Перед Кэлен вдруг вырос Пиреллус, уперший руки в бока.
— А вам что, хотелось бы, чтобы они убили больше?
— Не говорите ерунды, — огрызнулась Кэлен. — Я просто полагаю, тому, что они делают, есть еще какое-то объяснение. — Она оглянулась на Дрейка. — И где те рыцари, которых мы видели вчера?
Стедгольдер хмуро покосился на нее, но Пиреллус заговорил первым:
— Да, правда, графиня? Где они? Мне сказали, будто на нас идет орда, но пока мы видели только один клан, и никакого вождя поблизости. Могу себе представить, каким посмешищем вы станете, если Рива приведет сюда свои легионы и не обнаружит противника.
Кэлен гневно повернулась к Пиреллусу, твердо намереваясь поставить его на место. Дрейк вскочил, готовый встать между ними…
…и совсем рядом с ними на стене медный рог протрубил сигнал к бою. В залитом холодным призрачным светом заговоренных фонарей воздухе еще не стихла последняя нота, а закаленные в боях легионеры на стенах уже вскочили на ноги, изготовив щиты и оружие.
— Сэр, — рявкнул с наблюдательной площадки над воротами Джерами. — Они возвращаются!
Забыв про Кэлен, Пиреллус повернулся и бегом бросился на наблюдательную площадку.
Там, за стенами, мараты снова вступили в освещенную полосу, и снова это казалось сверху темным, завывающим приливом — только на этот раз боевой клич воинов прерывался не воем огромных черных волков, а пронзительным, металлическим визгом исполинских хищных птиц.
— Лучники! — снова выкрикнул Пиреллус, и снова трижды падали первые ряды атакующих под ноги следующим. — Копья! — И снова стены ощетинились смертоносным частоколом.
И на этом сходство с атакой клана Волка закончилось. Не было на этот раз ни штурмовых шестов, ни тарана. Вместо этого первый ряд прорвавшихся к стене маратов с яростным визгом просто бросился на почти отвесную каменную поверхность и с разбегу взмыл по ней наверх.
Если бы Кэлен не видела этого своими глазами, она бы не поверила, что такое возможно, — и все же мараты, не пользуясь никакими приспособлениями, взбегали по пятнадцатифутовой стене вверх, перемахивали через парапет и с отчаянной, почти безумной храбростью бросались в схватку. Их огромные птицы прыгали еще выше, отчаянно хлопая в воздухе своими куцыми крылышками; летать они, конечно, не могли, но зато угрожали защитникам стен своими страшными когтями и клювами.
В ужасе смотрела Кэлен, как воин-марат взлетел на стену в каких-то десяти футах от нее. Рядом с ним с визгом приземлилась его птица, с размаху ударив клювом по выставленному перед ней легионерскому щиту. Марат поднял нож и с криком бросился на нее, а на его место уже взбегал по стене следующий дикарь.
Кэлен отпрянула в сторону и тут же поняла, что под ногами у нее нет ничего, кроме воздуха. Она в отчаянии дала команду Бектасу, сделала по воздуху пару шагов и снова спрыгнула на каменную площадку за спиной у марата. Мгновение он потрясенно смотрел на нее, потом опомнился, повернулся и снова ринулся в атаку. Она наотмашь ударила его мечом по ребрам.
Что-то взвизгнуло сзади, и спину обожгло горячей болью. Она бросилась вперед и вниз, на тело упавшего марата, и, оглянувшись, увидела налетевшего на нее овцереза. Он целился клювом ей в лицо, в остекленевших темных глазах его не было даже намека на страх.
Она выбросила руки навстречу огромной птице, и Бектас, ринувшись вперед, опрокинул овцереза и швырнул его спиной о каменный зубец. Оглушенная птица вскочила, увидела Кэлен и снова кинулась было к ней, но тут дюжий легионер — судя по легкости, с какой он орудовал тяжелым мечом, заклинатель земли — одним ударом снес ей голову. Легионер ободряюще улыбнулся Кэлен, блеснув зубами, и тут же бросился навстречу следующему лезшему на стену дикарю.
Кэлен поднялась на ноги. Бой кипел уже по всей стене и перешел во двор. Оставленные в резерве легионеры после минутного замешательства выдвинулись вперед и вступили в бой с теми маратами и их птицами, которым удалось спрыгнуть со стены во двор.
