– Я не боюсь трудностей, – запальчиво возразила Чжу Янь. – Я смогу жить с тобой в пещере.
Он помолчал, а затем сказал:
– Там может быть довольно одиноко.
– Не может, не может! – расплылась Чжу Янь в улыбке и прилипла к нему, потянув за руку. – Раньше в той долине были одни лишь мертвецы. Конечно, ты чувствовал одиночество. Теперь же с тобой буду я! Ты никогда не останешься один!
Руки юноши были холодными, как у обитателей гробниц, но глаза впервые потеплели.
– Тогда с этого дня ты должна слушаться меня. И не вздумай мне лгать.
– Хорошо, – княжна яростно мотнула головой.
– Если ослушаешься, будешь побита! – Молодой жрец крепко сжал нежную руку княжны и, глядя на нее строгим взглядом, произнес ясно и отчетливо: – Не плачь, когда такое случится.
Прошлое подобно туману: оно то рассеивается, то снова встает перед глазами густой дымкой.
По правде говоря, наставник с самого начала ясно дал понять, что как учитель имеет полное право наказать непослушного ученика. Так что, похоже, за сегодняшнюю взбучку ей стоит сетовать только на себя. В Золотом шатре Чжу Янь бессильно наблюдала, как уходят наставник и божественная птица Чун Мин. В душе бушевала вся гамма эмоций, а место пониже спины горело огнем. Она хотела встать, чтобы выпить глоток воды, но, охнув, отказалась от этой мысли.
– Княжна, вы в порядке? – встревоженно спросила только что вбежавшая Юй Фэй.
– Скорее… скорее помоги мне. Подай целебную мазь от синяков и застоя крови! – ворчала и ругалась Чжу Янь, держась за пострадавшее место. – Должно быть, все распухло! Мерзавец! Ох! Он действительно посмел это сделать?
Юй Фэй испугано спросила:
– Кто он такой?
– Да кем же он может быть? – Чжу Янь была раздражена. – Мой наставник, конечно!
– Ах! Он и есть Верховный жрец? Вы учились у него магическому искусству на горе Цзюи?
Служанка с недоумением и нерешительностью смотрела вслед величественному и прекрасному мужчине, а затем вдруг ахнула и сказала, будто разгадала великую тайну:
– Княжна, неужели вчера вы сбежали из-под венца ради него?
– Что? – Чжу Янь от неожиданности замерла, открыв рот.
Лицо Юй Фэй внезапно залилось краской, она пробормотала себе под нос:
– Если так, это стоит любых испытаний! По сравнению с правителем Кэркэ он гораздо достойнее. Но почему сейчас он побил вас и просто ушел? Неужели вы поссорились? Неужели вы не нужны ему?
На этих словах Юй Фэй замолчала и вздохнула:
– Любовь между учителем и ученицей изначально была запретной. Увы.
Чжу Янь, сделавшая глоток воды, чуть не выплюнула его обратно. Эти девчонки были с ней примерно одного возраста, а вот воображение у них оказалось куда как богаче. Но постойте! Кажется вполне разумным и логичным объяснить события последних нескольких дней именно так, как это сделала сейчас Юй Фэй. Если взбешенный князь-отец станет обвинять во всем ее, стоит ли воспользоваться этим предлогом и подтолкнуть лодку по течению? Во всяком случае, отец побоится пойти против наставника. О, нет-нет-нет! Как можно думать о таком? Мало сегодняшней взбучки?
Княжна, постанывая, с трудом повернулась на белом песцовом ковре так, чтобы Юй Фэй могла обработать синяки и ссадины. Юй Фэй ненадолго вышла и принесла лекарственную мазь. Осторожно приподняв подол одежды княжны, она и не смогла удержаться от возгласа: на тонкой, словно сверток шелка, талии кожа была подобна белоснежному нефриту, а вот место пониже спины было сплошь красное и опухшее, с ясно различимыми полосами от ударов шириной в полпальца.
– У него такое жестокое сердце! – гневно воскликнула Юй Фэй. – Княжна, как хорошо, что вы не сбежали вместе с ним!
Что за вздор! С той силой, что есть у наставника, он мог бы легко выбить ее душу из тела, если бы захотел. Отделаться синяками – это вообще большая удача. Но у Чжу Янь не было ни сил, ни желания что-то объяснять. Лежа на животе, она задрала ноги пятками вверх и поторопила служанку:
– Скорее наложи мазь! Почему ты так много чирикаешь? Запрещаю тебе упоминать этого человека! Поняла?
– Конечно, конечно, – Юй Фэй побоялась огорчить княжну и тут же прикусила язык.
