– Я уже говорил, что думаю по этому поводу. Ты… – замявшись, Тулемий оглядел присутствующих, доказывая, что подумал о том же, о чем и я, и добавил: – Ты уверен в своем решении?

Тадимар тоже положил что-то на свою тарелку и с ожесточением воткнул в это что-то нож.

– Конечно, уверен, Ули, – нервно отозвался он. – Я никогда не собирался становиться королем. Не планировал пожертвовать всем своим свободным временем ради Терра Арссе, уж извините. Делегировав вам какие-никакие из королевских компетенций, я смогу жить более-менее полноценно. Смогу уехать, если захочу, не думая о том, что оставил королевство без присмотра или заниматься изобретательством без ущерба для государственных дел.

Надо же. Никогда не думала о королевских обязанностях в таком ключе. Но он был прав. Это сплошные ограничения и запреты. Может, конечно, еще какие-то полномочия, но я никогда не стремилась к власти и превосходство над кем бы то ни было меня не прельщало.

– Тогда готов тебе уступить, – со вздохом сдался Тулемий и тоже приступил к еде. – При условии, что этих компетенций будет не слишком много, – добавил он, невежливо махнув в сторону монаршего собеседника острием вилки.

– Хорошо, – нехотя кивнул Тадимар. – Тори?

Красавица закатила глаза и скрестила на груди руки.

– Остаюсь при своем мнении, – отрезала она. – Либо я правлю единолично, либо не правлю вовсе.

Вероятно, она ждала уговоров, но Тадимар спокойно кивнул, принимая ответ:

– Я тебя услышал. Стэйси, что насчет тебя?

Тори фыркнула и, откинувшись на спинку кресла, перевела взгляд на вивианскую принцессу, которая неспешно подняла глаза от тарелки с пышными булочками на Тадимара и виновато произнесла:

– Прости, Ади, я тоже не могу. Зная отношения между Терра Вива и Терра Арссе, их интересы пересекутся рано или поздно, причем, скорее рано. Не хочу разрываться между ними.

Столь фамильярное обращение резануло слух, но Тадимар не обратил на это внимания. Тем не менее, ее отказ расстроил его куда сильнее, чем отказ Тори.

– Я ведь обещал, что не поставлю тебя перед подобным выбором.

– А я говорила, что ты не все в этой жизни решаешь. Уговоры ни к чему не приведут. Мы не сумеем договориться.

Они разговаривали тихо, вкладывая в слова какой-то скрытый смысл, который был понятен только им обоим. Если бы можно было закатить глаза еще сильнее, Тори бы это сделала.

Я же просто чувствовала себя лишней при этом разговоре. И, оставшись последней, ждала, пока Тадимар спросит меня. Для этого постаралась прожевать гренку, чтобы не говорить с полным ртом и отложила столовые приборы. Но не дождалась.

Потому что дверь в столовую распахнулась без стука, впуская еще одного мужчину в военной форме. Кажется, он был начальником какого-то гвардейского взвода, но у меня была не слишком хорошая память на лица, чтобы быть в этом уверенной. Вошедший почти бежал и был взволнован и напряжен настолько, что чуть не забыл отвесить присутствующим положенный по этикету поклон.

«Тик-так» – напомнили о себе невидимые часы.

– Ваше Величество, – порывисто произнес гвардеец, все же поклонившись. – Прошу прощения за беспокойство…

– Я слушаю, – отмахнулся от извинений Тадимар. Кажется, он был недоволен тем, что их со Стасилией прервали. – Переходите к сути.

Солдат шумно вдохнул, готовясь произнести свою речь, но, видимо, под воздействием эмоций, слова не желали формулироваться в предложения.

– На мосту через Инглот… на переправе… там, за ледяной стеной…

– Что там? – Насторожился Тадимар и все остальные тоже обратились в слух.

Часы стали отбивать каждый удар настолько четко, что напоминали барабанные удары.

– Там отряд вивианцев, Ваше Величество, – выговорил, наконец, он. – С сине-красным флагом. Во главе с их королем.

Эта новость на какое-то время и меня заставила потерять дар речи. А потом, когда мысленно повторила ее еще раз, уложила в голове и осознала, почему-то посмотрела на Стасилию, а она – на меня. Потом мы обе перевели взгляды на Тадимара, который, поднялся с кресла, все еще глядя на гвардейца.

