— Какого чёрта? — поспешно натягивает вниз платье, а я наблюдаю за тем, как ткань струится по её бёдрам.

Платье слишком короткое, чтобы скрыть от меня её стройные ноги. Слишком короткое, чтобы не порождать в голове массу самых грязных мыслей и фантазий.

— Это и на один процент не то, что с тобой было бы там, а ты уже орёшь как ненормальная, — бросаю я, желая отрезвить её, вернуть понимание того, что всё, что сейчас происходит — во многом её вина. Но девушка совершенного другого мнения.

Потому что она снова бросается на меня с кулаками и я понимаю, что огонь этой дьяволицы только разгорается. Удивительная. Другая на её месте забилась бы в угол, утопая в слезах, а эта, оказавшись на грани изнасилования, бежит на огромного мужика, наивно рассчитывая нанести ему урон.

Но кое что ей всё же удаётся. Хлёсткая пощёчина прилетает мне по лицу и я понимаю, что разговором с ней мы сейчас ничего не решим. То пламя, которое сжигает меня, горит и в ней. И я знаю как его успокоить.

Бросаю девушку на кровать, рывком раздвигаю её ноги и отсчитываю секунды до того, как услышу:

— Ненавижу, — знаю, девочка, уже знаю, что ты скажешь. И знаю, что это ложь.

— Сейчас посмотрим, — перехватываю её изящные тонкие ручки над головой одной рукой, а вторую возвращаю ко влажным складкам, с наслаждением отмечая, что она действительно мокрая, — Так ненавидишь, что уже намокла. Бедная девочка.

— Пошёл ты!

Всё, что происходит дальше — словно сон. Нежное женское тело подо мной извивается, то и дело подставляя мне шею для поцелуев и укусов. Её стоны, которые она едва сдерживает, разрезают пространство и с каждым разом всё сильнее заставляют кровь бурлить внутри. Громкие сочные хлюпанья, которые раздаются между её ног кружат мне голову и показывают всю её «ненависть». Власть, которая у меня есть над этой потрясающей женщиной пьянит, вызывает зависимость, пробуждает всё самое низменное и животное, что есть во мне.

Я хочу владеть ей, хочу сделать своей, подчинить, показать кто здесь главный, и судя по тому как выгибается Алана от моих действий — она уже сама это чувствует. Как бы её острый язычок ни язвил и не ругался, тело девушки говорит мне правду. Она хочет меня так же, как и я её. Всё остальное ерунда.

Чувствую, как дыхание девушки становится более глубоким и прерывистым, а стенки внутри начинают сокращаться. Губами ловлю её хриплые стоны и понимаю, что хочу продлить её мучения.

Всё, что произошло в «Грехе» не стирается её стонами и поцелуями. Опасность, которой она подвергла нас всё ещё висит огромной тучей и расплата сегодня будет долгой и очень сладкой.

— Нет, так быстро ты сегодня не кончишь, — с большим трудом отрываюсь от неё и с ухмылкой оглядываю девушку, — Я буду мучить тебя долго. Ты за всё заплатишь.

Алана смотрит на меня растерянными глазами, её волосы разметались по подушке, влажные губы так и манят вновь впиться в них или найти им ещё одно не менее приятное применение, а широко раздвинутые ноги, по которым я скольжу глазами, словно сами просят закинуть их себе на плечи.

Единственное что мне мешает — чёртовый лоскуток ткани, которое она явно считает платьем. Бесцеремонно разрываю кольцо на её шее, после чего рывком сдираю струящуюся скользкую ткань, обнажая Алану и облизываюсь от того, какая картина открывается моему взору.

Девушка прикрывает грудь руками, чем вызывает во не смех. Это же надо. Лежит подо мной с раздвинутыми ногами, до этого почти в таком же виде танцует в клетке, да ещё и кончает сидя на мне, а тут застеснялась.

— Убери, — с усмешкой откидываю её руки, — Дай посмотреть на себя.

— Нет, — возвращает руки обратно и пытается отползти от меня.

Не даю ей этого сделать и дёргаю за тонкую щиколотку, от чего Алана теряет равновесие и падает на спину, пока я притягиваю её обратно к себе.

— После всего что произошло ты строишь из себя скромницу? Прекрати эти дешёвые игры. Пару часов назад ты танцевала почти в таком же виде, — злюсь на то, что она снова строит барьеры.