Когда служанка нанесла лекарство, пострадавшее место перестало гореть, и Чжу Янь почувствовала прохладу. Она не стала одеваться, боясь испачкать платье, поэтому осталась лежать и ждать, когда мазь полностью впитается. Скучая от безделья, она вдруг вспомнила, что князь-отец сейчас как раз на пути сюда, чтобы увезти ее и вновь посадить в золотую клетку. Эти мысли наводили на Чжу Янь страшную тоску. Не стерпев, она закричала, схватила стоящий перед ней золотой кубок и зашвырнула его в сторону выхода из шатра. Ей уже восемнадцать лет, она давно взрослая! Почему она не может сама выбрать, как ей жить? Почему никто не считается с ее мнением? Только потому, что она великая княжна клана Чи? А ее свобода, ее замужество, ее счастье – все псу под хвост? В чем же тогда разница между ней и рабами морского народа? Мечтайте! Она не собирается сдаваться!
Золотой кубок, вылетевший сквозь приоткрытый полог, вдруг завис в воздухе, будто застрял в невидимой сети, а затем с резким свистом отпружинил назад, едва не попав княжне в голову. Вода выплеснулась прямо в лицо Чжу Янь, лежащей на белом песцовом ковре с голой спиной. Она надолго застыла, глядя в одну точку, а когда пришла в себя, разразилась злой бранью. Должно быть, наставник, опасаясь, что Чжу Янь может использовать магию, чтобы отправить весточку и попросить у кого-то помощи, – к примеру, создать того же бумажного журавлика, – установил барьер, который не пропускал ни одного предмета, до которого она дотронулась. Пусть даже это всего лишь кубок, что она лишь секунду держала в руках.
– Мерзкий тип!
В гневе Чжу Янь подняла кубок и снова зашвырнула его в приоткрытый полог. На этот раз она использовала технику «Сокрушающей пустоты», но кубок снова отскочил от барьера и, звякнув об пол, подкатился и завертелся волчком прямо перед ней. Она врезала рукой об пол, кипя от ненависти: «Проклятье! Думаешь, я рыба, чтобы ставить на меня эти магические сети? Поживем – увидим! Я еще выберусь отсюда!»
Весь оставшийся день Чжу Янь посвятила тому, что бросала золотой кубок в магический барьер. Поднимала, снова бросала и опять поднимала. Она исчерпала все известные ей методы, предаваясь этому скучному занятию, но маленький кубок так и не смог преодолеть мимоходом установленный магический барьер.
Юй Фэй и Юнь Ман потрясенно наблюдали за происходящим.
– Какое несчастье. Зачем княжна делает это?
– Наверное, сегодня она слишком многое пережила, и эти страдания свели ее с ума!
– Это правда. Только что обретенный муж оказался преступником, замышлявшим заговор, и вся его семья была истреблена. Возлюбленный, идеальный мужчина, с которым она хотела сбежать, отказался от нее, ничего не объяснив, к тому же еще и побил. Ох! Случись такое со мной, я бы не смогла дальше жить.
– Бедняжка. Почему же князь Чи еще не пришел? Я беспокоюсь, что княжна может наложить на себя руки…
Служанки, сочувственно перешептываясь, отступили за полог шатра.
– О чем вы там болтаете? Заткнитесь обе! Убирайтесь отсюда! Катитесь! – рявкнула Чжу Янь и в бешенстве запустила золотой кубок в тяжелый полог у входа.
Испуганные служанки поспешили исчезнуть. Княжна тут же застыла, о чем-то задумавшись. Странно, почему она не может выбросить за пределы барьера золотой кубок, однако Юй Фэй и Юнь Ман свободно передвигаются туда-сюда? Значит, создавая барьер, наставник предусмотрел это, позволив ее личным служанкам входить и выходить? Как тщательно он все обдумал. Боялся, что она умрет от голода? Чжу Янь с ненавистью ударила кулаком по земле. Кулак впечатался во что-то мягкое. Опустив голову, она увидела книгу, которую наставник оставил для нее.
Княжна на мгновение замерла, а затем подняла книгу и яростно перевернула несколько страниц. На обложке не было никаких надписей. Вторая страница тоже оказалась пуста, лишь в правом нижнем углу было начертано несколько мелких иероглифов: «Заметки для Чжу Янь». Следующие страницы была сплошь исписаны каллиграфическим бисерным почерком. Ши Ин использовал древний язык Кунсана. К счастью, Чжу Янь четыре года провела с наставником в храме предков на горе Цзюи, переписывая надписи с надгробных памятников и изучая древние иероглифы. Так что с трудом, но она могла понять написанное в книге. Почерк Ши Ина был твердым и элегантным, манера письма – сдержанной, а стиль – свободным и непринужденным. Листать книгу было одно удовольствие. Чжу Янь лежала на ковре в Золотом шатре, переворачивая страницу за страницей, на каждой из которых обнаруживала искусное заклинание. От самых основ до шедевров магии. О сложных вещах говорилось просто и понятно, а самые трудные места сопровождались рисунками. Очевидно, книга была написана специально для нее и учитывала ее уровень и возможности совершенствования.
