— Держи девку! — крикнул кто-то. Лорри припала к шее жеребца, толкнула пятками в покатые бока и конь рванулся в чащу.
Один из разбойников, стоявших у костра, поднял арбалет. Выпустил стрелу, затем молниеносно приладил другую и снова послал ее вдогонку девушке. Борзун грязно выругался. Кто-то помогал раненому, торопливо перевязывая его рану, но Лорри уже не видела этого. Жеребец мчал ее куда-то вперед, по ему одному видимой и ведомой тропинке, а девушка продолжала прижиматься к его шее, чувствуя острую боль чуть ниже плеча. Некоторое время Лорри слышала звуки преследования, но вскоре они затихли. Она проехала еще вперед, сокращая расстояние между собой и возможными преследователями и только после этого перевела коня на рысцу. И только отъехав на приличное расстояние от своей стоянки, она наконец придержала коня и выпрямилась в седле.
Сильная боль пронзила грудь. Девушка охнула и каким-то чудом не выпустила из рук меч. Вернула его в ножны и потянулась к груди. Выругалась нащупав торчащее из тела стальное острие и теплую липкую кровь на пальцах. Перед глазами все поплыло, став одним черным пятном. Лорри проморгалась и навела резкость взгляда, огляделась и увидела, что находится в чаще. Было слишком темно, и девушка не могла понять, проходила ли она здесь раньше. Она ничего не узнавала, а взгляд то и дело мутнел и кровь не переставая вытекала из раны.
— Поехали, милый, — шепнула она коню и толкнула его бедрами, принуждая перейти на шаг. От каждого движения жеребца в груди отдавалось нестерпимой болью и Лорри едва сдерживала стон. Она понимала, что скорее всего тот разбойник, которого она ранила, до утра не проживет, а это значило только одно — его дружки будут ее искать.
— Надо уехать отсюда, — вертелась мысль в ее голове.
— Если что, отправляйся на восток, — раздались знакомые слова, словно Булат оказался за ее спиной и Лорри внезапно поняла, что это она сама произнесла их вслух.
— На восток, — повторила она тихо и внезапно улыбнулась, даже несмотря на боль и злость.
— Видимо мне все же придется воспользоваться твоим гостеприимством, — подумала она, мысленно обращаясь к Булату, словно он был где-то рядом.
Девушка подняла голову к небу, посмотрела на звезды и направив своего коня в нужную сторону, снова легла на его шею, обхватив ее крепко руками.
— Вперед, — шепнула она на ухо скакуну. Тот недовольно заржал и пошевелил ушами, но послушный движению колен, шагнул вперед. На восток…
… Ранним утром мальчишка пастушок, открывая двери для стада, увидел лежащую на земле девушку. Она была без сознания. А рядом стоял наклонив голову, жеребец и жевал траву у обочины.
Ролло за этим ужином глаз не сводил с красавицы рабыни, что поносила мед в большом кувшине. Он следил за тем, как колышется объемная грудь молодой женщины и как разгораются ее глаза, когда она видит неприкрытый интерес молодого господина. Ролло так и норовил прикоснуться к ее округлым бедрам, стоило только женщине оказаться рядом. Да она и сама старалась подходить к нему чаще, словно бы подливала в кубок мед и Ролло старательно его опорожнял, чтобы дать повод красавице подойти к нему лишний раз. К концу ужина, он не стесняясь родителей и мрачной жены, притянул рабыню к себе за руку и что-то шепнул ее в ухо, отчего та радостно закивала, качая темноволосой головой.
Фрида видела все это и едва заставляла себя притронутся к еде. Она бездумно ковыряла ложкой пищу, размазывая кашу по тарелке и следила за своим мужем одновременно с ненавистью и любовью в синих глазах. Фрида понимала, что этой ночью Ролло будет не один, впрочем, как и в прошлые несколько тоже.
От бессилия хотелось выть и расшвырять по столу посуду. Хотелось вцепится девке в волосы и рвать их. Хотелось бить ее по щекам и одновременно кричать, дико и страшно от переполнявшей грудь ревности и злости… Но Фрида ничего этого не делала, позволяя себе только следить взглядом за действиями мужа и одновременно думать о том, что делать. Так дальше жить она больше не могла. Не могла и не хотела.