Только что почти кончила подо мной, а теперь прячется. Ну что за чертовка?

— Это не то же самое!

— Да ну? Поставить тебе шест?

— Пошёл ты, Марк! Не смей меня касаться! Я не хочу! Не ты ли говорил, что изнасилование не твоя тема? И что готов дать мне время? Так ты держишь своё слово?

— Я держал слово до того момента, пока одна беспечная идиотка не пошла торговать собой в клуб сегодня вечером и не подвергла себя опасности. Какая разница кто тебя трахнет сегодня? Я или кто-то из тех, кто готов был засадить тебе прямо там? Поверь, то, что я сделаю с тобой тебе понравится в разы больше чем то, что тебя ожидало.

— Ничего ты со мной не сделаешь, я не позволю! — Алана пытается соскочить с кровати, но я перехватываю её, сажая на себя.

К её счастью я всё ещё в одежде и не могу насадить на себя прямо сейчас. Девушка бьётся в моих руках, пытаясь выбраться, но это так меня заводит, что я позволяю ей немного поиграть в это дурацкое сопротивление, попутно освобождая из ширинки до предела возбуждённый член.

В порыве злости и своих хаотичных движений, нанося мне удары, она не обращает внимания на мои действия и я, приподнимая её за бёдра, резко сажаю на себя, заполняя её собой до упора. Изо рта Аланы вырывается громкий крик, а руками она хватается за мои плечи, замирая от новых ощущений.

— Какая же ты тугая, — шепчу я, давая девушке привыкнуть к моему размеру.

Чувствую как острые ноготки впиваются мне в кожу, и когда мышцы внутри Аланы чуть расслабляются, начинаю двигаться, но не быстро, чтобы не делать больно.

— Марк, — жалобно произносит Алана, — Остановись, — но что-то в её голосе подсказывает мне, что хочет она обратного.

Переворачиваю нас так, чтобы девушка оказалась подо мной, стягиваю джинсы ниже, чтобы иметь возможность погружаться в неё глубже, и продолжаю толкаться внутрь, прислушиваясь к дыханию и едва слышным стонам.

— Отдайся мне, Алана, прекрати сопротивляться, — шепчу я, зажав руки девушки по обе стороны от её лица и покрывая лёгкими поцелуями её щёки.

Она ничего не отвечает, но я чувствую, как её тело начинает расслабляться и отвечать на мои действия вместо неё. Дыхание становится прерывистым и глубоким, поясница выгибается, а голова начинает метаться по подушке, показывая мне что ей нравится. Как бы она не боролась, как бы не обманывала меня и себя, ей, чёрт возьми, нравится.

Нравится то, как я беру её, нравится чувствовать меня внутри. И это ощущается по тому, как легко начинает проскальзывать в её влажное лоно мой окаменевший член.

— Вот так, девочка, — замедляюсь, чувствуя, что могу кончить.

Нет, я хочу её долго. Хочу насладиться этим долгожданным моментом сполна. Уверен, что как только всё закончится — я снова стану её врагом, но пока, в этом моменте, мы отпустили всё кроме истинных ощущений и наслаждения, обволакивающего обоих мягкой сладкой волной.

Осторожно отпускаю её руки, всё ещё ожидая нападения, но она лишь хватается пальцами за простынь, сжимая её что есть сил. Это даёт мне возможность касаться её тела, сжимать бёдра, вколачиваясь всё глубже и глубже. Провожу рукой по стройной ноге и закидываю её себе на плечо, меняя наклон и входя в девушку глубже.

Крики и стоны Аланы звучат в моих ушах как самая охеренная музыка, заставляя трахать её так, как никого и никогда. Одной рукой я держу на себе её ногу, а вторую кладу на клитор, заставляя её изогнуться дугой.

— Тише-тише, малышка, — глажу напрягшуюся чувствительную точку, чувствуя как по телу девушки проходит дрожь, — Вот так.

За считанные секунды лоно Аланы наполняется новой порцией влаги и я чувствую, как сам становлюсь мокрым от её соков. Звуки моего проникновения в неё просто сводят с ума, а то, как невольно подмахивает мне в такт бёдрами девушка доводит до исступления.

Резко отпускаю её ногу и переворачиваю на живот, наваливаясь сверху и рывком раздвигая её ноги шире. Беру её запястья и перевожу на аппетитную задницу, чтобы она раздвинула её для меня, потому что хочу войти глубже.