***

Майора пробил холодный пот, ибо последняя мысль принадлежала явно не ему.

***

- Ну что стоишь, идём что ли прогуляемся? - подружка настойчиво потянула штурмбанфюрера за руку. – Ты же так хотел пройтись…

- Хорошо, Хельга, идём, - легко согласился Дитер. – Просто меня заинтересовали вон те двое в телефонной будке.

Хельга с недоумением взглянула на старика с девушкой:

- Ой, боюсь у них что-то случилось, впрочем, это не наши проблемы…

Женщина взяла Хорста под руку, и они неспешным шагом двинулись по вечерней Ёрмундштрассе.

- Как хорошо, - улыбнулась Хельга, - такой тёплый дождь в январе. Но ведь так не бывает и никому до этого нет дела. Все заняты своими важными делами, все такие озабоченные, решают судьбу мира, а то, что с природой происходит нечто странное, никого не волнует.

- Дорогая, ты так очаровательна, - рассмеялся Дитер, - тебя беспокоит каждый пустяк, притом что реальные проблемы проходят всегда мимо твоей хорошенькой головки. Просто детская непосредственность. Таким людям легко жить, честно говоря, я тебе слегка завидую…

***

Карел не сразу оправился от первого шока. Поначалу он решил, что полностью лишился контроля над новым «донором», то есть оказался отрезан от управления чужим телом. Однако, к счастью, это было не так. Проведя осторожную проверку, он понял, что в любую секунду может легко перехватить управление. На короткое мгновение он сделал это, смахнув с рукава несуществующую пылинку. Но не это было самым удивительным. Удивительное заключалось в другом: «донор» похоже абсолютно не подозревал о его присутствии даже тогда, когда совершал чужие, навязанные извне поступки. Два абсолютно разных сознания органично уживались в одном теле, причём одно из этих сознаний не знало о существовании вторгшегося к нему «чужака».

«Сиди и просто наблюдай, - спокойно подумал Карел. – А в нужный момент вмешивайся, дёргая за верёвочки».

Значит в маленьком мебельном фургоне припаркованном у обочины дороги всё-таки пряталась экспериментальная «установка». Риск запредельный. Как и запредельная дерзость.

Всё, отныне он абсолютно ОДИН. Один до самого конца. Никаких контактов с советской разведкой, никаких тайных встреч и переговоров. Те, кто помогал майору достичь долгожданной цели, теперь для него не существовали. Секретная операция перешла на новый совершенно иной уровень.

Но кое-что Карела всё-таки настораживало. Как ни старался майор, но глубоко прощупать чужое сознание он не мог. Мысли штурмбанфюрера были перед ним как на ладони, а вот всё что лежало глубже – полная слепота. Словно в сознании немца стоял мощный пси-барьер. Чёрная стена, за которую никому не было хода. Вот она, тень Аненербе, уже здесь и сейчас. Наверняка стена защищала ту самую часть памяти, которая ни в коем случае не должна была попасть в руки непосвящённых. В СС всё тщательно предусмотрели. В принципе, майор мог бы попробовать сломать этот чёрный барьер. Он знал надёжные способы, но это могло повлечь за собой повреждение психики Хорста.

Штурмбанфюрер спокойно прогуливался вместе со своей симпатичной подругой по вечернему Берлину. Карел вполне разделял его мужской выбор. Фрау Хельга была и в его вкусе, недаром в Шестнадцатом Отделе у них с немцем обнаружили немало общего. Женщина была одета по последней моде: чёрной вечернее платье, изящная песцовая шубка, туфли на невысоких закруглённых каблуках. Изысканно и со вкусом, без вульгарности и излишнего позёрства. Майор и не думал таиться, время от времени он легко перехватывал управление, смотря по сторонам, разглядывая прохожих, изучая яркие витрины магазинов. При желании он вполне мог бы побеседовать с хорошенькой фрау, но острой потребности в этом не испытывал.

- Ну вот мы и пришли…

Карел насторожился. Парочка остановилась у входа в гостиницу.

«Рейнгольд» - прочёл майор позолоченную, подсвеченную снизу красными огнями вывеску. Райский уголок для залётных похотливых птичек.

