— Поцелуешь меня, — спросил Волк, как видимо отчаявшись как-либо по-другому оторвать меня от себя. Я практически на ощупь, губами, нашла его губы. Прошлась языком по нижней, ощущая на ней свой собственный вкус. Он не торопил, позволял целовать, как мне захочется, и когда наши языки соприкоснулись вкус моих соков стал ощущаться намного ярче. Его рука опустилась на мои ягодицы и притянула к себе, позволяя почувствовать всю степень его желания.

Я отстранилась и взглянула в потемневшие от страсти глаза. Волк смотрел откровенно, не скрывая своих желаний, мне казалась я могла прочитать их прямо на сетчатке, но самое главное, не заставлял, ни словом, ни действием. Давая мне возможность решиться самой. «Я остановлюсь в любой момент, когда захочешь», «Я не сделаю тебе того, чего ты сама не захочешь». Отчего же так тяжело решиться на этот шаг. Не думаю, что это так противно, член у Волка красивый, насколько может быт красив мужской орган. Только вот, достаточно большой, и как он помещается в меня, а как сможет поместиться во роту.

Это тараканы, он прав, это ни мои мысли, это тараканы. Пока пыталась понять себя, меня осенило, я боюсь не самого акта, точнее минета, давай Алиска, пора бы уже называть вещи своими именами, я боюсь, что ему не понравиться. У него наверняка было куча женщин, с богатым опытом, а я… да я член в руках не держала, пока мой Волк не показал, как это делать. Пожевав свою нижнюю губу, решилась, сейчас или никогда. Завалив мужчину на спину, без особого труда, я стала покрывать поцелуями его живот. Что ж, начнем с малого, потом само собой получиться. И тут, этот невероятный мужчина, отстраняет меня, обхватывает лицо руками, опять заставляя смотреть только ему в глаза.

— И это у тебя впервые, я правильно понимаю, — не спрашивает, утверждает. — Если ты не готова, не хочешь, ты не должна это делать, только потому, что это сделал я. Ты понимаешь, — ну что ты делаешь глупый, я и так восхищаюсь тобой, куда заставлять меня делать это ещё сильней. Почему ты такой понимающей, откуда так хорошо угадываешь все мои страхи. — Я тебя не принуждаю помнишь, не хочу, чтобы ты испытывала страх, неуверенность или ещё хуже боль.

— Я уверенна, я хочу, только… — он не перебивает, ждёт, когда я соберусь и договорю. — Я боюсь вовсе не потому что не хочу… Господи, как же это трудно сказать, — я отвожу глаза, и прикусываю свою многострадальную губу.

— Ну, — подталкивает он, но не торопит, — мне ты можешь сказать, только так мы сможем доставить друг другу удовольствие.

— Я боюсь, что тебе не понравиться, — выпаливаю на одном дыхании и сильно зажмуриваю глаза. Потом слышу легкий смешок и невесомые поцелую на веках.

— Глупенькая моя девочка, как мне может не понравиться этот ротик. Давай откровенность за откровенность, — мотнула головой в знак согласия, и приоткрыла пока только один глаз. — Я мечтал о твоих губках на своем член, как только впервые поцеловал тебя. В том закоулке, куда тебя затащил. Ты так призывна облизывала их, буквально насилуя моё воображение.

Мой рот против воли расплылся в довольной улыбке, да комплемент — откровенная пошлятина, но кто нас девочек разберёт, тем более момент само-то для подобных комплементов.

Теперь уже более решительно оттолкнула Волка от себя, и на кровать за одно, удобно устроившись у его бедра, уверенно, но очень нежно обхватила его твердый ствол рукой. Прошлась вниз вверх, раскрывая головку от крайней плоти, и немедля, ни давая себе не единого шанса передумать, коснулась кончиком языка его головки. Сначала едва ощутимо, лишь пробуя на вкус, потом более решительно, как облизывала бы подтаявшее в стаканчике мороженое. Цепляю уздечку, проходясь языком по кругу, кружу возле обнаруженной мной дырочки и чувствую на губах первую каплю его удовольствия.

