Сначала она работала в Нью-Йорке, а в 1945 году была переведена в штаб-квартиру министерства в столице США. В Вашингтоне Коплон работала в отделе регистрации иностранных представителей. Согласно американским законам, каждый представитель другого государства, деловой или политический, был обязан регистрироваться в министерстве юстиции. Естественно, что среди прочих документов и бумаг, заведенных на каждого иностранца, находились и отчеты ФБР. На Джудит вышел сотрудник советской резидентуры Валентин Губичев. Коплон передавала ему секретные отчеты ФБР, регулярно выезжая из Вашингтона в Нью-Йорк под предлогом встреч с родственниками.

В 1948 году сотрудники ФБР впервые заподозрили Джудит в том, что она является курьером в советской агентурной сети. В декабре того же года к ним поступила информация, что секретные отчеты в отношении иностранных представителей, въезжающих в США, были представлены в советском посольстве и в других ведомствах. Не установленный источник (возможно, им был один из начальников Коплон) сообщил Эдгару Гуверу (директору ФБР), что женщина, работающая в министерстве юстиции, собирает информацию для советских разведчиков. Описание внешности «завербованной» американки позволило подозревать в связях со спецслужбами СССР именно Коплон. К тому же Джудит всегда отличалась доскональным знанием советского коммунистического режима, а после представления политического анализа СССР в мае 1948 года была повышена по службе. Эдгар Гувер, узнав о возможном пособничестве Коплон русским, хотел ее уволить как неблагонадежную служащую министерства юстиции. Но сотрудники контрразведки посоветовали ему не спешить с таким решением, обещав установить за Джудит интенсивное наблюдение.

Опрошенные соседи Коплон по дому, в котором она снимала квартиру, охарактеризовали ее как воспитанную и скромную женщину. Но прослушивание телефонных разговоров служащей министерства юстиции США выявило более примечательные черты этой личности.

Наружное наблюдение показало, что во время частых поездок Коплон между Нью-Йорком и Вашингтоном многие документы (в том числе и отчеты ФБР) попадали в руки служащего ООН Валентина Губичева. Однако доказательств того, что Губичев являлся офицером советской разведки, не имелось. К тому же этот человек обладал дипломатической неприкосновенностью, и безосновательные проверки ФБР могли бы повлечь за собой международный скандал.

Решено было взять Коплон с поличным. Однажды агенту понадобился сводный список лиц, подозреваемых в том, что они являются сотрудниками советской разведки. Джудит попросила своего начальника Уильяма Э. Фоли показать ей нужный список, мотивировав это необходимой работой. Фоли поставил в известность директора ФБР Гувера о предоставлении отчета по советским представителям в «Амторге» для Джудит Коплон. Документ был передан Коплон 14 января 1949 года.

В тот же день Джудит выехала в Нью-Йорк, не заметив, что за ней следят четыре агента ФБР. Результаты наблюдения за Коплон показали, что мужчина, встретившийся с ней на Манхэттене в ресторане и неожиданно исчезнувший из поля зрения, — член советской миссии в Нью-Йорке, инженер, работающий в архитектурном отделе ООН. Звали этого мужчину Валентин Губичев.

Арестовывать Коплон не спешили. Ее перевели в другой отдел министерства юстиции США. Однако Джудит под предлогом оказания помощи новому сотруднику на своем прежнем месте снова пользовалась секретными документами ФБР. Она брала их домой, перепечатывала на машинке и затем отдавала Губичеву.

Сотрудники ФБР подготовили письмо, содержащее информацию относительно нескольких лиц из «Амторга». Фоли, как бы невзначай, передал этот документ Коплон. Она немедленно выехала в Нью-Йорк, чтобы передать Губичеву сведения о людях, интересовавшихся геофонами, секретными приборами для измерения давления взрыва, использовавшихся при испытаниях атомных бомб. Вся эта информация содержалась в сфабрикованном ФБР письме. Встреча Коплон и Губичева состоялась 4 марта 1949 года. Сотрудники ФБР арестовали эту пару, обнаружив при обыске в сумке Джудит сверток, содержащий копии 34‑х совершенно секретных документов из министерства юстиции, в том числе оригинал письма Гувера помощнику генерального прокурора. Губичев утратил дипломатическую неприкосновенность вследствие перемещения по службе. Он получил единовременное выходное пособие от ООН в размере 2000 долларов и в 1950 году вместе с Коплон предстал перед судом.