- Поднимемся в номер?

Значит они снимали здесь номер для свиданий чтобы не нужно было далеко уходить от ресторана. Почему Кречет не сообщил ему об этом? Или банально не знал?

В мыслях Хорста угадывалось желание провести эту ночь в гостинице в объятиях страстной возлюбленной, но это противоречило планам нейроразведчика, который не успел до конца освоиться в новом теле, и Карел поспешил вмещаться.

- Нет, пожалуй, сегодня я переночую у себя дома, ты же видела моё состояние, когда мы вышли из ресторана…

- Может тебе следует обратиться к врачу? – встревожилась Хельга, осторожно касаясь его лица.

Пальцы у неё были тонкими и холодными, прикосновение оказалось приятным.

- Нет, лучше подожду до утра.

- А у тебя уже так когда-нибудь случалось… раньше…

- Бывало, - нехотя ответил Карел, импровизируя на ходу, - после осколочного ранения в висок осенью сорок первого порою слегка кружится голова.

- Ты мне никогда не рассказывал об этом.

- Не всех мужчин красят шрамы исключение, пожалуй, один лишь оберштурмбаннфюрер Отто Скорцени, - пошутил майор, - ты главное не волнуйся, утром я тебе обязательно позвоню…

Но взволнованная женщина не спешила уходить, она с тревогой заглядывала в лицо Дитеру, словно пытаясь прочесть там, обманывает он её или нет.

Карел легко поцеловал Хельгу в плотно сжатые губы.

- Прощай.

- Обязательно утром позвони.

- Обещаю.

***

Когда сияющая огнями гостиница осталась далеко за спиной, майор снова отпустил штурмбанфюрера, так как по понятным причинам не знал, где тот живёт. Этой информацией его снабдить не успели или же попросту не захотели, предполагая что память «донора» будет полностью доступна нейроразведчику.

«Как странно, - подумал Дитер, ощущая непонятное смятение внутри. – Ведь я хотел сегодня заняться с ней любовью. Какой нелепый впустую потраченный вечер…».

Хорст был раздражён и недоволен собой. Как истинный ариец он всегда мог рационально объяснить любой свой поступок, желание, чувство, мысль. Всё было чётко разложено по пронумерованным полочкам, взвешено, проанализировано и подписано. Порядок превыше всего. Везде. Даже во взаимоотношениях с любимой женщиной. В этом и есть главная сила Третьего Рейха. На этом всё до сих пор и держалось. Вопреки всему.

Штурмбанфюрер жил в симпатичном белом двухэтажном особняке с фасадом на старинный манер. Немец явно не был лишён вкуса и обладал неплохим состоянием. Слуги, несмотря на поздний час, не спали терпеливо дожидаясь прихода хозяина.

- Добрый вечер, Ульрих, - Дитер отдал высокому сухощавому старику свой армейский китель. – Сегодня я хотел бы лечь пораньше.

- Конечно, герр Хорст, - слуга учтиво кивнул, - вы будете ужинать?

- Зачем, Ульрих? - рассмеялся штурмбанфюрер. - Разве ты забыл? Я ведь был сегодня в ресторане.

Слуга помог Дитеру снять начищенные до зеркального блеска сапоги, которые Хорст каким-то совершенно немыслимым образом ухитрился сегодня не запачкать.

- Может быть хотя бы стакан тёплого молока перед сном? – с надеждой спросил Ульрих.

- Уж лучше коньяку, - заговорщицки подмигнул ему Дитер и старый слуга в ответ лишь сокрушённо покачал головой, явно не одобряя подобный выбор.

- Ладно, Ульрих, я иду спать, будить до шести утра меня строго возбраняется, ну разве что в гости к нам заглянет сам Фюрер…

И они слегка посмеялись над этой такой милой и безобидной шуткой. Поднявшись на второй этаж Хорст заглянул на несколько минут в ванную комнату, умыл лицо и пристально посмотрел на себя в зеркало. Карел же молча наблюдал. Ему ещё ни разу не приходилось засыпать в «доноре», который находился в полном сознании. А что если во сне их разумы сольются? От подобной мысли майора охватила лёгкая паника.