Но я уже не смотрел на них, полностью сконцентрировавшись на Грише и его «сумеречной» ране. Хист медленно перетекал из меня в беса, начиная вихриться и расходиться в стороны возле шеи. Что мне не нравилось — большая часть его куда-то исчезала. Словно сливалась в унитаз. И лишь треть или около того удавалось направить на лечение. Точнее, на заделывание прорехи.

Учитывая, что с последнего своего целительства я стал более серьезным рубежником, рана меня напрягала. Мне понадобилось около пятнадцати минут и четверти всего ведунского хиста только на то, чтобы залатать прореху. И то создавалось ощущение, что мои «припарки» помогут лишь на время. После я заполнил промыслом Гришу, боясь, как бы хист снова не выплеснулся. Но нет, вроде обошлось.

Я облегченно выдохнул, лишь когда бес открыл глаза.

— Хозяин, — почему-то не обрадовался, а смутился он. — А ты чего тут? И где она?

— Живу я здесь. Рассказывай, что произошло. И что еще за «она»?

— Не что, а кто. Нимфа, — мечтательно ответил бес, приподнимаясь на локте.

— По порядку рассказывай,

— Рассказываю. Значит, сидели мы с Митяем, расписывали пульку, пили коктейли…

Кстати да, после появления в нашей жизни Алены Николаевны, нечисть открыла для себя чудесный мир коктейлей. Точнее, самый простой из них — отвертку. Правда, в их напитке сока было меньше, чем водки. Но тут уж ничего не поделаешь, у всех свои вкусовые предпочтения.

— И тут я услышал шум, — загадочно продолжил бес.

— Дядя Гриша, я же услышал, — вмешался Митя. — Ты сказал, что мне показалось. Это крысы или еще кто…

— Ну, мы услышали, какая разница? — возмутился Григорий. — А будешь меня перебивать, я вообще обо всем забуду! Пошел я, то есть мы, поглядеть, что там… Ну и…

— Гриша, мать твою, не томи, — тряхнул я нечисть. — Я тебя с того света вытащил.

— Короче говоря, там такая краля стояла, хозяин. Я таких бесовок в жизни не видывал. Задница, грудь, лицо. Все на десять баллов. У меня даже в горле пересохло. А та вроде как удивилась, что я тут.

— Дядя Гриша, не так все было… — подал голос Митя.

На этот раз возмутились мы оба. Только если бес погрозил кулаком своему собутыльнику, я поднял палец перед собой. Мол, дружок, потерпи немного и до тебя очередь дойдет.

— В общем, удивилась она, но ты же меня знаешь. Я только сначала растерялся, а потом понял — это же от тебя подарок.

— От меня? — удивился я. — Бесовка?

— Ну да. Ты же видишь, что мы страдаем… — взгляд Григория мельком пробежался по стоявшим неподалеку людям. На мгновение остановился на Алене и вновь вернулся назад. — В общем, решил мне девку подогнать.

— Девку, — повторил я, пытаясь не рассмеяться.

Не знаю, принять слова беса за комплимент или за оскорбление? Наверное, все-таки первое. Лично о подобном даже и не думал. И вообще считал, что их «страдания» не так уж и не заслуженны.

— Прости господи, проституточку. Какая разница? Ты меня знаешь, я сам против продажной любви, хозяин, но тут такая краля. В общем, завертелось у нас как-то само собой. Я к ней, так и так, разрешите познакомиться, бес дворянского происхождения Григорий…

— Ты дворянского происхождения? — удивился я.

— Ну не прям, чтобы сильно. Но кто же сразу разбираться будет? В общем, слово за слово… точнее, говорил только я, она молчала, но сильно не сопротивлялась. Значит, думаю, дело на лад идет. Я ужом вьюсь вокруг нее, а она возьми да и поцелуй. Вроде как в щеку хотела, но получилось в шею. Ох, хозяин, у меня такого сроду не было. Словно пальцы в розетку засунул…

Судя по лихорадочному блеску глаз беса, он говорил искреннюю правду. Я впервые видел, чтобы Гриша так возбужденно рассказывал о бабах. Нет, так-то он всегда являлся большим охотником до женского пола. Однако сейчас его рассказ не походил на обычную историю приятного проведения досуга. Бес был словно… одержим.

— Что потом? — спросил я.