Для Джудит это было не первое привлечение к уголовной ответственности. Первый раз она предстала перед судом в июле 1949 года в Вашингтоне. Коплон заявила, что все обвинения в шпионаже в пользу СССР — ошибка, что она — верный и лояльный правительственный служащий, а не шпион и коммунист. Коплон утверждала, что познакомилась с Губичевым в Музее Современного Искусства в Нью-Йорке в 1948 году, и что их связь была исключительно любовной. На самом деле она познакомилась с Губичевым в 1946 году в Нью-Йорке не как с любимым человеком, а как с оператором из советской разведки. Относительно вещественных доказательств (секретных документов, обнаруженных сотрудниками ФБР в ее сумочке) Джудит заявила, что они — сверхсрочная работа, требовавшая анализа на дому. Присяжные совещались двадцать шесть часов и решили, что Коплон виновна. Судья Альберт Ривз приговорил ее к 10 годам лишения свободы.

Вместе со своим адвокатом Арчи Палмером Джудит Коплон выехала в Нью-Йорк, где предстоял еще один суд: над ней и Губичевым. На том слушании дали показания 77 агентов ФБР. Агенты Т. Скотт Миллер и Роберт Вирт показали, что Коплон вела телефонные переговоры со своим адвокатом, записи которых впоследствии были уничтожены. За кражу правительственных документов и покушение на кражу документов, относящихся к национальной обороне, Джудит Коплон и Валентина Губичева признали виновными. Коплон была приговорена к 15 годам тюремного заключения, а Губичева депортировали по соглашению, достигнутому через Госдепартамент.

Однако в 1952 году апелляционный суд пересмотрел дело в отношении Джудит Коплон и отменил ранее вынесенный приговор. Доказательства, представленные ФБР, были признаны недействительными, поскольку включали в себя незаконно прослушанные телефонные переговоры, не представленные в записи адвокату подсудимой. Кроме того, в пользу Коплон были обстоятельства ареста: ее задержали без ордера. Вскоре после этого суда Конгресс принял закон, разрешающий арест без ордера по делам о шпионаже.

Джудит прекратила свое сотрудничество с советской разведкой. Бывшая шпионка вышла замуж за Альберта Соколова. Этот 41-летний юрист работал в фирме, которая вела в суде защиту Коплон. У Альберта и Джудит родились четверо детей. Дальнейшую жизнь Коплон посвятила домашнему хозяйству.

Хильда Раке родилась 30 мая 1909 года в Берлине. В юности состояла в подпольной организации коммунистической партии Германии. В 1941 году Хильда вышла замуж за Ганса Коппи. В начале второй мировой войны она работала в Имперском страховом банке для служащих, параллельно выполняя задания советской разведки.

Хильда Копли была арестована 12 сентября 1942 года и помещена в тюрьму. Там 27 ноября 1942 года Коппи родила сына. 20 января 1943 года Имперский военный суд приговорил ее к смертной казни. Исполнение приговора задержали на несколько месяцев по причине выкармливания грудного ребенка Хильды. Коппи была казнена в берлинской каторжной тюрьме Плётцензее 5 августа 1943 года.

6 октября 1969 года Хильду посмертно наградили орденом Отечественной войны 2‑й степени.

Родилась 11 января 1913 года в Массачусетсе. Ее отец, Владислав Петке, был выходцем из Польши. В молодости Леонтина участвовала в политической и профсоюзной деятельности, являясь членом коммунистической партии США.

В 1941 году она вышла замуж за Морриса Коэна. Именно супруг привлек Леонтину к сотрудничеству с советской разведкой. С 1941 по 1945 гг. Коэн использовалась в качестве агента-связника резидентуры в Нью-Йорке. По заданию Центра ей удалось добыть образцы урана. (Для этого Леонтина выезжала в Канаду).