- Просто уму непостижимо… - бормотал он, осматривая разрезанные верёвки. -Где он смог спрятать нож? Я же лично его обыскивал. И как он его достал со связанными за спиной руками?

Подошёл Вернер Фох, присел на корточки, рассматривая валяющиеся на земле верёвки.

- Думаю, ему кто-то помог освободиться.

Зикс не ответил, чертыхаясь сквозь зубы. Экспедиция благополучно застряла в самом своём начале. Горы были рядом, но куда идти мог указать лишь сбежавший тибетец.

- Хорст, Зигель, вы прямо сейчас возвращаетесь в Лхасу. Возьмите одну из машин и постарайтесь всё сделать как можно быстрее.

- Но позвольте, что мы будем там делать? – возмутился явно не выспавшийся профессор.

- Вы попросите далай-ламу Тхутпэна выделить нам другого проводника, - теряя остатки терпения сухо пояснил Зикс. - По-моему, это очевидно. Хорст, вы запомнили тот монастырь?

- Конечно, - подтвердил Карел. – У меня фотографическая память. В конце концов, если мы слегка заблудимся, местные жители подскажут нам верную дорогу.

- Вы, по-видимому, рассчитываете, что тибетцы хорошо владеют немецким? – усмехнулся Зикс.

- Нет, - спокойно ответил майор, - я рассчитываю, что наш профессор вполне сможет с ними объясниться.

- Зигель?

- Ну, в некотором роде… - замялся археолог. – Так сказать попробую объяснить всё этим дикарям на пальцах…

- В таком случае вперёд. Да, если хотите, можете взять одного из солдат «Тотенхерц».

- Нет уж, спасибо, - тут же запротестовал профессор, - я и так за время перелёта весь пропах сырым погребом… теперь меня всё время преследует этот неприятный запах. Даже в моей палатке.

Зикс не стал настаивать.

Карел уселся за руль ближайшего «Кюбельвагена» и они с Зигелем не спеша покатили в обратном направлении к Лхасе.

- Откуда у вас такая отличная зрительная память? - поинтересовался археолог. – Специально тренировались?

- Это у меня профессиональное, - кивнул майор. - Кроме того, я заранее изучил материалы этнографического и исторического характера, касающихся Тибета и его древней столицы. Имеющиеся в архивах Аненербе карты исследовал особенно тщательно. Не люблю, знаете ли, работать вслепую.

- А вы можете мне сказать, каково ваше непосредственное задание?

- Ну, разумеется, это классификация рас Тибета, - с готовностью ответил Карел. - Я вот только не пойму, как оно сочетается с нашей главной целью поиска следов пропавших экспедиций.

- Кстати, классификацию местных рас уже проводили. Если мне не изменяет память в 1938 году, - посчитал нужным сообщить профессор. – Кажется, этим занимался антрополог СС Бруно Бергер.

- Совершенно верно, скорее всего, вы имеете в виду экспедицию Эрнста Шеффера конца тридцатых годов. В то время контакты с Лхасой только налаживались.

- Но ведь никто из членов той экспедиции не пропал без вести, все благополучно возвратились домой в Германию.

- Тогда у них были совсем иные цели, - усмехнулся штурмбанфюрер, - Шеффер собирал исключительно этнографический материал, особо не углубляясь в местные горы полные опасных мистический тайн …

Через полтора часа они уже въезжали в Лхасу.

***

Обергруппенфюрер СС Хъюго фон Артц прибыл в лагерь «Тойфельханд» ранним февральским утром. Шикарный тёмно-вишнёвый Maybach SW38 величественно затормозил на военном плацу. Следовавший за ним как верная собачонка серый Opel Olympia остановился в паре метров позади. Из машины тут же вышли эсэсовцы в чёрных блестящих плащах во главе с начальником охраны фон Артца унтерштурмфюрером Уве Диркманом. Сопровождающие зашли в здание лагерной картотеки и быстро поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Через пару минут наружу вышел один лишь Диркман, давая обергруппенфюреру знак зайти в здание.

Все эти предосторожности появились сравнительно недавно после воздушного покушения на фюрера и пары необъяснимых смертей среди высших офицеров Аненербе. Похоже, кто-то объявил Аненербе тайную войну и недавние успешные исследования в области переселения были в этой ситуации как нельзя кстати.