Так, можно считать, что я всё делаю правильно. Прохожусь языком от головки к основанию и обратно, попутно рассуждая как глубоко, при полном отсутствии опыта, я смогу его взять. И пробую совершить первое погружение, помогая себе рукой. Глухие мужские стоны, подсказывают верность моих действий, и я совершаю то, что когда-то слышала от своих развратных подруг, делаю вакуум и выпуская член изо рта. Сверху раздаётся рык, и в мои волосы зарывается мужская рука, собирая рыжую копну в хвост. Такое действе я, повторяя ещё несколько раз, пока не чувствую, что Волк активно помогает мне бедрами, вот-вот грозясь перехватив инициативу.

Откину все сомнения, я расслабляюсь в его руках, он правильно считывает мой жест и уже не сдерживаясь, но всё равно осторожно, сам нанизывает мою голову на свой член. Пара минут таких толчков и я чувствую, как он увеличивается в размерах, готовый разверзнуться Везувием, Волк пытается отстранить меня, но ведомая страстью и новыми, неведомыми до селя ощущениями, не выпускаю его плоть из рта, показываю высшую степень готовности. Он принимает моё согласие, и парой выпадов доводит себя до оргазма, а меня приводит в эйфорию, брызнувшей в нёба спермой, довольно приятно на вкус. Мне кажется он превратит меня в маньячку. Позволяя чуть обмякшему члену покинуть свой рот, звонко чмокаю его на прощание.

— Это было нечто, для новичка, ты неплохо разбираешься в минетах, — он коситься на меня сверху, блаженно улыбаясь.

— Кое-что слышала от подруг, — признаюсь, мне вообще становиться легко говорить ему обо всём на свете.

— Теперь я безумно хочу есть, давай закажем что-нибудь прям сюда, или ты хочешь спуститься в ресторан.

— Нет, — твердо отвечаю, подтверждая свой ответ головой, — не хочу в ресторан.

— Хорошо, тогда вон там лежит меню, посмотри и выбери, что захочешь, я только отлучусь на звонок и присоединись к тебе.

Я киваю в знак согласия и принимаюсь изучать блюда. Всё более-менее понятно, только вот загвоздка, тут абсолютна нет цен, они попросту не прописаны. Как можно узнать стоимость обеда если цены на блюда не известны. Мне не хотелось бы тратить лишние деньги, на горизонте переезд и кредит, может вовсе отказаться от еды, сослаться на плотный завтрак.

— Что выбрала, — он обнимает меня сзади, заглядывая в пресловутое меню.

— Почему тут нет цен, — спрашиваю, как можно беззаботнее.

— Не знаю, я никогда не думал об этом. — чувствую, как он пожимает плечами. — Так, что ты выбрала.

— Я наверно ничего не буду, я не голодна, у меня был плотный завтрак, поэтому пока не хочу.

— Ты знаешь сколько прошла времени, — спрашивает Волк строгим голосом, заглядывая мне через плечо. — я рассчитался за твой завтрак, не думаю, что на такую сумму можно плотно поесть, — краска заливает моё лицо не только от вранья, которым пытаюсь прикрыться, но и от осознания того, что этот мужчина за меня заплатил.

Он смотрит на меня хмуро, а потом прислоняет своё ухо к моему и прикладывает указательный палец к губам, призывая к молчанию. Так мы сидим не больше минуты, и я не выдерживаю.

— Что ты делаешь?

— Чшшш, я пытаюсь слушать, — невозмутимо отвечает мужчина и прикрывает мой рот ладонью.

— Что можно услышать в моём ухе, — спрашиваю, оторвав от себя его руку.

— Там походу тараканы готовят очередное собрание, хочу поучаствовать. — в непонятном мне порыве, заезжаю локтем ему в бок, от чего он наигранно стонет. — Больно.

— Ты надо мной издеваешься.

— Это ты надо мной издеваешься, а я хочу есть. — Волк нагло выхватывает у меня меню, и сам делает заказ из нескольких блюд и десертов, делая оплату в счёт номера. Затем подходит ко мне и нежно берёт моё лицо руками, легкий поцелуй в губы и престольный взгляд. — Я не знаю, что твориться в этой рыжей головке, и не знаю, как договариваться с её жителями, но я очень тебя прошу, тебя Лисичка, просто говори. Мы не строим отношения, не пытаемся понравиться друг другу, мы просто приятно проводим время, и это приятно должно быть обоим, игра в одни ворота, это не игра. Я взрослый дядя, а ты взрослая тётя, притворные ужимки мы давно переросли. Хотяяя… — он прищуривает один глаз, и чмокает меня в нос, — иногда, мне кажется, что ты ещё совсем девочка.