- Лежбище сатанинских тварей… - ответил священник, меняя барабан своего ППШ. – То место, куда они отступают на ночлег. Если его уничтожить, они издохнут. Сила этой проклятой земли питает их. Многие уничтоженные нами в сегодняшнем бою, снова воскреснут под утро и попрут по новой.

Брошенная военная техника была совершенно негодной. Наполовину разобранные грузовики, сгоревшие мотоциклы, смятые обугленные цистерны. Скорее всего, здесь раньше заправляли бронетехнику, но нацистская база давно сгорела. Именно тут и окопались солдаты дивизии «Тотенхерц».

- Все, кто здесь был убит… - продолжал рассказывать святой отец, – наверняка примкнули к остальным мертвякам. Я видел среди атаковавших нас тварей нескольких немецких танкистов из третьей танковой дивизии СС «Мёртвая голова».

- А у солдат «Тотенхерц» бывает какая-то особая форма? – поинтересовался майор, вспоминая свою первую встречу с неуязвимыми эсэсовцами на заброшенной железнодорожной станции.

Тогда он не понял, с чем именно столкнулся. Германия получила неиссякаемый резерв новых солдат. Тысячелетний Рейх рассчитывал ещё немного продержаться, а там уже не за горами и обещанная помощь. Придут истинные хозяева Рейха и покарают всех его врагов.

- Форма, говоришь? – присев на металлический ящик, брошенный рядом с заляпанным грязью гусеничным мотоциклом «Kettenkrad», священник не спеша раскурил самокрутку. – А я думал, что ты давно это заметил… впрочем, не важно. У мертвецов особые знаки различия, на петлицах перевёрнутые сатанинские кресты, так что их легко отличить от живых не только по трупному запаху…

Святой отец хрипло рассмеялся, затем закашлялся и, пристально посмотрев на майора, спросил:

- Что с тобой стряслось, солдат? Ты сильно изменился за этот бой. Словно тебя подменили. Раньше шутил, балагурил всё, детишек малых оставшихся в тылу поминал. Я вот думаю, головой повредился, может, слегка. Но ведь мы с тобою и не через такое раньше проходили…

Что Карел мог ему ответить.

- Сегодня я другой, - усмехнулся майор. – Смирись с этим. В любом случае ты, по-прежнему, можешь на меня положиться.

Докурив, священник сокрушённо покачал головой и, тихо помолившись архангелу Гавриилу, пошёл в обход двух неуклюжих танков, до половины увязших в земле.

- Нужно ждать конца боя, - знающе сообщил он. - Так мы ничего не добьёмся. Лежбище непросто обнаружить, к тому же его наверняка тщательно стерегут по ночам. Через час мертвецы вернуться сюда, чтобы восстановить свои силы…

Из-за перекошенной, прострелянной во многих местах цистерны, на них выскочил полуразложившийся эсэсовец. Зазевавшийся святой отец не успел вовремя среагировать, и они кубарем скатились в вырытую рядом заполненную до половины водой яму. Выхватив кол, Карел прыгнул в яму следом. Мертвец оказался на удивление прытким, его челюсти уже сомкнулись на плече отбивающегося священника. Святой отец вскрикнул громко молясь. Майор ударил эсэсовца сапогом в голову, скидывая врага с трепыхающейся жертвы. Немец зарычал, снова бросаясь в атаку. Острый кол мягко вошёл ему между рёбрами. Распавшееся тело кучей гнилого мусора повалилось на влажную землю.

- Наверняка один из охраны лежбища… - простонал священник, ощупывая кровоточащее плечо, - таки укусил меня, антихрист… Аверин, перевяжи-ка меня, брат…

Карел обнаружил висящую у себя на боку брезентовую сумку с вышитым красным крестом, с удивлением найдя там бинты, шприц и два пузырька с мутной желтоватой жидкостью.

- Что это? – удивлённо моргнул святой отец, глядя, как майор набирает в шприц загадочное лекарство.

- Кровеостанавливающее и противовоспалительное, - ответил Карел делая укол в руку раненого. – Сейчас я тебя перевяжу… потерпи немного…

Майор умело забинтовал плечо священника предварительно полив рану спиртом из маленького круглого пузырька. Святой отец при этом даже не поморщился.