— Да ничего. Очнулся, перед глазами ты. Вот этот тоже, — указал он на рубежника. — А где бесовка?

— Сдается мне, что никакой бесовки не было. Ну-ка, Митя, расскажи что ты видел.

И чем внимательнее я слушал лесного черта, тем больше убеждался в своей правоте. Потому что версия Мити совпадала с версией Гриши почти во всем. Кроме одного единственного момента. Вместо бесовки он увидел… нет, не чертиху, а кикимору. Тут я едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Нет, я догадывался, что вкусы Мити весьма специфичны, но чтобы настолько…

Интересно еще было и то, как отреагировал черт. Увидев свой идеал во плоти, Гриша сразу же включил переднюю передачу и надавил на газ. Тогда как Митя, напротив, «подвис». Ну да, он у меня юноша робкий, романтичный. С личной жизнью ему тяжело будет.

Лео, который стоял все это время с непроницаемой физиономией, кивнул мне, когда я закончил. И мы прошли на кухню.

К тому моменту Борец куда-то испарился, а Шрам стал «колдовать» с печатями. Алена, само собой, увязалась за нами.

— Чай, кофе? — спросила она с самым невинным видом.

— Чай, — ответил Лео, даже не обратив внимания на странное поведение пустомели.

Это он зря. В таких деталях обычно и кроется дьявол. Если бы телохранитель немного вник в мою жизнь, поинтересовался бытом, то узнал бы, что Алена ужасная хозяйка. В смысле, я раньше даже не догадывался, что можно как-то не так заварить чай. Но у девушки получалось на удивление ужасно. Создавалось ощущение, что в чайник напихали вонючих мокрых тряпок, а после засыпали самой дешманской чепухой из местного «Дикси».

Алена была крутым администратором — под ее чутким руководством нечисть заваривала отличный чай, готовила превосходные завтраки и обеды, занималась уборкой и даже стиркой. Но вот когда дело касалось личного участия, все было очень плохо.

Единственная цель, из-за которой Алена сейчас ударилась во все тяжкие — быть поближе к нам и узнать, что именно здесь произошло. Ради этого можно даже чай заварить.

Вместе с тем Лео повезло. Видимо, особой бедовостью он не страдал. Потому что Алена поставила кипятиться электрический чайник и бросила заварочный пакетик в чашку. Думаю, тут она вряд ли что испортит.

— Понимаешь, кто это был? — спросил меня Лео.

— Конечно понимаю. Суккуб, — ответил я. — Учитывая, что их тут не пруд пруди, даже могу догадаться, кто именно. У меня лишь два вопроса — «как» и «зачем»?

— По поводу как — есть одна догадка. Обойти печать можно, только это очень… непросто. Вариантов несколько, но каждый из них фантастический.

Я закатил глаза. Ну да, мы же не живем среди нечисти и магии. Хорошо, что ответить ничего не успел. На кухню буквально ворвался Шрам.

Что интересно, рубежник ничего не сказал, только кивнул Лео. А тот тяжело вздохнул. И выдал одно слово: «Мертвый?».

— Да, — ответил Шрам.

— Звони нашим, объясни все. Пусть присылают еще людей. Как же все не вовремя!

Шрам ушел, а я внимательно посмотрел на Лео:

— Ты же расскажешь, что именно произошло?

— То, чего я и опасался. Госпожа Мария не простила тебе смерти мужа и решила отомстить. С помощью домового, которого очаровала, пробралась сюда, а дальше ты уже знаешь.

— Домовой? — подала чашку с горячим напитком Алена. — Это которых из блюдечка молоком поят?

Мы посмотрели на нее так, как и следует глядеть на чужанина, говорящего чушь. Я даже представил, как волосатый бородатый человечек скорчился над блюдцем и хлебает молоко.

— В Петербурге домов много, а домовых не хватает, — стал объяснять Лео. — Вот тут за каждым и закреплено несколько объектов. За Нилом Климычем пять доходных домов, еле успевал следить. Царство ему Небесное.

— И вы не предугадали, что суккуб сможет охмурить домового и пробраться ко мне?

— Не просто охмурить — полностью сломать волю. Это же самоубийство для суккуба. Смертный приговор. После поцелуя Суккуба от нее даже свои открестятся.

— Вот и возникает второй вопрос — зачем? — спросил я. — Ты правильно сказал, это самоубийство.