Литмир - Электронная Библиотека

Варя прижалась к плечу Алексея и вроде как пыталась плакать, остальные начали её поддерживать и успокаивать, и косо смотреть на меня. Я сделала вид, что проверяю телефон:

– Ой, простите, у меня ж окулист сегодня, совсем забыла! Я побегу.

«Останься! Перестань прятаться!» – потребовал внутренний голос.

Но я, упрямо проигнорировав свою вторую личность, не дожидаясь ответа Алексея, развернулась на пятках и помчалась к себе.

До самой двери палаты казалось, что меня преследуют злые собаки, нет, волки, нет, львы. По крайней мере, я знаю, что могу противостоять голосу в голове и что владею контролем над собственным телом. Проскользнув к себе, плюхнулась на постель, пытаясь отдышаться.

– Александра, – заглянул сердитый Фёдор Степанович, – неужто пожар? Или цунами? Я, когда прогулку одобрял, не предполагал, что вы сразу же начнёте к марафону готовиться! Увижу, что бегаете, назначу седативные!

– Я больше так не буду! – усталым, безжизненным голосом ответила я.

– Вот и чудненько! Да, кстати, Ольгу Александровну я уже обрадовал, теперь и вам сообщаю: завтра планирую оформлять вас на выписку. Погодите радоваться! – доктор тонко подшутил над моим растерянным лицом. – Две недели домашнего режима с наблюдением терапевта по месту регистрации. Потом ко мне. Вопросы?

– Нет вопросов! – отчеканила я.

В восемь утра уже в полной боевой готовности с собранной сумкой я ожидала выписки. Мама обещала подъехать ближе к обеду. Я же не знала, нужно ли попрощаться с Алексеем или нет. После вчерашней неудавшейся прогулки он больше не подавал признаков жизни. Хотя к чему все эти формальности, сегодня я вернусь к своей привычной рутине, вернее, попытаюсь вернуться. Глюков больше не было, но и я от людей отскакиваю как от огня.

С Надеждой мы договорились встретиться так же через две недели. Вообще, она мне нравится, если опустить нюанс, что её работа заключается в том, чтобы копаться в моей голове и анализировать меня. Я думала, наши встречи будут похожи на эпизоды из фильмов, когда ты лежишь на кушетке, а твой психотерапевт делает странные пометки в блокноте и спрашивает:

«Хотите поговорить об этом?»

Надежда даёт мне художественные задания, а после занимается своими делами, читает, пьёт кофе.

Я всё же собралась с духом и решила попрощаться с соседом по несчастью. Лёша завтракал у себя в палате за небольшим столиком у окна. Увидев меня маячащую перед входом, он улыбнулся и жестом пригласил присоединиться.

– Приятного аппетита! А я вот всё. Пришла сказать: до свидания.

– Везёт же! – улыбнулся парень. – Ты точно здесь на особом счету, мне до конца недели тусоваться.

– Нет, я им порчу ауру умиротворения, они от меня избавиться давно хотят! – шутливо отмахнулась я.

– Я рад, Саш, что ты скрасила мне эти дни. Надеюсь, мы будем часто видеться в универе.

– Конечно, будем! Столовая одна на всех! – закивала я.

– Можно я тебя обниму, что ли, на прощание? – Лёша привстал, опираясь на костыли.

– Да, конечно, – я попыталась посильнее натянуть рукава толстовки, чтобы спрятать даже кончики ногтей.

Сосед обнял меня легонько. Я уткнулась подбородком ему в плечо. Такой естественный, будто выработанный годами рефлекс, такие родные приятные объятия, словно я вернулась домой.

– Не болей, – прошептала я отстраняясь. – И Лёш, ты ведь мне позвонишь, если будет совсем плохо?

– Позвоню. И ты тоже звони.

Выписку Богданов принёс незадолго до обеда:

– Вот, Александра, ты свободна, – доктор вручил мне длинный больничный бланк с печатями.

– Спасибо, Фёдор Степанович, а это вам, – я протянула свёрток с портретом, выполненным простым графитовым карандашом и углём. То самое первое задание от Надежды.

– Да, барышня, если бы не обстоятельства нашего с вами знакомства, я бы назвал эту встречу счастливым случаем! И Александра, если вдруг появятся проблемы со зрением, опорно-двигательным аппаратом, немедленно ко мне! Идёмте, я вас провожу к Ольге Александровне.