Со всех сторон слышались крики — отчаянные, панические, яростные. С противоположной стороны ворот маратам удалось захватить участок стены, и они удерживали его, пропуская во двор своих воинов, до тех пор, пока туда не ринулся сам Пиреллус.
Золотокожий парсианин выхватил свой черный меч и кинулся по стене в гущу схватки, созывая по дороге легионеров. Первому встречному марату он нанес удар столь быстрый, что Кэлен даже не успела заметить его. Она увидела только, как фонтаном брызнула кровь, а сам марат безжизненной грудой рухнул на землю. Одна из птиц бросилась на Пиреллуса и поплатилась за это когтем, а мгновение спустя — и головой.
Все новые мараты — по одному, по двое, по трое, люди и птицы — бросались на коммандера, но мечник оказался им не по зубам. Все его движения свелись к уклонению от вражеских ударов и собственным выпадам — каждый из которых неизменно оказывался смертельным для соперника. С выверенной точностью Пиреллус очищал от маратов захваченный теми участок стены, а за его спиной снова закреплялись, отбиваясь от лезущих на стену варваров, легионеры.
Пиреллус невозмутимо стряхнул кровь с меча и ткнул пальцем в сторону людей с углями. Заклинатели земли сняли с горшков крышки и приготовились опрокинуть их содержимое вниз, на маратов. Заклинатели огня стояли рядом с отрешенным видом, безмолвно шевеля губами, призывая своих астелов, чтобы обрушить на врага новый огненный шквал.
И тут Кэлен ощутила это. В темном ночном воздухе сгустилось напряжение, и она почувствовала его, сама точно не зная как. Она повернулась, запрокинув лицо к небу, но не увидела ничего из-за слепящих лучей заговоренных фонарей. Однако ветер над стенами усилился и заметался, меняя направление. Кэлен показалось, что она слышит в небе, где дежурили воздушные рыцари Пиреллуса, крики. Что-то капнуло на нее сверху, и на мгновение ей показалось, что пошел дождь. Однако капля на щеке была теплой, а не ледяной, и когда Амара вытерла щеку рукой, она увидела на пальцах кровь.
— Дрейк! — крикнула она. — Они здесь!
Ей некогда было смотреть, услышал ли он ее. Вместо этого она окликнула Бектаса и взвилась в воздух над стенами осажденной крепости.
Небо кишело воздушными рыцарями. Рыцари и астелы схватились в поединке один на один, их целью было либо нарушить поддерживающий человека поток воздуха, либо ранить его достаточно серьезно, чтобы тот лишился необходимой для этого концентрации. На глазах у Кэлен мужчина в риванском мундире увернулся от блеснувшего клинка, но тут же с отчаянным воплем полетел камнем вниз. Он пролетел мимо Кэлен и рухнул у самой стены гарнизона, но стук падения потонул в шуме кипевшего на земле боя.
Кэлен с помощью Бектаса выискивала в небе силуэты воздушных рыцарей и насчитала их не меньше трех десятков — втрое больше, чем защищало крепость. Бой вокруг нее продолжал кипеть, но исход его был уже ясен: защищавшие гарнизон рыцари падали по одному, и господство в воздухе перешло к противнику.
И наконец, выше места схватки Кэлен разглядела то, чего опасалась больше всего: носилки. У нее на глазах несколько рыцарей пристроились к трем головным носилкам наподобие эскорта и весь летучий конвой нырнул вниз, к крепости.
Точнее, к воротам, у которых кипел бой.
У Кэлен не было времени обдумать план. Инстинктивно она дала команду Бектасу и молнией устремилась навстречу снижающемуся противнику. Не ожидавший нападения рыцарь успел повернуть к ней лицо, но она пронеслась мимо, налету распоров его от бедра до плеча. Тот вскрикнул и, вращаясь, как сорванный лист, полетел к земле.
Продолжая нестись по инерции навстречу врагу, Кэлен раскинула руки и послала Бектаса на рыцарей, державших носилки.
Ей бы не хватило сил лишить поддержки астелов всех четырех рыцарей, державшихся за шесты. Она не стала даже пытаться делать это. Вместо этого она сосредоточилась на двух передних рыцарях, да и их рассчитывала сбить с пути лишь на несколько секунд. Это ей удалось. Оба завопили от неожиданности и провалились вниз вместе с опиравшимися на них носилками.
