— Уже лучше, Василий Петрович. Вашими стараниями, — с благодарностью кивнул боец.

— Пусть не пропускает занятия. Ирочка сказала, что у нее очень хорошие улучшения.

— Пусть только попробует, — буркнул Андрей, глянув на Инжера с интересом.

Внутри здание оказалось светлым и очень чистым. По коридорам сновали люди в белых халатах. Василий Петрович тоже взял с вешалки один, а парню протянул другой: — Накинь поверх формы. Здесь все же лаборатория и немножко исследовательский центр.

Василий Петрович вел Инжера по коридору, открывая каждую дверь и рассказывал какие исследования и эксперименты в них проводятся. Хвастался оборудованием и другой техникой.

Это было его безраздельной вотчиной. Только сейчас Инжер понял насколько это здание и работа важна для Василия Петровича. Он ей жил и ей болел, а больше ничего ему не нужно было.

— Здесь мы лекарства новые пытаемся делать и старые воссоздавать, благо рецепты остались, да только с ингредиентами швах, — мужчина развёл руками. — Новые штуки тоже создаем, как ты уже понял. Для армии, для быта, но мне, если честно, для армии что-то делать неинтересно, — Василий усмехнулся. — Я не вижу выгоды в войне, тем более мы с Михеем в относительно нормальных отношениях.

— Говорят, у вас война была, — напомнил ему Инжер.

— Была, — не стал отрицать Василий, — глупость, а не война. У него там слишком амбициозные товарищи появились, у меня ответили и началось. Насилу я остановил эту канитель. Ездил с Михеем объяснялся. Неужели ты об этом не слышал?

— От кого слышать? — усмехнулся парень. — Инструкторы это не рассказывают.

— И то верно. Идем, покажу тебе святая святых.

Они прошли к лифту, мужчина приложил карту к специальному считывателю и нажал кнопку минус второго этажа. У Выхода их встретила охрана, проверила пропуски и пропустила внутрь.

Парень вздохнул, разглядывая хорошо ему знакомые установки по производству воздуха.

Помимо пищи и освещения одним из самых ценных ресурсов в нынешней жизни, является кислород. Его производят древние машины, разбросанные по подземному миру людьми, построившими все подземелья и города в них.

Это все, что Инжер знал о создании этих механизмов, но вот их устройство парень выучил на зубок. Успел изучить в деревне, ведь у них была одна такая.

— К сожалению, прошло слишком много времени, и уже никто не знает, как они построены и за счет чего функционируют, а между тем ресурс этих устройств неуклонно подходит к своему концу, — вещал между тем Василий Петрович, демонстрируя замершему юнцу святая святых Башни.

Видно как Василий Петрович гордился предками, которые смогли создать подобное чудо, но при этом он ловко прятал беспокойство об их состоянии.

Беспокоиться было от чего. Инжер внимательно осмотрел установки, прислушался к их работе, фиксируя малейшие изменения и озноб пробрал его до самых пяток. Чувство опасности ударило колоколом в голове.

— Они скоро встанут. Первая будет вон та, — кое-как разлепив рот, Инжер сообщил мужчине страшную новость. Он указал на крайнюю справа машину, испускаемый свет которой потихоньку сменялся с голубого на белый и дрожал.

Василий сбился, моргнул, осознавая услышанное. Лицо его вдруг перекосилось от ужаса: — Что?! Что ты сказал, повтори?! — крик его эхом прокатился по огромному залу.

Инжер испугался, но взял себя в руки и повторил: — Говорю, вон та, — он ткнул пальцем в установку, — скоро встанет. Они все скоро встанут, Василий Петрович. Крындец просто какой-то, — Инжер уселся на стул, стоящий у стены, немигающим взглядом глядя на машину.

Если машины встанут, это смерть. Башня умрет, если не успеет эвакуироваться.

Василий Петрович стоял замерев и кажется даже не дышал. Только лицо его сделалось белое, белое: — Рассказывай, — сипло выдавил он. — Я верю тебе, такими вещами не шутят. расскажи откуда знаешь про машины. В подробностях.

