высшей степени мобильны, обычно выбирал наиболее удачную из потенциальных целей для атаки. Оседлому обществу приходилось оборонять свои поля и многочисленные города. Со временем кочевники неплохо изучили своих оседлых соседей. Купцы без труда шпионили за ними и сообщали ханам, какой город или регион наиболее уязвим. Хотя сначала кочевники не владели осадным вооружением, вскоре беженцы и пленники из оседлого мира обучили их этому мастерству. Вместе с тем описанные Геродотом проблемы, с которыми в VI веке до н. э. столкнулся персидский царь Дарий, когда преследовал скифов по степям и никак не мог вызвать кочевников на битву, стали одним из первых примеров того, как сложно победить кочевое войско. В любом крупном продвижении по степи в противостоянии с кочевниками логистика играла даже более важную роль, чем военная подготовка. Тем не менее преувеличивать не стоит: одержать победу над кочевниками было сложно, однако вовсе не невозможно. В 121 и 119 годах до н. э. прекрасно подготовленная ханьская армия пересекла пустыню Гоби в рамках блестяще спланированных и реализованных операций. Проникнув глубоко на территорию хунну, она частично уничтожила, а частично захватила миллионы голов скота и истребила юо тысяч воинов-кочевников. Получив сильнейший удар, который подорвал их богатство и существенно сократил количество людских ресурсов для ведения войн, хунну так и не смогли от него оправиться⁸.