Хъюго фон Артц вышел из машины, с удовольствием вдыхая колкий морозный воздух. С неба срывался мелкий снег вперемешку с пеплом. Труба лагерного крематория в этот день коптила сильнее обычного. Стянув с руки кожаную перчатку, негласный начальник лагеря растёр чёрные снежинки у себя на ладони, как никогда ощущая в этот момент тщетность и мимолётность человеческого бытия. В глубине души обергруппенфюрер считал себя немного романтиком и даже философом. Он всегда тонко чувствовал аллегоричные жизненные моменты вот такие как прямо сейчас. Если бы он был поэтом, то наверняка сочинил на эту тему красивые стихи. Но, увы, поэтический дар не был одной из его добродетелей. Впрочем, как и любые иные добродетели, которые напрочь у Хъюго отсутствовали. Ну разве что маниакальное увлечение древностью.

Фон Артц зашёл в помещение, кивая отсалютовавшей охране всегда дежурящей у картотеки. Затем неспешно поднялся по лестнице на второй этаж, с удовлетворением отмечая, что его телохранители уже привычно расположились на своих местах, полностью блокируя длинный коридор.

- Мой секретарь уже на месте? – небрежно спросил обергруппенфюрер, проходя мимо застывшего у двери кабинета Уве Диркмана.

- К сожалению, ещё нет, - быстро ответил начальник охраны. – Ваш кабинет заперт.

- Хм, странно, - Хъюго подёргал дверь, убедившись что кабинет действительно закрыт. – Эрих редко когда опаздывает. Пошлите кого-нибудь из ваших людей вниз пусть позвонят ему домой и выяснят причину этой досадной задержки.

Отдав распоряжение, Фон Артц отпер дверь кабинета своими ключами и, зайдя в тёмную приёмную, включил электрический свет. Осмотрелся. Всё было как обычно. Рабочее место Эриха пустовало. Вторая дверь отперлась после одного поворота ключа.

Обергруппенфюрер замер нахмурившись. Ведь он точно помнил, что в прошлый раз, когда покидал кабинет, запер его на два оборота. Выходит он ошибся? Нет, этого просто не может быть. Возможно в его отсутствии в кабинет заходил Эрих? Нужно будет обязательно выяснить все обстоятельства, когда секретарь, наконец, соизволит объявиться.

Открыв дверь Хъюго внимательно осмотрел порог, тут же убедившись что защитная полоса на полу из серого пепла не потревожена. Она бы обязательно сместилась, если бы в помещение попытался проникнуть чужак со злыми намерениями. Конечно стопроцентной гарантии это не давало, но пренебрегать даже такой предосторожностью определённо не следовало.

Сняв кожаный плащ и фуражку, хозяин кабинета, повесил их на старинную, антикварную, викторианскую вешалку справа от входной двери. Затем мельком пробежался взглядом по своим любимым артефактам и, подойдя к изваянию богини Кали, ласково провёл рукой по её левой груди.

- Ты соскучилась по мне, моя девочка? – хрипло спросил обергруппенфюрер, как обычно при прикосновении к холодному камню статуи чувствуя странное энергетическое поле, от которого слегка немели кончики пальцев, словно при лёгком ударе электрическим током. – Ты хорошо себя вела в моё отсутствие?

Изваяние, разумеется, не ответило, но Фон Артц продолжал гладить идеальной формы каменные груди, почувствовав лёгкое сексуальное возбуждение.

Как только у него появился этот удивительный артефакт, он напрочь забыл про любых женщин. Бросил свою давнюю любовницу, перестал посещать элитный бордель для высших офицеров СС. Это было совершенно ненормально, но Хъюго не замечал своих абсурдных отклонений, считая что всё что с ним происходит вполне логично и естественно. Он уже давно подумывал забрать статую из рабочего кабинета и перевезти в своё загородное поместье, но всё не решался это сделать. Он слишком дорожил ценным артефактом понимая, что в концентрационном лагере он находится в большей безопасности, чем за городом.

Каменная богиня Кали попала в коллекцию обергруппенфюрера при очень необычных обстоятельствах. Меньше года назад Хъюго фон Артц участвовал в частной научной экспедиции в Индию. К Аненербе эта поездка не имела никакого отношения. Это была личная инициатива самого обергруппенфюрера и ещё нескольких заядлых коллекционеров древностей из высших эшелонов Третьего Рейха.