Отец Ролло, Хольми, поглядывал на проделки сына хмурясь. Он сам позволял себе развлекаться с рабынями, но никогда не унижал этим свою жену, прилюдно оказывая знаки внимания другой женщине в ее обществе. А сейчас глядя на красную от стыда и злости невестку, Хольми решил после ужина переговорить с сыном о его поведении, но Ролло к концу застолья оказался уже изрядно под хмельком и отмахнувшись от разговора, попросил перенести его на утро.
— Когда я буду в состоянии понять твои слова отец, — сказал он и добавил, — Прости, но я сейчас плохо соображаю! — он покачнулся в сторону, улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой.
Хольми нахмурился, но решил, что утром будет действительно лучше повлиять на сына. А Ролло махнул рукой рабыне, и девушка только кивнула при этом улыбаясь лучезарно и счастливо на внимание господина.
Фрида пожелала спокойного сна свекрови и свекру, а сама осталась присматривать за тем, как рабыни убирают зал и обеденный стол. Дочь Торхельма молчала и лишь холодным взглядом следила за соперницей, при этом думая о своем. Фрида уже знала, что будет делать дальше, главное не истерить и не показывать, что ее так сильно задел интерес мужа к другой, но и спускать подобное больше не было сил.
Когда уборка закончилась, Фрида отпустила девушек, а сама вышла из зала и решительным шагом направилась к комнате мужа. Остановившись под дверью, она прижалась ухом, прислушалась в то, что происходило в комнате, но услышала только тихие шаги, а затем скрип кровати, просевшей под тяжелым телом. Глухой удар сапога по полу затем еще один… Ролло готовился ко сну, или к приему любовницы.
Фрида отпрянула назад, прижалась спиной к противоположной стене и огляделась. В шаге от нее горел светильник. Света давал не много, но вполне достаточно, чтобы можно было видеть коридор. Дочь Торхельма шагнула к нему и приподнявшись на цыпочки, погасила огонь. Коридор погрузился в темноту, а сама юная хозяйка поместья затаилась в ожидании.
Ждать пришлось не так долго…
Рабыня появилась спустя некоторое время. Девушка шагала не таясь, легко ступая по деревянному полу ногами, обутыми в мягкие туфли. Длинные распущенные волосы чуть развевались от движения. Она немного замешкалась, заметив, что коридор утопает в темноте, но всего на короткую пару секунд, а затем смело и решительно двинулась вперед.
Фрида усмехнулась. Ее глаза несколько привыкли в темноте, позволяя дочери Торхельма разглядеть очертания соперницы. Сама она была не видима для красавицы рабыни и поджидала ее, как хищник караулит жертву, подобравшись и слегка прижав голову к плечам. Едва девушка оказалась рядом, а тонкая рука потянулась к дверной ручке, как Фрида бросилась на нее. Зажав ладонью рот рабыни, она оттащила ее в сторону. Губы прижались к самому уху соперницы. Пальцы накрутили длинные роскошные пряди и теперь изо всех сил тянули голову девушки вниз, вторая ладонь плотно легла на рот рабыни.
— Сейчас ты закроешь свой рот и выслушаешь меня, — сказала еле слышно Фрида.
Рабыня кивнула.
— Я твоя хозяйка и сама понимаешь, что я могу сделать с тобой, если ты не послушаешь меня и не выполнишь то, что я прикажу! Ролло не всегда будет рядом, — Фрида для своего сложения была достаточно сильной. Недаром она походила на своего отца не только внешне, но и толикой силы в хрупких на первый взгляд руках.
— Сгною, если ослушаешься, — добавила на всякий случай милая жена Ролло.
Рабыня кивнула, показывая, что понимает слова хозяйки и соглашается с ними.
— А теперь, моя дорогая Самира, слушай, — и Фрида зашептала ей на ухо свой план. Девушка слушала и кивала, а когда Фрида наконец отпустила рабыню, та поспешно отправила платье и волосы, а затем бросила взгляд на темноту, скрывавшую госпожу, но Фрида уже сделала шаг назад, растворяясь во мраке.
— Иди, — шепнула ей тьма.
Самира кивнула и снова потянулась к дверной ручке, затем приоткрыла двери и скользнула в образовавшийся проем. Фрида метнулась следом, приникла ухом к закрывшейся двери.
