Что за чувства он испытывал тогда к Рите? Осталось ли хоть что-то в выжженном войной огрубевшем сердце что можно было назвать хотя бы отголоском былой любви? Нет, там почти ничего не осталось. Сердце оказалось выскобленным до дна, до самого сокровенного донышка, где некогда плескалась робкая юношеская надежда на счастливую жизнь. Но надежда погибла. Страшное перерождение случившееся с Карелом выжгло её дотла. Осталась лишь священная ярость и ненависть к жестокому и по-прежнему опасному врагу.

Он часто задумывался о том, как бы сложилась его жизнь, не случись война. Возможно, они бы поженились с Ритой, завели детей, жили бы себе беззаботно в Одессе, работали, любили, воспитывали сына или дочь и благополучно и состарились, глядя на беззаботное вечное море, которое было до них и будет после них и ещё через сотни бесконечных лет. В чём же смысл всей жизни? Оставить цветы на своём пепле? Но даже это он не успел сделать, да и не мог теперь уже. Оставалось только бежать за призраком пытаясь спасти один из крохотных осколков своего никому сейчас ненужного прошлого. Смешно и грустно. И по театральному трагично.

Да, безусловно, то была истинная любовь. Каждый раз, когда Карел видел Риту, на какую-то долю секунды на него накатывало удивительное чувство, как будто он застыл в полушаге от губительного обрыва. Вот ещё секунда и он сорвётся в эту бездонную пропасть, но каждый раз ему удавалось каким-то чудом удержать равновесие, чуть отступив назад. Сердце от страха замирало, а потом обрушивалось куда-то вниз мечась, словно запертая в клетку свободолюбивая птица и так было каждый день, когда он встречал её. Он видел тонкие черты лица любимой в чертах чужих незнакомых женщин. Он мог подметить её сходство с картинами великих художников возрождения, когда листал книги по искусству из отцовской библиотеки. Он интуитивно ловил в людской толпе похожий женский голос. Искал жадным взглядом тонкую маленькую фигурку заучив наизусть каждое её движение, походку, излом бровей, форму губ, мимолётный взмах руки поправляющей непослушный локон…

Куда всё это делось? Ушло? Пропало? Где тот беззаботный пятнадцатилетний парень из прошлого со всеми своими такими наивными и смешными тревогами, глупыми переживаниями?

Он давно уже мёртв.

***

Психиатрическая клиника имени С. С. Корсакова располагалась в Большом Боженинском переулке. Карел добирался до нужного места около часа. У него в нагрудном кармане лежали документы офицера НКВД, поэтому теоретически пропустить его должны были без особых проблем. Здание больницы построили ещё в конце девятнадцатого века и сама клиника всегда отличалась достаточно мягким режимом содержания больных. Например врачи категорически отказывались использовать «смирительные рубашки», режимные изоляторы и строгие методы лечения для наиболее опасных пациентов. Даже привычных для подобного заведения крепких решеток и тех не было на высоких больничных окнах.

Больничный парк некогда принадлежал Льву Толстому который в своё время проживал рядом с клиникой и потом подарил свой сад больнице. На рубеже веков знаменитые психиатры Европы посадили в саду клиники живописную аллею разных деревьев: дубов, кедров, елей. Это было место с легендарной историей до сих пор хранившее многие загадочные медицинские тайны.

У самой больницы Валдека ждал небольшой сюрприз: территория клиники тщательно охранялась. У ворот дежурили крепкие армейские ребята в военной форме без знаков отличия, но с огнестрельным оружием в кобурах. Обновлённая вывеска гласила: «Объект Б-96».

Вот это самое «Б-96» Карелу очень не понравилось, однако к своему удивлению он совершенно беспрепятственно прошёл через двухстворчатую остеклённую парадную дверь в двухэтажное здание главного корпуса. Документы не вызвали у охраны никаких вопросов, однако пускать майора на саму территорию больницы охранники не спешили.

- Какова цель вашего визита? – сухо спросил смуглолицый верзила кавказского типа, возвращая Карелу красную корочку с вытесненным посередине советским гербом.

«Однако!» - ошеломлённо подумал майор, наивно полагая, что документа сотрудника НКВД будет вполне достаточно, чтобы беспрепятственно пройти дальше.