Мама ожидала на крыльце у больницы. В руках она держала пушистый букет с разноцветными герберами и небольшого плюшевого мишку.

– Аська-Колбаська! – мама кинулась обниматься.

Я подготовилась заранее и спрятала все доступные ей открытые участки моей кожи. Стиснула родительницу в крепких объятиях и, если бы не букет, наверное, закружила бы. Мама хохотала, как девчонка. В обычных джинсах и тёплом кардигане её от студентки не отличишь.

– Ух, а бледная какая! И похудела опять, Александра! Так дело не пойдёт! – притворно ворчала мама.

– Эй, где там Зелепупка? – послышался бас Кирсанова над головой. – Иди-ка сюда!

– Дядь Петь, и ты тут! – обрадовалась я и бросилась на шею соседу.

– Ну так! Мы тебя домой доставим в лучшем виде! Неужели ты думала, что я вас на электричке толкаться отпущу!

Дядя Петя кивнул на старенький «Фольксваген» за спиной, я широко улыбнулась:

– Ты побрился! Смотри, мам, дядя Петя без бороды лет на десять моложе выглядит! Красивый какой! Да он у нас ого-го!

– Санёк, скажешь тоже! – засмущался сосед.

– Петь, ребёнок правду говорит! Ты со своей бородой как пожилой старец!

Мы с мамой вгоняли в краску Кирсанова, и я не сразу заметила, как рядом с нами остановился тонированный внедорожник.

– Ася.

Я услышала своё имя, этот голос, эти интонации и застыла, в груди сердце стучало как сумасшедшее. Не чувствуя ни рук, ни ног, попыталась развернуться к нему.

– Ася, – повторил мужчина в дорогом тёмном костюме, – привет.

– Вы… – едва прошептала я и развернулась к маме. – Мам?

Она опустила глаза, но почти спокойно произнесла:

– Это папа, Ася. Ты забыла?

Глава 7

Я не могла заставить себя взглянуть на него, боялась, что это очередной глюк. Кто-то из свиты отца сунул ему в руки огромный букет белых роз. Константин Владимирович Игнатов, сделав всего несколько стремительных шагов вперёд, оказался совсем близко:

– Это тебе. Извини, я не знал, какие цветы ты теперь любишь.

– Спасибо… вам… тебе… – я, пряча пальцы в рукавах толстовки, неуклюже приняла букет.

– Ты уже лучше себя чувствуешь? – спросил отец как ни в чём не бывало.

– Да, – ответила я, не зная, куда деть взгляд.

– Может, у вас с мамой найдётся время, чтобы пообедать со мной? – спросил отец.

Я обернулась к маме с немым вопросом, застывшим на лице. Та, точно на приёме в королевской семье, голосом уважаемого педагога ответила:

– Константин, мне нужно заехать по делам, – мама откровенно лукавила, – пообедайте с Асей. Позже мы её заберём и поедем домой.

– Я могу сам привезти, – любезно предложил отец.

– Нет, – резковато ответила мама. – Не нужно утруждаться.

Ольгу Александровну немного потряхивало, и дядя Петя осторожно взял её за руку, потихоньку оттесняя за свою спину. Этот милый жест заботы в первую секунду удивил, а потом до меня, стоеросовой дубины, наконец дошло.

– Я наберу, – ответил отец и направился к машине. – Ася?

– Да. Иду, – я на автомате согласилась, даже сразу не сообразив, что отправляюсь на обед с собственным, самым настоящим отцом.

Только когда за мной уже захлопнулась дверца машины, вздрогнув от отрезвляющего звука, я собрала мысли воедино. Мы оба не спешили с разговорами. Я рассматривала через тонированное стекло мегаполис. Константин Игнатов периодически отвечал на телефонные звонки. Картинка города плавно сменялась от безликих серых спальных окраин к нарядному центру.

– Ты какую кухню предпочитаешь? – вдруг спросил отец.

Я снова вздрогнула от звука его голоса:

– Всё подряд ем. Ой, только… – я пригладила свою потрёпанную толстовку. – Простите… то есть прости, я, кажется, не подумала, что одета не совсем подобающе.

Наверное, Игнатов впервые решился прямо на меня взглянуть, мне было не по себе: вдруг отца разочарует то, во что вырос его маленький ангелочек:

9
{"b":"919411","o":1}