— Ладно, слушайте. Однажды из забоя раньше времени вернулись шахтеры наши деревенские во главе с Борисом. Он спешно созвал собрание. Посреди дня. Такого на моей памяти не было никогда. А я же в мастерской работал вот и увязался с механиком.

***

— Мы вышли к старым ходам, а ходы привели к обвалу, — рассказывал Борис, — Решили обвал разобрать. Часа полтора ковырялись и попали в пещеру, — он окинул всех присутствующих тяжёлым взглядом и закончил, — мы нашли там установку. Очень странную установку.

Повисло тяжелое молчание. Участники совета переглядывались, не решаясь разорвать гнетущую тишину. Непонятная находка вызвала у деревенских ужас одним фактом своего существования. Любые ценности грозили опасностью для деревни, у которой из оружия имелся только самострел, да обрез.

Механик встрепенулся сразу: — Значит я схожу завтра с вами и посмотрю, что там, может, детали какие полезные найдем.

— А можно я тоже с вами пойду? — спросил Инжер из своего угла, тут же приковывая к себе взгляды всех собравшихся.

— Ты не унесешь баллоны с кислородом, — покачал головой шахтер.

— Мне вообще-то тринадцать уже и я каждое утро тренируюсь, — Инжер умоляюще посмотрел на механика и столько в моем взгляде было мольбы, что тот сдался.

— Ладно, понесу твой баллон в руках, если сам не справишься.

Шли они не так уж далеко и скоро пришли в рукотворный зал. В центре зала стояла штука. Большая, прямоугольная металлическая коробка с отверстиями. На металле виднелись остатки желтой и черной краски. Механик попытался, в одно из отверстий, рассмотреть внутренности коробки.

— Черт подери! — выругался он и пнул по станине агрегата. — Знаю я, что это такое! Это воздушная машина! Вот же угораздило нас!

— Ты уверен? — спросил его Борис, усевшись на корточки рядом. Вид у него был очень встревоженный. — Может ты перепутал чего?

— Если это не машина, то я великий герой, посланный человечеству для спасения! Мать его! Хорошо, что она не работает. Закапывайте ее обратно, сделаем вид, что ничего не находили! — Том, метался вокруг установки, экспрессивно размахивая руками.

— А ты починить ее можешь? — спросил Борис, не слушая вопли механика. Судя по его виду, он уже что-то задумал. Борис всегда был более рисковым, в отличие от Тома.

— Не могу и даже не возьмусь! Вообще не представляю, как ее чинить. Это технологии такому как я недоступные. Да что говорить, может, найдутся один или два человека, что могут их ремонтировать, и то я не уверен, — Том хлопнул ладонью по кожуху и, кажется, сам испугался своего жеста. Механик вдруг посмотрел на Бориса и прищурился. — Даже не думай, Боря, — голос его звучал строго и предупредительно.

— Чего? — с удивлением спросил мужчина, усмехаясь в ладонь, чтобы Том не видел. Быстро же он его раскусил.

— Того. Вижу, как глазки бегают. Подумал, что можешь ее продать по запчастям? Тебя вычислят и придут сюда за остальным. Знаешь, что такие бандюки могут с деревней сделать?! Это не шутки, Борис! — Том сжал кулаки. — Мы не можем ее продать и починить не можем, значит нужно сделать вид, что мы ее не находили.

— Знаю, — Борис поморщился. — Хорошо, уговорил, так и поступим, хоть мне это и не нравится.

— А можно вы пока не будете заваливать проход, а я похожу сюда, поизучаю ее? — вклинился Инжер. Очень уж ему хотелось разобраться в этом агрегате. Это же его мечта!

Инжер выпросил у них возможность поизучать сломанную машину, но только в свободное время и он должен об этом молчать.

Утром он завтракал, собирал вещи, брал заправленный баллон у шахтеров и топал к установке.

Поначалу он боялся даже кожух вскрыть. Вообще, чувствовал себя шаманом из сказок. Только бубна из крысиной кожи не хватало.

Постепенно Инжер разобрался с кожухом, потом, углубляясь в изучение, снимал детали, стараясь все зарисовывать.

Прошел целый год его жизни в таком темпе. Утром тренировки, днем работа у Тома, вечером изучение машины.