- Небесных воинств Архистратиже, молим тя присно мы, недостойнии, - хрипло проговорил он, проверяя барабан у своего автомата. - Да твоими молитвами оградиши нас кровом крилу невещественныя твоея славы, сохраняя нас, припадающих прилежно и вопиющих: от бед избави нас, яко чиноначальник Вышних сил…

Невдалеке послышался уже знакомый стон.

От базы отозвались.

- Возвращаются, - священник осторожно выглянул из ямы. – Не меньше пятидесяти тел, наши всё-таки их достали, утром было две сотни.

Прямо из тумана на базу шли оставшиеся в живых эсэсовцы. Кто-то хромал, едва переставляя перебитые ноги, кто-то полз, цепляясь за сырую землю чёрными костлявыми пальцами.

- Вот это место… - указал автоматом святой отец. – Возле вагонетки, чуть левее водонапорной башни.

Земля под ногами эсэсовцев разверзалась, и они с протяжными стонами погружались в шевелящуюся вздрагивающую почву. Колючая проволока пришла в движение, тщательно оплетая то место, где живые мертвецы зарывались для своего временного отдыха.

- И что теперь нам делать? – спросил майор, не представляя, как с этими всеми тварями можно бороться, имея при себе одно ружьё, автомат и несколько заострённых осиновых кольев.

- Жаль, мы не успели как следует запастись серебряными пулями,- посетовал священник.

Небо потемнело.

Приближалась ночь.

- Нужно подождать пока все вернутся, - чуть погодя сообщил святой отец, снова закуривая.

- Ну а потом?

- А потом польём землю святой водой.

И священник указал на продолговатую оловянную флягу у себя на поясе.

Понаблюдав за туманом ещё около получаса, они осторожно двинулись к перепаханному вдоль и поперёк лежбищу немецкой дивизии «Тотенхерц».

- А они… не проснутся? – неуверенно спросил майор, сжимая в руке осиновый кол.

- Не а… - мотнул головой святой отец, - спят как сурки, мертвецким сном…

И священник тихо рассмеялся своей оригинальной шутке. Затем отвинтил у фляги железный колпачок и обильно полил святой водою колючую проволоку, тихо произнося слова очередной молитвы:

- Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его найдешь убежище; щитом и ограждением будет истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень…

В грудь Карела впилось раскалённая игла. Удар был таким сильным, что он даже пошатнулся. Мгновенно сделалось трудно дышать. Он просто не мог сделать новый вздох, не мог набрать в грудь воздух. «Донор» присел на корточки и стал медленно заваливаться на спину.

- Снайпер… - закричал святой отец, падая на землю.

- И если пойду я долиною смертной тени, - из последних сил выдавил из себя задыхающийся майор, - не убоюсь я зла…

После чего двинулся дальше вверх вдоль «цепочки».

***

Оберштурмбанфюрер Гельмут Ридель редко задерживался на работе допоздна, но всё же иногда такое случалось. Весь день он с большим интересом наблюдал за сотрудниками Аненербе, которые буквально на каждом углу обсуждали исчезновение очередной научной экспедиции на Тибет. Это уже превращалось в какую-то зловещую систему. Потеря очередных ценных исследователей была довольно болезненна для Аненербе и с этим следовало что-то решать. Так продолжаться дальше уже не могло. Нужно было либо свернуть все эти исследования, либо провести настоящее детективное расследование с привлечением лучших специалистов гестапо. Какой именно вариант выберет Генрих Гиммлер, волновало сотрудников «Наследия Предков» больше всего.

Слегка задремав в удобном кресле над папкой с последними отчётами из лаборатории переселений, Гельмут внезапно резко проснулся от звуков стрельбы и истошных криков. Первой его мыслью было что на концлагерь напали. Подойдя к окну, оберштурмбанфюрер увидел ярко освещённый лагерный плац, по которому бежали несколько солдат с автоматами. Бежали они, судя по всему, в сторону южного корпуса лагеря, откуда как показалось Риделю, исходило зарево сильного пожара.

- Какого дьявола здесь происходит? – вслух воскликнул Гельмут, снимая трубку с внутреннего телефона.