Информация, сообщенная им, заставила надежду на возвращение Дэя, теплившуюся внутри, встрепенуться и сжаться, подобно пружине. Подумалось, что когда она разожмется, меня или подкинет ввысь от счастья, или зашвырнет туда, откуда уже не выберусь.

Забыв о незаконченном завтраке, все, вслед за Тадимаром, не сговариваясь, поднялись с кресел. Не так давно мы не могли ни о чем договориться, ругались, ссорились и пикировались по любому поводу. Но внезапно стали единым целым и нам не нужно было слов, чтобы действовать сообща.

Пока наша пятерка покидала столовую и спускалась по широкой лестнице, слуги принесли каждому теплые плащи и накинули на плечи. Дворец замер и затих в нерешительности. Мы миновали длинную извилистую галерею, ведущую к центральному входу во дворец и, провожаемые заинтересованными взглядами стражей и замерших лиц древних королей на портретах, продолжили путь.

Звук тикающих часов не давал сосредоточиться, успокоить дыхание и выкинуть из головы глупые мысли о том, что на мне надето не то платье или прическа недостаточно красивая для момента долгожданной встречи. Остальные, наверное, были куда более внимательны и не столь взволнованы происходящим.

К тому времени, как мы оказались на широком крыльце дворца, а огромные двери, выпустившие нас, захлопнулись за спиной, взвод из ста кавалеристов уже ожидал у входа вместе с лошадьми для нас.

Рядом с Прадой заметила белоснежного скакуна Стасилии. Къярд вивианской принцессы беспокойно вертел головой и бил копытом, пока она не подошла ближе. Встав рядом, девушка слегка склонила голову и позволила огромной лошадиной морде потереться о собственный лоб. После столь оригинального приветствия, конь успокоился и позволил хозяйке умело вскочить в седло.

Наши отношения с вороной кобылой Дэя были не столь теплыми, но я тоже была рада встрече и перед тем, как, с помощью одного из слуг вскарабкаться на ее спину, потрепала смоляную гриву.

Прибытие Прады во дворец вечером того рокового дня стало для меня приятным сюрпризом, как и то, что в отсутствии хозяина она подчинилась мне. Так, совершенно случайно, у меня появился собственный къярд, а у Дэя – еще одна причина поскорее вернуться в Терра Арссе.

Мы продолжили путь к берегу реки, пересекая огромную, занесенную снегом, дворцовую площадь. Переправа с ледяной стеной уже виднелись вдалеке, а ожидающие на ней люди казались пока лишь темными точками. Погода стояла холодная, но, к счастью, безветренная. Снег поблескивал в редких солнечных лучах, а изо рта при дыхании вырывался белый пар. Сарн-Атрад продолжал жить своей жизнью. Однако площадь была безлюдна.

Тадимар, Тулемий, Тори, Стасилия и я ехали в центре, а кавалеристы сопровождали нас, выстроившись в две широкие колонны по обеим сторонам. Къярды не выбивались из общего строя, и наша шеренга чинно шествовала ровным, почти синхронным шагом. Почти как тогда, когда мы впятером точно так же шли в этом направлении, прогоняя вивианцев, опрометчиво решивших напасть на наше королевство.

По мере приближения к переправе, стал различим сине-красный флаг в руках одного из вивианских солдат. Его наличие означало предложение к переговорам, и наши кавалеристы несли такой же, однако у него красный цвет был сверху, а синий – внизу. Ни одно королевство не собиралось уступать первенство другому, даже в таких мелочах.

Возведенная Стасилией ледяная стена была полупрозрачной и вскоре я поняла, что король, ожидавший с нами встречи, не был Дэймосом. Лица было не различить за мутновато-голубой преградой, но силуэт, разворот плеч, длина волос, точно принадлежали не ему. Нас ждал Виктор и это заставило меня на мгновение зажмуриться от сожаления, которое я не смогла контролировать. Пружинка надежды внутри все еще осталась, но будто бы сжалась еще сильнее.

Белый къярд вивианской принцессы нарушил наш стройный ряд и отстал на несколько шагов. Ее тоже не обрадовало появление Виктора вместо Дэя. Девушка напряженно сцепила обе руки. Мне даже показалось, что на ее лице промелькнуло страдальческое выражение, но слишком быстро исчезло, чтобы я могла в этом удостовериться.