Лицо Карела посуровело.

- Мой визит исключительно личного характера! – резко ответил он, внимательно следя за реакцией охранников.

Но те лишь молча переглянулись и, разблокировав вращающийся турникет, молча пропустили майора на территорию «объекта». Проходя мимо охранного поста Карел успел заметить, что один из охранников принялся куда-то звонить по чёрному блестящему телефону.

Внутренний двор больницы казался довольно симпатичным, хотя, возможно, что так он выглядел благодаря чистому снегу, успевшему насыпаться за ночь. Знаменитая аллея уходила куда-то вправо и в это суровое время года смотрелась довольно мрачной. Лишь неширокая протоптанная дорожка, ведущая к больничному корпусу стационара, грубо нарушала сверкающее на солнце белое великолепие. Валдек решительно направился к двухэтажному особняку из красного кирпича с широкой летней верандой.

Укрывающий деревянный настил промороженный снег звонко заскрипел под сапогами. Карел положил руку на ледяную ручку и потянул дверь на себя. Перед ним тут же как по волшебству возникла пожилая хмурая женщина в белом халате очень, судя по всему, недовольная этим внезапным утренним вторжением. Майор поспешно показал документ и напряжённое лицо женщины слегка разгладилось.

- Кого вы здесь ищите, офицер?

- Двоюродную сестру, - спокойно соврал разведчик. – Риту Новак. Она поступила к вам относительно недавно, возможно, в начале текущей недели.

- Прошу вас пройдемте в ординаторскую.

Майор кивнул, последовав за женщиной-врачом. Он сразу же обратил внимание на странную окружающую пустоту. Минимум мебели, максимум открытого стерильного пространства. Все углы в здании были закруглены. И ни души: ни больных, ни медперсонала. Да какая, к чёрту, психиатрическая клиника? Это типичный «Объект Б-96». Вот только знать бы еще, что это означает.

В кабинете врач извлекла из сейфа громоздкую книгу и, щурясь в ярком свете, льющемся сквозь незашторенное окно, стала просматривать мелко исписанные узенькие столбцы.

- Как, говорите, её зовут?

- Рита Адамовна Новак, - терпеливо повторил Карел, - восемнадцатого года рождения.

Женщина внимательно изучала загадочные медицинские записи.

- Нет, такая пациентка к нам точно не поступала. Может она могла зарегистрироваться под другой фамилией?

- Это маловероятно, - всё больше раздражаясь, ответил майор. – Фамилия женщины Новак, другой нет.

- Мне очень жаль, - женщина-врач захлопнула книгу, - к сожалению ничем больше не могу вам помочь.

Но Карел не отступал.

- Мне доподлинно известно из надёжного источника, - выверяя каждое слово твёрдо сказал он, - что именно ЭТА пациентка находится в данный момент именно в вашей клинике.

- Прошу вас минутку подождать, - врач нервно спрятала свой гроссбух обратно в сейф. – Возможно, произошла какая-то ошибка, я сейчас всё точно выясню.

И она быстро выскочила из кабинета. Карел подождал пока за дверью удалятся торопливые шаги, затем потянул на себя затёртую до блеска круглую ручку. Дверь не открывалась. Майор усмехнулся и тренированным движением, резко выставив правую ладонь вперёд, выбил хлипкий замок.

***

В больничном коридоре было пусто. Что ж пора посмотреть на этот «Объект Б-96» изнутри. За первым же углом Карел обнаружил мраморную лестницу, ведущую на верхний этаж.

На втором этаже был такой же коридор, как и внизу, точная его копия. Вот только фикус в кадке у окна несколько нарушал общее сходство. Майор потянул ближайшую дверь. К его удивлению было не заперто. За дверью оказалось абсолютно пустое помещение. Голые кафельные стены, паркетный пол, выбеленный потолок с одинокой лампочкой на чёрном шнуре, широкое окно до середины закрашенное белой краской, верхнюю часть стёкол красиво разукрасили морозные узоры. И самое главное в здании абсолютно не пахло больницей. Не было привычных запахов хлорки, спирта, йода и лекарственных трав. Того самого непередаваемого больничного аромата который всегда сразу узнаваем в подобных местах.